История создания повести В. Железникова
По словам самого автора «Чучело» — автобиографичная повесть. Подобная школьная душераздирающая драма произошла не с самим Владимиром Железниковым, а с его племянницей. Когда он узнал о травле девочки, это очень всколыхнуло его душу.
Писатель решает написать пьесу «Бойкот», в которой описывает несколько тяжелых дней девочки-изгоя. Именно это произведение позже ляжет в основу повести «Чучело», где события вместо нескольких дней будут длиться полгода.
Вспоминая об истории и мотивах создания рассказа, Железников отмечал, что хотел понять истоки жесткого поведения детей.
Его интересовала, сможет ли маленькая и ранимая девочка выстоять против всех обидчиков.
Сюжет[править]
Лена приезжает к дедушке и поступает в 6-й класс школы в провинциальном городе[1]. Одноклассники, кроме тихого Васильева (Павел Санаев, сын Санаевой и пасынок Быкова, будущий писатель; в младших классах был изгоем) над ней насмехаются, считая чудаковатой. За Ленку заступается Дима Сомов — самый популярный мальчик в классе. В результате Лена и Дима становятся друзьями. Но отношения скоро портятся из-за одного трусливого поступка Димы.
Ребята собирались поехать в Москву и сами зарабатывали на это деньги, которые клали в копилку. Однажды шестиклассники решили пойти в кино, прогуляв урок. Но скоро ребята узнают, что копилка с деньгами осталась в классе. Лена вызывается её принести, но спотыкается и падает. Дима, назвав подругу недотёпой, сам идет за копилкой. Лена за ним идет в школу. Дима встречает Маргариту Ивановну и неохотно рассказывает про поход в кино. Произошедшее видят Лена, Шмакова и Попов, сидящие под партой
. Учительница наказывает шестиклассников и отменяет поездку в Москву. Ребята решают найти виновника-стукача. Лена берёт вину на себя, из-за чего её начинают травить. Дима никак не признаётся и скоро по трусости присоединяется к одноклассником, травящим Лену.
Одноклассники крадут платье Лены, делают чучело, изображающее Лену, и сжигают его. Лена от отчаяния на самом пике переживаний заставила остричь себя наголо («Я — чучело!») и, чтобы проучить одноклассников, на дне рожденья Сомова унижает всех своих обидчиков. Попов сдаёт Диму, которому все (кроме Лены) объявляют бойкот. Вскоре Лена уезжает из города. Её дедушка дарит школе портрет бабушки Лены, очень на нее похожей. А на доске в классе написано: «Чучело, прости нас!»
Главные герои и их характеристика
Лена Бессольцева
– ученица шестого класса, новенькая в классе. Приехала в провинциальный город к деду. Открытая и дружелюбная девочка, очень доверчивая и наивная. Не привыкла отстаивать свою точку зрения, из-за чего постоянно старается подстраиваться под остальных.
Николай Николаевич Бессольцев
– очень замкнутый пожилой человек, дедушка Лены. Мужчину считают слегка чудаковатым, однако уважаемым человеком. У него огромная коллекция картин в доме. Характер дедушки Лены тоже мягкий, дружелюбный и доверчивый.
Дима Сомов
– новый одноклассник Лены. Самый красивый и обеспеченный мальчик в классе. Несмотря на популярность и ум, герой оказывается трусом.
Характеристика главных героев
Центральные персонажи произведения — ученики шестого класса. У них еще только формируются взгляды на окружающий мир, собственное мнение и характер, поэтому они часто совершают ошибки в отношениях со сверстниками. Сюжетная линия строится вокруг следующих действующих лиц:
- Лена Бессольцева (Чучело). Добродушная, общительная девочка, волею случая вынужденная противостоять агрессивно настроенному коллективу. Несмотря на тяжелые испытания, которые ей пришлось вынести, она не разучилась радоваться жизни, не стала равнодушной и озлобленной. Ее храбрость выражается не только в умении противостоять толпе, но и в осознании своих недостатков, над которыми она готова работать.
- Дима Сомов. Гордость школы, красивый и умный мальчик, который на поверку оказался малодушным трусом, неспособным признать свою вину. Его дружба с новенькой терпит крах, потому что Дима испугался осуждения одноклассников, в результате чего из-за него был вынужден страдать неповинный человек.
- Миронова (Железная Кнопка). Признанный лидер класса. К мнению этой принципиальной дерзкой девочки прислушиваются абсолютно все.
- Шмакова. Объект обожания мальчишек. Пользуется своей внешностью для достижения корыстных целей.
- Валя. Лишенный чувства сострадания к ближнему хулиган. В жизни его волнуют только деньги. Чтобы заработать, занимается ловлей бродячих собак.
- Попов. Ухажер Шмаковой. Ради этой эгоцентричной и пустой девочки готов на многое.
- Васильев. Слабохарактерный мальчик, с которым никто не дружит. Единственный, кто не принимал участия в травле Лены.
Кроме детей, в повести присутствуют и взрослые. Среди них следует выделить следующих героев:
- Николай Николаевич (Заплаточник). Дедушка Лены Бессольцевой. Этот мудрый и чуткий пожилой человек, чуждающийся общества людей и увлекающийся коллекционированием картин, наталкивает внучку на принятие верных решений.
- Маргарита Ивановна. Классный руководитель класса, где училась Лена. Женщина целиком сосредоточена на своем муже, что мешает ей посвятить себя школьным делам. Пылкой и энергичной учительнице так и не удалось завоевать расположение учеников. Во многом из-за ее попустительства в классе возникла напряженная обстановка.
Второстепенные персонажи
Маргарита Ивановна
– классная руководительница 6 класса. Молодая женщина, которая зациклена на построении своей личной жизни. Обладает добрым и понимающим характером, уважаема среди учеников.
Миронова (прозвище — Железная Кнопка)
– серьезная девочка с сильными лидерскими качествами. Имеет огромное влияние в классе и манипулируют людьми. Не изменяет своим принципам, имеет свое видение справедливости.
Шмакова
– самая красивая девочка в классе. Очень хитрая, способна устроить подлость.
Валя
– грубый мальчик без чувства жалости.
Лохматый
– самый сильный мальчик класса, отец которого работает лесником.
Рыжий
– шутник класса.
Васильев
– справедливый и порядочный мальчик. Сначала заступается за Лену, но в результате оказывается слабохарактерным и отступает.
Сочинение по «Чучело» В.Железникова
Я прочитал произведение В.Железникова «Чучело». Оно мне очень понравилось. Книга повествует о сложных взаимоотношениях между ребятами-подростками. В произведении автор противопоставляет смелость трусости, милосердие злопамятности, щедрость скупости.
В книге есть и положительные, и отрицательные герои. К положительным героям относятся Лена и ее дедушка Н.Н.Бессольцев. Главная героиня – нескладная девочка-подросток с длинными ногами и «с такими же длинными руками. На спине у нее торчали, как крылышки, лопатки. Подвижное лицо украшал большой рот, с которого почти никогда не сходила доброжелательная улыбка». Лена – добрая и отзывчивая девочка, любящая справедливость. Она приезжает в маленький городок и поселяется у своего деда Николая Николаевича Бессольцева, бывшего военного. Горожане считают его чудаком за то, что он мало с кем разговаривает, ведет замкнутую жизнь, тратит деньги на картины, которые собирает, а сам ходит в заштопанном пальто. За это дети дразнят его Заплаточником.
К отрицательным героям относятся одноклассники Лены. Они презирают ее даже за то, что она – внучка Заплаточника. Ей сразу дают прозвище Чучело. Одноклассники воспринимают ее только с внешней стороны, а Лена – очень искренняя, открытая девочка. Именно поэтому для дедушки она – «красавица» и «чудный человек».
Лене нелегко влиться в новый коллектив. Многие из одноклассников кажутся ей зверями: лисами, медведями и волками. Так Шмакова, как лиса, пытается хитростью управлять классом, Валька-Живодер похож на озлобленного волка. Деньги он считает самым главным в жизни. Медвежья сила угадывается в Лохматом. Лидером класса считается Миронова по прозвищу Железная Кнопка. Для нее главное – дойти до правды, не взирая на способы достижения цели.
Лена хочет иметь друга в классе. Димка Сомов, заступившийся за нее, когда все смеялись над ней, кажется добрым и благородным рыцарем. Но Лена разочаровывается в нем. Ее друг оказывается не только трусом, но и предателем. Боясь потерять уважение Мироновской компании, он участвует в сожжении чучела.
Лена Бессольцева – очень сильная и смелая девочка. «Ленка твердо решила доказать всем, что она ничего и никого не боится». Она остриглась наголо и сыграла роль чучела. «Ей хотелось с каждым столкнуться, на каждом проверить свою храбрость». Она в одиночку решила противостоять жестокости одноклассников.
Лена называет их «бедными людьми», то есть людьми, не обладающими высокими душевными качествами. За время конфликта сама Лена стала мудрее, милосерднее даже к обидчикам. Лена сказала ребятам, что ни при каких обстоятельствах она никого и никогда не будет гонять и травить.
Лена не могла оставаться в городе, где с ней обошлись так жестоко. Она удивлена и восхищена поступком деда, который дарит свою любимую картину классу в надежде на то, что она заставит подростков задуматься и раскаяться в своих поступках.
Книга учит защищать свое достоинство, отвечать за свои поступки и не проявлять жестокости.
Краткое содержание повести «Чучело»
В кратком пересказе по главам будут затронуты самые основные события произведения, поэтому его можно передать своими словами в читательском дневнике.
Главы 1 — 4
Сюжет истории начинается с бегства девочки Лены от одноклассников. Далее рассказывается о городском нелюдимом дедушке Лены – Николае Николаевиче Бессольцеве.
Этот тихий и замкнутый человек жил в большом бревенчатом доме и тратил все свои деньги на приобретение редких картин. Из-за этого девочку начинают дразнить в школе, ведь ее дед ходит в оборванной одежде – он «Заплаточник».
Ребята собрались на день рождения Димы Сомова, однако Лена – изгой и не приглашена. Увидев девочку, дети кидаются за ней вдогонку, дедушка Лены становится свидетелем этой сцены. Внучка начинает рассказ о причинах ее травли в классе.
Главы 5 — 10
В первый же день в новой школе ребята в классе стали дразнить ее «внучкой Заплаточника». Доверчивая девочка не понимала истинного смысла этого прозвища и смеялась вместе с ними над этой «шуткой». Так же смеялась она, когда ее начали обзывать «Чучелом огородным». Однако не весело было только одному мальчику – Диме Сомову, который с того дня стал героем для Леночки.
На каникулы класс должен был поехать в Москву на экскурсию. Ребята решают самостоятельно заработать деньги на поездку. В последний день четверти целый класс решает прогулять урок, но учительница Маргарита Ивановна застает Диму Сомова в классе. Мальчик все-таки выдает всю правду о прогуле, свидетелями разговора становятся, спрятавшиеся под партой, Шмакова и Попов.
Лена тоже слышала разговор, так как стояла за дверью. Она не выдает своего «героя» ребятам, так как уверена, что Сомов сознается сам. Весь класс наказывают отменой поездки, а Леночка берет вину Димы на себя.
Начинается травля девочки. Ребята начинают всячески доводить героиню, то выискивают ее по городу с целью «расплаты», то пугают через окно головой медведя. Сомов тоже отворачивается от Лены и приглашает «травителей» девочки на чай к себе домой.
Главы 11 — 14
Однако на следующий день малодушный и трусливый Дима все-таки приходит просить прощения у Бессольцевой и целует ее. Одноклассник Валька видит это, стягивает висящее после стирки платье девочки и спешит поделиться новостью с остальными ребятами. Дима и Лена бегут вдогонку.
Одноклассники начинают кидать платье девочки по кругу и в грязь, а Лена бегает за ними в попытках его забрать. Когда доходит очередь Сомова для броска, он с улыбкой швыряет грязное платье другому человеку. Затем ребята надевают платье на шест в виде чучела и поджигают его. Ошеломленная от жестокости ребят Лена начинает доставать горящее платье и обжигает себя.
Девочка объявляет, что уедет из города навсегда, но передумывает. Вместо этого надевает на себя обгоревшее платье и убегает из дома. Теперь она не боится быть чучелом и стрижется налысо. В таком виде она заявляется к своим мучителям и говорит им, что ей жалко каждого из них. Когда девочка уходит, все ребята начинают ссориться и расходятся.
Когда дети узнают о настоящем «предателе», начинается травля Димы, в которой Лена отказывается принимать участие. Ребята узнают, что Лена и дедушка покидают город. Николай Николаевич отдает все картины жителям.
Вскоре он сам приходит в класс к шестиклассникам и лично дарит им картину, на которой изображена девушка, очень похожая на его внучку. Ребята, в изумлении уставившись на нее, понимают, какую боль причинили Лене Бессольцевой. Рыжий берет мел и выводит на школьной доске: «Прости нас, Чучело!».
Анализ 2
Произведение «Чучело» было создано Владимиром Карповичем Железниковым в 1981 году, в его основе оказалась реальная история, случившаяся с племянницей писателя, подвергавшейся безжалостной травле со стороны одноклассников на протяжении полугода, тогда как в этой истории Железников показывает лишь несколько дней из жизни основной героини Лены Бессольцевой. Изначально автор написал пьесу под названием «Бойкот», по его собственным словам, он стремился в этой истории понять, сумеет ли одинокий, ранимый и беззащитный человек выстоять против агрессии окружающих. По словам Владимира Карповича, позднее он решил представить в произведении панораму повседневного существования школьников и объяснить, откуда в совсем юных людях формируются подобная бесчеловечность и отсутствие элементарного сострадания.
История является повестью, относящейся к направлению бытовой прозы, где представлены весьма напряженные и драматичные взаимоотношения в детском коллективе, крайняя жестокость и равнодушие к чужим проблемам, проявляемые подростками. Большинство персонажей и событий, описанных в этом произведении, реалистичны и созданы на основе конкретных прототипов.
В ходе развития событий двенадцатилетняя Лена Бессольцева, переехав жить в небольшой городок на Волге к дедушке, приходит в новую школу. Одноклассники сразу встречают простодушную и непосредственную девочку насмешками и дают ей язвительное прозвище «Чучело», однако на защиту Лены первоначально становится Димка Сомов, с которым товарищи привыкли считаться. Лена начинает считать этого паренька своим лучшим другом, в то же время весь класс готовится поехать на осенние каникулы на экскурсию в Москву.
В последний день перед каникулами шестиклассники прогуливают урок, о чем по стечению обстоятельств Сомов рассказывает классной руководительнице. Бессольцева слышит их разговор, на следующее утро выясняется, что класс наказан за срыв занятия и вовсе не едет в столицу. Ребят охватывают отчаяние и ярость, лидер класса Миронова, прозванная Железной Кнопкой, объявляет, что в их рядах наверняка имеется предатель, сообщивший о случившемся учительнице.
Лена берет вину на себя ради Димки. Она ожидает, что Сомов сознается и объявит всем об ее невиновности, но Димка молчит, а одноклассники начинают жестоко преследовать девочку, откровенно унижают и оскорбляют Бессольцеву, объявив ей беспощадный бойкот, устраивают также сцену сожжения чучела, что становится для Лены наиболее мучительным и нелегким испытанием. Девочка рассказывает обо всем происшедшем своему дедушке, настаивая на том, что ей необходимо уехать из города. Старший Бессольцев решает отправиться в путь вместе с внучкой. В последний день пребывания в этом городке Лена узнает, что одноклассникам все же стала известна правда о предателе, и теперь Сомов стал таким же изгоем среди товарищей, каким еще недавно являлась она сама. Но Бессольцева отказывается объявлять ему бойкот, и после ее ухода из класса ребята испытывают глубокое раскаяние и просят у Лены прощения, несмотря на то, что она уже не присутствует рядом с ними.
Главными героями повести становятся Лена Бессольцева, искренняя, добрая, самоотверженная девочка, принявшая на себя чужую вину и жестоко поплатившаяся за свой бескорыстный поступок, ее дедушка Николай Николаевич Бессольцев, порядочный и интеллигентный человек, увлекающийся сбором картин, которого многие в городе считают чудаком. В событиях также участвуют шестиклассники Димка Сомов, оказавшийся трусом и предателем, принципиальная и в то же время жестокая Железная Кнопка, их товарищи Рыжий, Лохматый, Попов, Шмакова, Васильев, классный руководитель Маргарита Ивановна.
Композиция истории включает в себя 14 глав, в которых излагаются воспоминания основной героини Лены Бессольцевой. Началом повествования становится приход Лены в новую школу, далее описываются ее попытки построить отношения с товарищами и их совместные действия.
Кульминация произведения наступает в тот момент, когда шестиклассники принимают решение пропустить урок. При этом один из лучших учеников класса Димка Сомов сообщает о проступке ребят учительнице, а Бессольцева принимает его вину на себя перед одноклассниками, желая защитить мальчика, который ей небезразличен.
Развязка происходит, когда школьники узнают правду о том, кто в действительности их предал, после чего они искренне раскаиваются в травле Лены, которая в это время уже покидает город вместе с дедушкой. Главным конфликтом в произведении является противостояние Бессольцевой и ее одноклассников из-за того, что девочка якобы совершила предательство. К тому же постепенно развивается и конфликтная ситуация между Бессольцевой и Сомовым, девочка постепенно окончательно разочаровывается в человеке, которому ранее безгранично доверяла. Проблемы, поднятые в этом произведении, остаются актуальными всегда, читатели не могут не оценить и не запомнить благородство и способность к самопожертвованию юной героини.
Анализ произведения
По своему описанию повесть пугает своей жестокостью, показывая перед читателями метания маленькой ни в чем не виноватой девочки. Автор показывает, как, порой аморальным путем, детям свойственно утверждаться как личность в социуме. Основной темой «Чучела» является борьба маленького и одинокого в своей беде человека против жесткого общества.
Произведение написано в жанре бытовой прозы. Главная мысль повести: только доброта и способность к состраданию помогают вырасти маленькому и не устоявшемуся человеку в настоящую личность.
Для составления своего собственного мнения, более полного понимания мотивов и проблем героев, пополнения базы аргументов и подготовки к выпускному сочинению рекомендуется прочитать повесть полностью в оригинале.
Короткие произведения для всех направлений итогового сочинения 2021
Первым делом Ирина (автор ролика) напоминает, что для аргументации можно использовать любые литературные произведения – не только художественную литературу, но и публицистику
, и
научную литературу
, и даже
устное народное творчество.
Начинает список произведений Ирина с двух необычных источников – они хоть и общеизвестны, но на них редко ссылаются.
В первую очередь Ирина предлагет обратиться к сборнику “Библейские сказания
“.
Он красиво оформлен и иллюстрирован. Причем это не библия, а именно библейские сказания – то есть литературное произведение, и аргументы из него конечно же можно использовать в итоговом сочинении. Плюс этого сборника в том, что в нём библейские сюжеты изложены очень коротко и понятно.
Например, сказание про потоп
можно использовать для аргументации тем по направлению “время перемен”,
историю Каина и Авеля
к темам по направлению “Я и другие”.
Легенда об Иове
подойдет к направлениям “Время перемен” и “Разговор с собой”.
Заповеди и сказания о Руси
можно спользовать к направлениям “Забвению не подлежит” и “Я и другие”. Например, сказание про Давида и Голиафа подойдет для аргументации в сочинениях по темам из тех же направлений, что описаны чуть выше.
Ирина делает акцент на том, что так как это короткие произведения, то аргументы из них не подойдут к любой теме из названных направлений. Все зависит от того какая именно тема попадется, но в целом к определенным направлением названные произведения будут подходить.
Следующий большой источник – это Мифы древней Греции.
Какой миф ни возьми – к какому-нибудь направлению он подойдет. Можно просто освежить мифы в памяти и использовать для аргументации на сочинении. Например,
миф про Прометея
подойдет направлениям “Забвению не подлежит”, “Я и другие” и “Разговор с собой”. Точнее к направлению “Разговор с собой” подойдет не сам Прометей, а Гефест, который приковывал Прометея, и у него был внутренний монолог – ему было непросто выполнить приказ Зевса.
Подвиги Геракла, в зависимости от того, какой подвиг вы будете брассматривать, подойдут ко всем направлениям (конечно же, кроме последнего направления – “Между прошлым и будущим: портрет моего поколения”).
Многие рассказы Антона Павловича Чехова будут подходить ко всем направлениям (опять же, кроме пятого). Например, к направлению “Я и другие”, “Время перемен” и “Разговор с собой” подходят “Ионыч” и “Человек в футляре”. Очень много рассказов подходят к направлению “Я и другие”. Эти “Смерть чиновника”, “Толстый и тонкий” и так далее.
Далее Ирина предлагает вспомнить цикл “Тёмные аллеи” Бунина, который многие изучали на уроках литературы в 11 классе. Многие рассказы из этого цикла будут подходить к направлениям тем итогового сочинения. В первую очередь, конечно, к направлениям “Я и другие” и “Разговор с собой”.
Далее Ирина обращает внимание на цикл “Донские рассказы” Шолохова. Многие рассказы будут подходить к направлению “Время перемен”, потому что речь идет о тяжелом военном времени, о гражданской войне, когда происходило очень много перемен. Эти рассказы будут подходить также к направлению “Я и другие”, а иногда еще и к “Разговору с собой”.
Далее в ролике Ирина переходит к публицистике. “Письма о добром и прекрасном” Дмитрия Сергеевича Лихачева – они будут подходить вот здесь уже точно ко всем направлениям. Второе письмо из “Писем о добром и прекрасном” Лихачева подойдет к пятому направлению, 5-ое, 6-ое, 16-ое и 17-ое письма подойдут к направлению разговор с собой, 7-ое и 11-ое подойдут к направлению “Я и другие”.
Сначала Ирина называла целые сборники мифов, сказаний, рассказов, писем и так далее, а потом назвала отдельные рассказы, на которые тоже можно обратить внимание.
Рассказ “Старуха Изергиль” Максима Горького будет точно подходить к направлению “Я и другие” и “Разговор с собой”. “Гранатовый браслет” Куприна будет тоже подходить и к направлению “Я и другие”, и к направлению “Разговор собой” и (в зависимости от того какая тема вам попадется) ко “Времени перемен” тоже подойдет.
“Шинель” Гоголя в этом году будет подходить к направлению “Я и другие” и “Разговор с собой”.
© Железников В. К., насл., 2020
© Власова А. Ю., ил., 2020
© Муратова Е. Л., ил., 2020
© OOO «Издательство АСТ», 2020
Коротко о времени и о себе
Казалось бы, что проще, написать о себе несколько слов? Но стоило мне сесть за стол, чтобы вспомнить собственную жизнь, как передо мной возникла непреодолимая преграда. Я не знал с чего начать, о чем писать, какие выбрать детали из своей длинной и достаточно беспокойной жизни. Первое условие, которое я поставил перед собой, – ничего не сочинять, а постараться рассказать о себе действительные истории. Чтобы я сразу возник перед вами, как «лист перед травой». Так мне говорила мама, когда я возвращался из школы, где-нибудь задержавшись, и начинал придумывать разные истории, чтобы оправдаться. Мама слушала, слушала меня, а потом говорила: «А ну-ка, хватит врать, встань передо мной, как лист перед травой, и выкладывай правду, а то противно слушать». Я почему-то пугался этих слов и тут же во всем сознавался.
Начну наконец – мы жили в тяжелые и страшные времена. Я пошел в школу в 1933 году отроду восьми лет. Но еще до этого мне пришлось пережить уже трудную не детскую историю. В те годы по всей стране, которая называлась Советский Союз, бушевал красный террор. Карательные органы вели бесконечные аресты «врагов революции». А было их невидимое количество, и все эти «враги» даже не знали до своего ареста, что они враги. И мой дядя Андрей, курсант Московского военного артиллерийского училища, был тоже арестован. А было ему всего двадцать лет. Его отправили на строительство Беломоро-Балтийского канала. Парень он был лихой, смелый и вольнодумный. Ему не понравилось в сталинских лагерях, он бежал и приехал к нам в город Витебск, где в это время служил мой отец. И мы его стали скрывать, прятать у себя в доме. Это было очень опасно, потому что если бы Андрея нашли у нас, то тут же арестовали бы не только его, но и моих родителей. А меня с сестрой отправили бы в лучшем случае в детский дом, а то и в лагеря для малолетних преступников. Представляете, в какое трудное положение попала наша семья.
Мой отец был человеком очень смелым и благородным, он не мог выдать своего брата и не мог ему сказать: «Знаешь что, Андрей, катись на все четыре стороны. Я тебя не видел и знать не знаю где ты. У меня семья: жена и маленькие дети, я отвечаю за них».
Но нет, отец был не такой. Он позвал меня и сестру и все нам рассказал, и взял с нас честное слово, что мы никому не проболтаемся. Помню, он прижал нас к себе, поцеловал и сказал: «Мы с мамой на вас надеемся». В глазах его стояли слезы.
До сих пор помню запах его портупеи и гимнастерки. Сестре моей было легко, она умела хранить тайны, а я был болтун и, конечно, по младости лет не верил, что с нами может произойти трагедия. Я крепился целые сутки, но на следующий день тут же рассказал обо всем лучшему другу Юльке Хесину. А он вечером за ужином передал об этом своим родителям, как величайшую тайну. Его родители, люди серьезные, очень испугались, вызвали меня, а когда убедились, что это правда, то сказали мне, чтобы я к Юлику даже не приближался. Когда же через два дня, измученный тем, что проболтался, я пошел все же к Хесиным, то увидел, что в их дом въезжают новые жильцы. От них я узнал, что Хесины уехали в неизвестном направлении. Больше я ничего и никогда не узнал о своем лучшем друге Юлике. Я стоял и думал о сбежавших, об Андрее, о своих родителях, о самом себе. Понял, что своим бегством Хесины спасли не только себя, но и нашу семью.
Вот тогда и кончилось мое детство, хотя мне было всего девять лет.
Судьба же моего дяди Андрея сложилась драматически. Спустя год его снова арестовали. Потом, когда началась война, находясь в сталинском лагере при первой возможности он записался добровольцем в действующую армию, его зачислили в штрафной батальон, и он оказался на фронте. Провоевал всю войну, вернулся в родной город… и умер совсем молодым, можно сказать, в расцвете сил и неисполненных желаний. (Об этом я пишу сейчас новую повесть.)
Вторым крупным событием в моей жизни была, конечно, Отечественная война. Она застала нашу семью в литовском городе Мариамполе, в двадцати километрах от Восточной Пруссии.
Началась битва насмерть. Дивизия под началом моего отца продержалась на границе семьдесят пять часов, отражая фашистов. Ах, какие это были солдаты, я бы сказал – солдатушки, потому что им было всего по двадцать. Молодые безусые лица и отважные глаза. Они там почти все полегли. Отец мой, когда вспоминал их, всегда плакал, не стесняясь меня. Вообще образ его жизни: любовь к матери, ко всем близким, к чужим людям, которые нуждались в его поддержке, его замечательные рассказы о своем детстве, о родителях и братьях – занимает особое место в моих сочинениях не только по букве, но и по духу. Думаю, без него я не написал бы ни строчки – его трепетная душа всегда бьется в моем сердце.
В 1945 году я приехал учиться в Москву, представляя собой довольно сумбурную личность. Конечно, я был мало образован, чудовищно застенчив и к тому же плохо одет. Если добавить к этому, что я отчаянно не любил и боялся советскую власть, то портрет мой встанет перед вами довольно отчетливо. Я уже пробовал писать, времени у меня было много, потому что я был одинок, часто пропускал занятия в институте, и единственным моим спасением и оправданием для самого себя было писание.
Представьте себе человека, который почти никого не знал в громадном городе, не сумел подружиться ни с одним сокурсником и зачем-то с утра до ночи занимался писанием. При этом мне казалось, что я бездарно трачу свое время, что на улице светит солнце, что все веселятся, а я занят какой-то чепухой.
Наконец, я написал свою первую повесть и отправил ее почтой почему-то в знаменитый журнал «Новый мир», в котором в это время печатались самые известные советские писатели. Через какое-то время получил ответ из журнала. Дрожащими руками вскрыл конверт и прочел, что меня вызывают для беседы в редакцию… Попал к литературному консультанту. Это был мужчина лет под шестьдесят, аккуратно причесанный и одетый (Я хорошо его запомнил, как видите, на всю жизнь). Почти не глядя на меня, он стал делать замечания по моей рукописи. Я сгорал от стыда, что у меня так все бездарно написано, сразу со всем согласился, только ждал, когда он закончит говорить, чтобы задать ему один вопрос, очень важный для меня. Наконец это время пришло, и я спросил у консультанта: «А как вы думаете, я смогу научиться писать?»
Наступила длинная пауза. Консультант поднял на меня глаза, потом ответил: «Конечно… Ведь, в конце концов, и корову можно научить писать». Произнес он это серьезно, без тени улыбки. И я выкатился на улицу, судорожно глотнул воздух, радуясь тому, что все самое трудное позади. Разорвал рукопись и бросил ее в первую же урну. Теперь я был свободен… Оказалось, лишь на короткое время. А затем я заметил, что беспрерывно что-то сочиняю, не отдавая себе отчета. Через короткое время я плотно сидел за письменным столом, пытаясь написать что-нибудь стоящее.
И тут мне здорово повезло. Я попал на работу в детский журнал «Мурзилка». Сразу оказался в талантливой среде литераторов и художников. Здесь печатались значительные фигуры русской литературы, такие как Паустовский, Пришвин, Маршак, Михалков, Юрий Казаков и Юрий Нагибин, Пантелеев, написавший знаменитую повесть «Республика Шкид», Андрей Некрасов, сочинивший «Капитана Врунгеля», и многие, многие другие. А если добавить сюда имена художников – Лебедева, Васнецова, Конашевича, Чарушина, Цейтлина? Поистине плеяда блестящих личностей! Они приходили в нашу редакцию, я их видел вживую, разговаривал с ними. И все это нашествие произвело на меня ошеломляющее впечатление. Прежде всего, я перестал писать, а только оглядывался вокруг и внимательно слушал. Это мне, безусловно, принесло большую пользу. Затем мне посчастливилось, и я обрел своих первых учителей. Это были художник Владимир Лебедев и писатель Виталий Бианки.
Лебедев Владимир Васильевич был выдающийся живописец, который в силу обстоятельств занимался книжной графикой. Он иллюстрировал стихи Маршака, они до сих пор издаются с его рисунками. В далеком 1928 году он участвовал в выставке, и его живописные полотна окрестили «формалистическими». На него начались гонения. Советская власть, вступив в силу, признавала лишь так называемый социалистический реализм. Художникам других измерений дорога была перекрыта. Познакомившись с Владимиром Васильевичем, я впервые понял, что значит: «свободный художник». Для него не существовало никаких запретов. Он писал на своих полотнах то, что ему казалось интересным, проблемным и вызывало в нем творческий восторг. Он научил меня смотреть и любить живопись. Мир, в котором я жил, – преобразился. Теперь в нем полнокровно присутствовало новое, яркое искусство, которое делало этот мир не линейным, а многоярусным.
Виталий Бианки, мой второй учитель, был колоритной фигурой. Фамилию он унаследовал от предков, которые были выходцами из Италии. В России до революции он закончил Пажеский корпус, служил при императорском дворе. После революции стал писателем-натуралистом. Писал блестящие рассказы для детей о животных, о природе. Ему не было равных в этом жанре. А еще он любил талант в других людях. Он способен был перепечатывать рассказы молодых по несколько раз, бескорыстно, только для того, чтобы помочь одаренному человеку, несмотря на свою парализованную левую руку.
Когда я вновь стал сочинять, то это были только рассказы и повести для детей. Причем это была сознательная практика, потому что мне хотелось писать именно это. К тому же у меня была определенная идейная установка. Все мои герои-дети были хорошие люди, а жизнь им портили взрослые – родители, учителя и прочие. Они часто их не понимали, наказывали. Не умели прощать случайные проступки. Это продолжалось довольно долго, пока я не стал приглядываться к своим героям более пристально. И обнаружил в них массу недостатков. Оказалось, что они бывают отъявленными лжецами, людьми, не умеющими держать данное слово, бывают даже предателями. Тут дело принимало совсем другой оборот. Я понял, что нельзя искусственным образом уйти в литературе от правды. И тогда я написал повесть «Чучело».
Завязка этой истории пришла ко мне из жизни. Я так привык к своим героям, что они стали для меня живыми людьми. Я просыпался и сразу попадал в их компанию, они окружали меня толпой, не давая мне передыху ни на минуту. Больше всех, конечно, я полюбил Ленку Бессольцеву, удивительное создание – и по любви, и по смелости, и по самопожертвованию. Вот истинно Божий человек. Именно из-за нее мне захотелось через несколько лет написать вторую книгу – «Чучело-2, или Игра мотыльков». Когда вы будете ее читать, то увидите, что главная героиня этой повести обладает теми же замечательными чертами характера, что и Ленка Бессольцева.
Как ни грустно это звучит, можно сказать, что я прожил свою жизнь, хотя, между нами говоря, мечтаю дожить до ста лет. Знаю, что это очень трудно, но я буду стараться.
Если бы меня спросили, счастлив ли я был в жизни, я твердо ответил бы: конечно нет. Потому что в мое время в мире царили несправедливость, жестокость, насилие и противоестественная смерть.
– Но были же у вас радости? – спросили бы меня.
Я ответил бы: конечно были. И очень много, и самая большая моя радость заключена в том, что я дожил до времен свободы, пусть еще не совсем такой, как хотелось бы, но все-таки – свободы.
В. Железников
Чучело
Глава первая
Ленка неслась по узким, причудливо горбатым улочкам городка, ничего не замечая на своем пути.
Мимо одноэтажных домов с кружевными занавесками на окнах и высокими крестами телеантенн – вверх!..
Мимо длинных заборов и ворот, с кошками на их карнизах и злыми собаками у калиток – вниз!..
Куртка нараспашку, в глазах отчаяние, с губ слетал почти невнятный шепот:
– Дедушка!.. Милый!.. Уедем! Уедем! Уедем!.. – Она всхлипывала на ходу. – Навсегда!.. От злых людей!.. Пусть они грызут друг друга!.. Волки!.. Шакалы!.. Лисы!.. Дедушка!..
– Вот ненормальная! – кричали ей вслед люди, которых она сбивала с ног. – Летит, как мотоциклетка!
Ленка взбегала вверх по улице на одном дыхании, словно делала разбег, чтобы взлететь в небо. Она и в самом деле хотела бы тотчас взлететь над этим городком – и прочь отсюда, прочь! Куда-то, где ждали ее радость и успокоение.
Потом стремительно скатывалась вниз, словно хотела снести себе голову. Она и в самом деле была готова на какой-нибудь отчаянный поступок, не щадя себя.
Подумать только, что же они с нею сделали! И за что?!
Глава вторая
Ленкин дед, Николай Николаевич Бессольцев, уже несколько лет жил в собственном доме в старом русском городке на берегу Оки, где-то между Калугой и Серпуховом.
Это был городок, каких на нашей земле осталось всего несколько десятков. Ему было больше восьмисот лет. Николай Николаевич хорошо знал, высоко ценил и любил его историю, которая как живая вставала перед ним, когда он бродил по его улочкам, по крутым берегам реки, по живописным окрестностям с древними курганами, заросшими густыми кустарниками жимолости и березняком.
Городок за свою историю пережил не одно бедствие.
Здесь, над самой рекой, на развалинах старого городища, стоял когда-то княжеский двор и русская дружина насмерть дралась с несметными полчищами ханских воинов, вооруженных луками и кривыми саблями, которые с криками: «Та Русь! Та Русь!..» – на своих низкорослых крепких конях пытались переправиться с противоположного берега реки на этот, чтобы разгромить дружину и прорваться к Москве.
И Отечественная война 1812 года задела городок своим острым углом. Армия Кутузова тогда пересекла его вереницей солдат и беженцев, повозок, лошадей, легкой и тяжелой артиллерии со всевозможными мортирами и гаубицами, с запасными лафетами и полевыми кузницами, превратив и без того худые местные дороги в сплошное месиво. А потом по этим же дорогам русские солдаты с неимоверной, почти нечеловеческой отвагой, не щадя живота своего, днем и ночью, без передыха гнали измученных французов обратно, хотя совсем было непонятно, откуда они взяли силы. После такого длинного отступления, голода и эпидемий.
И отсвет завоевания Кавказа русскими коснулся городка – где-то здесь в великой печали жил пленный Шамиль и горцы, которые его сопровождали. Они слонялись по узким улочкам, и их безумный тоскующий взор напрасно искал на горизонте гряду гор.
А первая империалистическая, как буря, унесла из городка всех мужчин и вернула их наполовину калеками – безрукими, безногими, но злыми и бесстрашными. Свобода была дороже им собственной жизни. Они-то и принесли революцию в этот тихий, маленький городок.
Потом, много лет спустя, пришли фашисты – и прокатилась волна пожаров, виселиц, расстрелов и жестокого опустошения.
Но прошло время, окончилась война, и городок вновь возродился. Он стоял теперь, как и прежде, размашисто и вольно на нескольких холмах, которые крутыми обрывами подступали к широкой излучине реки.
На одном из таких холмов и возвышался дом Николая Николаевича – старый, сложенный из крепких бревен, совершенно почерневших от времени. Его строгий простой мезонин с прямоугольными окнами затейливо украшали четыре балкончика, выходящие на все стороны света.
Черный дом с просторной, открытой ветрам террасой был совсем не похож на веселые, многоцветно раскрашенные домики соседей. Он выделялся на этой улице, как если бы суровый седой ворон попал в стаю канареек или снегирей.
Дом Бессольцевых давно стоял в городке. Может быть, более ста лет.
В лихие годы его не сожгли.
В революцию не конфисковали, потому что его охраняло имя доктора Бессольцева, отца Николая Николаевича. Он, как почти каждый доктор из старого русского городка, был здесь уважаемым человеком. При фашистах он устроил в доме госпиталь для немецких солдат, а в подвале в это время лежали раненые русские, и доктор лечил их немецкими лекарствами. За это доктор Бессольцев и был расстрелян, здесь же, посреди своего широкого двора.
На этот раз дом спасло стремительное наступление Советской Армии.
Так дом стоял себе и стоял, всегда переполненный людьми, хотя мужчины Бессольцевы, как и полагалось, уходили на разные войны и не всегда возвращались.
Многие из них оставались лежать где-то в безвестных братских могилах, которые печальными холмами разбросаны повсеместно в Центральной России, и на Дальнем Востоке, и в Сибири, и во многих других местах нашей земли.
До приезда Николая Николаевича в доме жила одинокая старуха, одна из Бессольцевых, к которой все реже и реже наезжали родственники, – как ни обидно, а род Бессольцевых частично рассыпался по России, а частично погиб в борьбе за свободу. Но все же дом продолжал жить своей жизнью, пока однажды разом не отворились все его двери и несколько мужчин молча, медленно и неловко вынесли из него на руках гроб с телом сухонькой старушки и отнесли на местное кладбище. После этого соседи заколотили двери и окна бессольцевского дома, забили отдушины, чтобы зимой дом не отсырел, прибили крестом две доски на калитку и ушли.
Впервые дом оглох и ослеп.
Вот тут-то и появился Николай Николаевич, который не был в городке более тридцати лет.
Он только недавно похоронил свою жену и сам после этого тяжело заболел.
Николай Николаевич не боялся смерти и относился к этому естественно и просто, но он хотел обязательно добраться до родного дома. И это страстное желание помогло ему преодолеть болезнь, снова встать на ноги, чтобы двинуться в путь. Николай Николаевич мечтал попасть в окружение старых стен, где длинными бессонными ночами перед ним мелькали бы вереницы давно забытых и вечно памятных лиц.
Только стоило ли ради этого возвращаться, чтобы на мгновение все это увидеть и услышать, а потом навсегда потерять?
«А как же иначе?» – подумал он и поехал в родные края.
В страшные часы своей последней болезни, в это одиночество, а также в те дни, когда он буквально погибал от военных ран, когда нет сил ворочать языком, а между ним и людьми появлялась временная полоса отчуждения, голова у Николая Николаевича работала отчетливо и целеустремленно. Он как-то особенно остро ощущал, как важно для него, чтобы не порвалась тоненькая ниточка, связывающая его с прошлым, то есть – с вечностью…
Целый год до его приезда дом простоял заколоченный. Его поливали дожди, на крыше лежал снег, и никто его не счищал, поэтому крыша, и так уже давно не крашенная, во многих местах прохудилась и проржавела. А ступени главного крыльца совсем прогнили.
Когда Николай Николаевич увидел свою улицу и свой дом, сердце у него заколотилось так сильно, что он испугался, что не дойдет. Он постоял несколько минут, отдышался, твердым военным шагом пересек улицу, решительно оторвал крест от калитки, вошел во двор, отыскал в сарае топор и стал им отрывать доски от заколоченных окон.
Неистово работая топором, забыв впервые о больном сердце, он думал: главное – отколотить доски, открыть двери, распахнуть окна, чтобы дом зажил своей постоянной жизнью.
Николай Николаевич закончил работу, оглянулся и увидел, что позади него, скорбно сложив на груди руки, стояло несколько женщин, обсуждающих его, прикидывая, кто бы из Бессольцевых мог это быть. Но они все были еще так молоды, что не могли знать Николая Николаевича. Перехватив его взгляд, женщины заулыбались, сгорая от любопытства и желания поговорить с ним, но он молча кивнул всем, взял чемоданчик и скрылся в дверях.
Николай Николаевич ни с кем не заговорил не потому, что был так нелюдим, просто каждая жилка дрожала у него внутри при встрече с домом, который был для него не просто дом, а его жизнь и колыбель.
По памяти дом всегда казался ему большим, просторным, пахнущим теплым воздухом печей, горячим хлебом, парным молоком и свежевымытыми полами. И еще когда Николай Николаевич был маленьким мальчиком, то всегда думал, что у них в доме живут не только «живые люди», не только бабушка, дедушка, папа, мама, братья и сестры, приезжающие и уезжающие бесчисленные дяди и тети, а еще и те, которые были на картинах, развешанных по стенам во всех пяти комнатах.
Это были бабы и мужики в домотканых одеждах, со спокойными и строгими лицами.
Дамы и господа в причудливых костюмах.
Женщины в расшитых золотом платьях со шлейфами, со сверкающими диадемами в высоких прическах. Мужчины в ослепительно белых, голубых, зеленых мундирах с высокими стоячими воротниками, в сапогах с золотыми и серебряными шпорами.
Портрет знаменитого генерала Раевского, в парадном мундире, при многочисленных орденах, висел на самом видном месте.
И это чувство, что «люди с картин» на самом деле живут в их доме, никогда не покидало его, даже когда он стал взрослым, хотя, может быть, это и странно.
Трудно объяснить, почему так происходило, но, будучи в самых сложных переделках, в предсмертной агонии, на тяжкой кровавой работе войны, он, вспоминая дом, думал не только о своих родных, которые населяли его, но и о «людях с картин», которых он никогда не знал.
Дело в том, что прапрадед Николая Николаевича был художник, а отец, доктор Бессольцев, отдал многие годы своей жизни, чтобы собрать его картины. И сколько Николай Николаевич себя помнил, эти картины всегда занимали главное место в их доме.
Николай Николаевич отворил дверь с некоторой опаской. Вдруг там что-нибудь непоправимо изменилось?… И он оказался прав – стены дома были пусты, исчезли все картины!
В доме пахло сыростью и затхлостью. На потолке и в углах была паутина. Многочисленные пауки и паучки, не обращая на него внимания, продолжали свою кропотливую искусную работу.
Полевая мышка, найдя приют в брошенном доме, как цирковой канатоходец, несколько раз весело пробежала по проволоке, которая осталась на окне от занавесей.
Мебель была сдвинута со своих привычных мест и зачехлена старыми чехлами.
Страх и ужас до крайней степени овладели Николаем Николаевичем – подумать только, картины исчезли! Он попробовал сделать шаг, но поскользнулся и еле устоял – пол был покрыт тонким слоем легкого инея. Тогда он заскользил дальше, как на лыжах, оставляя длинные следы по всему дому.
Еще комната!
Еще!
Дальше!
Дальше!
Картин нигде не было!
И только тут Николай Николаевич вспомнил: сестра писала ему в одном из последних писем, что сняла все картины, увернула их в мешковину и сложила на антресоли в самой сухой комнате.
Николай Николаевич, сдерживая себя, вошел в эту комнату, влез на антресоли и дрожащими руками стал вытаскивать одну картину за другой, боясь, что они погибли, промерзли или отсырели.
Но произошло чудо – картины были живы.
Он с большой нежностью подумал о сестре, представив себе, как она снимала картины, прятала их, чтобы сохранить. Как она, несильная, усохшая с годами, аккуратно упаковала каждую картину. Видно, трудилась целыми днями не один месяц, исколола себе все руки иглой, пока зашивала грубую мешковину. Один раз упала с полатей – да она писала ему и об этом, – отлежалась и вновь паковала, пока не закончила своей последней в жизни работы.
Теперь, когда картины нашлись, Николай Николаевич взялся за дом. Первым делом он затопил печи, а когда стекла окон запотели, отворил их настежь, чтобы вышла из дома сырость. А сам все подкладывал и подкладывал в печи дрова, завороженный пламенем и гулом огня. Потом он вымыл стены, принес стремянку, добрался до потолков и, наконец, меняя несколько раз воду, выскоблил тщательно полы, половицу за половицей.
Постепенно всем своим существом Николай Николаевич почувствовал тепло родных печей и привычный запах родного дома – он радостно кружил ему голову.
Впервые за последние годы Николай Николаевич освобожденно и блаженно вздохнул.
Вот тогда-то он снял чехлы с мебели и расставил ее. И, наконец, развесил картины… Каждую на свое место.
Николай Николаевич огляделся, подумал, что бы сделать еще, – и вдруг понял, что ему больше всего хочется сесть в старое отцовское кресло, которое называлось волшебным словом «вольтеровское». В детстве ему не разрешалось этого делать, а как хотелось забраться на него с ногами!..
Николай Николаевич медленно опустился в кресло, откинулся на мягкую спинку, облокотился на подлокотники и просидел так неизвестно сколько времени. Может быть, час, а может быть, три, а может, остаток дня и всю ночь…
Дом ожил, заговорил, запел, зарыдал… Множество людей вошли в комнату и окружили кольцом Николая Николаевича.
Николай Николаевич думал о разном, но каждый раз возвращался к своей тайной мечте. Он думал о том, что когда он умрет, то здесь поселится его сын с семьей.
И видел воочию, как сын входит в дом. И конечно, невидимые частицы прошлого пронзят и прогреют его тело, запульсируют кровью, и он уже никогда не сможет забыть родного дома. Даже если уедет в одну из своих экспедиций, где будет искать редчайшие цветы, взбираясь высоко в горы и рискуя сорваться в пропасть, только затем, чтобы посмотреть на едва заметный бледно-голубой цветок на тонком стебельке, который растет на самом краю отвесной скалы.
Нет, Николай Николаевич как раз понимал: жизнью надо рисковать непременно, иначе что же это за жизнь, это какое-то бессмысленное спанье и обжирание. Но все же он мечтал о том, чтобы сын его вернулся домой или возвращался, чтобы снова уезжать, как это делали прочие Бессольцевы в разные годы по разным поводам.
Когда он очнулся, лучи солнца радужным облачком клубились в доме и падали на портрет генерала Раевского. И тогда Николай Николаевич вспомнил, как он в детстве ловил первые солнечные лучи на этой же картине, и грустно и весело рассмеялся, подумав, что жизнь безвозвратно прошла.
Николай Николаевич вышел на крыльцо и увидел, что солнце осветило балкончик, который выходил на восток, и двинулось, чтобы сделать еще одно кольцо вокруг дома.
Он взял топор, нашел рубанок и пилу, отобрал несколько досок, чтобы починить крыльцо. Как он давно этим не занимался, хотя видно – эта работа крепко «сидела» у него в руках. Он делал все не очень ловко, но с большой охотой – ему нравилось держать обыкновенную доску, нравилось скользить по ней рубанком, и городская суета многих последних лет незримо уходила из его сознания.
Дом ему скажет за это спасибо, подумал Николай Николаевич, и он скажет спасибо дому.
Потом Николай Николаевич взобрался на крышу, и лист железа, поднятый ветром, ударил его по спине так сильно, что чуть не сбил с крыши, – он чудом удержался…
Вот тут он впервые почувствовал острый голод, такой у него бывал только в юности, когда он от голода мог потерять сознание. И не удивительно, Николай Николаевич не знал, сколько прошло времени, как он приехал, не помнил, что он ел и ложился ли спать. Он работал по дому и не замечал мелькания коротких зимних дней. Раннее утро он не отличал от позднего вечера.
Николай Николаевич пошел на базар, купил квашеной капусты, картошки, сухих черных грибов и сварил грибные кислые щи. Съел две тарелки и лег спать.
Встал, по-прежнему не ощущая времени, снова съел щей, звонко рассмеялся, ловя себя на мысли, что узнаёт в интонациях своего смеха смех отца, и снова почему-то лег спать…
С тех пор прошло несколько лет, и Николай Николаевич забыл про свои болезни. Он жил, жил и чувствовал, что стал вынослив, как крепкое старое дерево, хорошо политое весенним дождем.
Его то и дело видели не по возрасту стремительно бегущим по кривым улочкам городка то в одну сторону, то в другую, очевидно без всякого дела, хотя иногда он нес что-то завернутое в материю, – тогда лицо его вдохновенно светилось и молодело.
Те, кто считались сведущими, судачили, что он ищет какие-то картины. Тратит на них уйму денег, а оставшиеся, все без остатка, отдает за дрова. И топит – подумать только! – все печи каждый день, а в морозы и по два раза, чтобы эти его картины не отсырели. И всегда почему-то ночью, зажигая свет во всех комнатах.
Сколько же у него деньжищ уходило зазря: легким дымом через печные трубы в небо, ярким светом электричества в ночь, а главное, на новые картины – мало ему было своих!
Вот поэтому и гол как сокол.
В городке относились к Николаю Николаевичу с настороженным вниманием.
То, как он жил, горожанам было непонятно и недоступно, но у многих вызывало уважение. И между прочим, люди привыкли к тому, что дом Бессольцевых светился ночью и стал в городке своеобразным маяком, ориентиром для запоздалых путников, издалека возвращавшихся в темноте домой.
Ночью дом был как свеча в непроглядной мгле.
Соседи могли подумать про Николая Николаевича, что он до ужаса одинок и поэтому несчастен. Он вечно бродил по городку один, в неизменной кепке, которую носил, низко сдвинув на лоб, и в потертом пальто с большими аккуратными заплатками на локтях.
За это дети дразнили его заплаточником, но, кажется, он их даже не замечал. Редко-редко он вдруг оглядывался и смотрел им вслед с нескрываемым удивлением. Тогда они стремительно уносились от него, хотя он никогда не ругался и не гнался за ними.
Если с ним вступали в праздные разговоры, то он отвечал односложно и быстро уходил прочь, нахохлившись, как птица на холоде.
Но однажды Николай Николаевич появился на улицах городка не один. Он шел в сопровождении девочки лет двенадцати, какой-то необычно важный и гордый, непохожий на себя. Останавливался с каждым встречным-поперечным и произносил одну и ту же фразу, показывая на девочку: «А это Лена… – И, внушительно помолчав, добавлял: – Моя внучка». Ну как будто рядом с ним была не девчонка, а какая-нибудь всемирно известная величина.
А внучка его, Ленка, каждый раз отчаянно смущалась и не знала, куда деваться.
Она была нескладным подростком, еще теленком на длинных ногах, с такими же длинными нелепыми руками. На спине у нее торчали, как крылышки, лопатки. Подвижное лицо украшал большой рот, с которого почти никогда не сходила доброжелательная улыбка. А волосы были заплетены в два тугих канатика.
В первый же день своего появления в городке Ленка раз по сто появлялась на каждом из четырех балкончиков и с любопытством смотрела во все четыре стороны света. Ее в равной степени интересовали и север, и юг, и восток, и запад.
Жизнь Николая Николаевича после приезда Ленки почти не изменилась. Правда, теперь в магазин за творогом и молоком бегала Ленка, а сам он изредка покупал на базаре мясо, чего раньше за ним не водилось.
Осенью Ленка пошла в шестой класс.
Вот тогда-то и произошла эта история, которая навсегда сделала Бессольцевых – Николая Николаевича и Ленку – знаменитыми людьми. Отзвук этих событий, как колокольный звон, долго еще носился над городком, отзываясь по-разному в жизни тех людей, которые были в них замешаны.
Владимир Карпович Железников
Чучело
Повесть
Чувствовать чужую боль[1]
О книгах Владимира Железникова
Есть детские книги, в которых действуют одни лишь малыши или подростки, а папы и мамы, бабушки и дедушки, воспитатели и учителя совершенно отсутствуют, словно их и в помине нет. Читаешь такие произведения и диву даешься: где это авторы видели, чтобы детский мир существовал в полной изоляции от родителей и родственников, от всего большого мира?! Даже при карантине в детском саду или в школе-интернате дети не живут порознь от взрослых, ибо им никак не обойтись без помощи врачей и воспитателей, без родительской опеки. И совершенно напрасно иные люди считают, что с маленьким читателем следует говорить лишь о маленьких, чисто детских занятиях и переживаниях.
«Жизнь прожить – не поле перейти» – гласит народная мудрость. Множество разных неожиданностей, радостных и горестных, подкарауливает вчерашнего школьника, отправляющегося в первый самостоятельный путь, и горе тому, кто привык смотреть на большой мир как на гладкую и ровную площадку для развлечений, имеет о нем облегченно-книжное и, я бы сказал, опереточное представление. Надо быть готовым дать отпор всему, что мешает справедливости, счастью.
Этому и учит своего читателя по-настоящему добрая и умная детская книга, правдиво раскрывающая перед подростком сложности и противоречия жизни, предостерегающая его от возможных бед и ошибок.
Именно такие книги и пишут многие детские писатели, которые в своем творчестве стремятся во всей правдивости, без приукрашивания и упрощения, открыто и честно, в живых образах показать юному читателю органическую взаимосвязь мира детей с миром взрослых, где не всегда жизнь течет так благостно и гармонично, как хотелось бы, и где с обеих сторон необходимо постоянно проявлять максимум разумных усилий, взаимопонимание и чуткость.
К числу таких писателей принадлежит Владимир Карпович Железников. Его первая книга – сборник рассказов «Разноцветные истории» – вышла в 1960 году. Испытав нелегкую жизненную судьбу, опаленную пламенем войны, писатель свежо и проникновенно воспроизвел в своих рассказах пережитое и узнанное лично им, повел с читателем смелый и откровенный разговор об идейно-нравственном становлении личности ребенка, об умении в любых условиях отстаивать честь и справедливость, ощущать не только свою, но и чужую боль. В качестве эпиграфа к рассказам Железникова очень подошли бы слова Льва Кассиля: «Помни – ты не один. На свете кроме тебя есть другие люди, и они нуждаются в твоей доброте, понимании, мужестве, в твоей защите и помощи».
По сути дела, этот писательский призыв – жить по совести, заступаться за слабых и незаслуженно обиженных – стал лейтмотивом всего творчества Владимира Железникова. Во втором его сборнике – «Хорошим людям – доброе утро» (1961) – он прозвучал особенно сильно и впечатляюще. Автор раскрывает перед читателем сердцевину не устоявшегося еще характера хлопчика Василя, сына иеговистки Магды: с помощью старших своих товарищей-комсомольцев Василь решительно порывает с религиозной сектой и становится пионером (рассказ «Да поможет человек!»). Показывает во всей сложности судьбу другого юного героя – маленького Толика, отец которого погиб на фронте, и он бесстрашно защищает отцовскую честь от лживых наветов, строго определяя свое отношение к людям по одному принципу: «Кто верит в папу – хороший, кто нет – плохой» (рассказ «Хорошим людям – доброе утро»). Знакомит нас с малолетними персонажами, оказавшимися в серьезной и, казалось бы, безвыходной ситуации, но нашедшими силы и мужество подавить в себе страх и трусость, преодолеть временную душевную слабость, свои заблуждения (рассказы «Потерянный» и «Вожак»). Каждый рассказ пронизан верой в человека, в его добрые задатки и возможности. Примечательно в этом сборнике, как и в книгах, изданных позже – «Путешествие с багажом» (1963), «Белые пароходы» (1964), «Каждый мечтает о собаке» (1968), умение автора ставить и художественно решать сложнейшие проблемы, вызывающие интерес не только детей, но и взрослых.
У книг этих как бы два слоя. Один – для юного читателя, другой – для взрослого. Они не противостоят друг другу, а образуют единую, целостную повествовательную основу. При этом произведение не утрачивает своей детской специфики, отличительных свойств, присущих лишь детской литературе. Писатель рассказывает читателю-подростку о непростых вещах очень просто, доходчиво и правдиво, ведет серьезный разговор, не унижаясь перед ребенком, художественно глубоко вскрывает суть явлений, противоречивость иных человеческих характеров и драматических событий.
Юные читатели впитывают в себя из книг Железникова то, что для них ново, необходимо и поучительно, поможет найти ответ на труднейшие вопросы, а взрослые обращают внимание прежде всего на особенность детской психологии, с предельной точностью, тонко и обнаженно переданной автором, черпают в произведении широкие познания о тайнах переходного возраста, желая не просто понять своеобразие поведения и умонастроения подростка, но и научиться умению находить с ним общий язык.
В «Чудаке из шестого „Б“» – самой веселой пионерской повести Владимира Железникова – ведется серьезный разговор не только о том, какими должны расти дети, но и как должны поступать в том или ином случае взрослые, ставится и глубоко разрабатывается тема человеческих отношений в семье, в школе, в повседневной жизни.
Но, пожалуй, с наибольшей полнотой и силой писатель исследует эту проблему в повести «Чучело» (1981), где драматизм описанных событий достигает наивысшего накала, вовлекая в острую конфликтную ситуацию детей и взрослых.
Напрочь лишенная каких-либо искусственных сюжетных построений, до предела достоверная и подлинная, повесть бескомпромиссно, сурово и прямо раскрывает юному читателю сложный духовный мир, трагическую судьбу шестиклассницы Ленки Бессольцевой, приехавшей жить к своему дедушке в старый русский городок, что на берегу Оки.
Так девочка оказалась в новой школе, где ее никто не знал. Но зато все знали ее деда, Николая Николаевича, беззаветно преданного искусству. Он тратил последние сбережения и пенсию на покупку картин своего предка – крепостного художника, а сам ходил в стареньком, в заплатках, пальто и получил за это от мальчишек обидное прозвище Заплаточник. Лишь несколько позже поймут они, что Бессольцев-дед, которого все считали чудаковатым бедняком, на самом деле обладал несметными духовными богатствами, был отличным знатоком живописи, истории, жил напряженной, наполненной высокими патриотическими стремлениями жизнью. Пересмотрят ребята и свое отношение к Бессольцевой-внучке, которой сами же дали однажды с легкомысленной поспешностью еще более обидную и незаслуженную кличку – Чучело. Свою ошибку они поймут лишь тогда, когда события, накалившись до предела, вдруг примут совершенно неожиданный оборот, и правым окажется тот, кого считали предателем, а главная вина падет на человека с безупречной, казалось бы, репутацией, находившегося, выражаясь на языке юристов, «вне всяких подозрений».
Читая финал повести, мы непременно вспомним и ее начало, снова откроем первую страницу и прочтем слова, которые сразу же, при первом чтении, наполнили наше сердце тревогой, ожиданием каких-то страшных событий, острым желанием скорее разобраться в ситуации, ввергнувшей Ленку Бессольцеву в отчаяние, принудившей ее бежать из дедушкиного города, от своих одноклассников:
«Ленка неслась по узким, причудливо горбатым улочкам городка, ничего не замечая на своем пути.
Мимо одноэтажных домов с кружевными занавесками на окнах и высокими крестами телеантенн – вверх!..
Мимо длинных заборов и ворот, с кошками на их карнизах и злыми собаками у калиток – вниз!..
Куртка нараспашку, в глазах отчаяние, с губ слетал почти невнятный шепот:
– Дедушка!.. Милый!.. Уедем! Уедем! Уедем!.. – Она всхлипывала на ходу. – Навсегда!.. От злых людей!.. Пусть они грызут друг друга!.. Волки!.. Шакалы!.. Лисы!.. Дедушка!..
… Подумать только, что же они с нею сделали! И за что?!»
Владимир Железников — Чучело — читать книгу онлайн бесплатно, автор Владимир Железников
Владимир Карпович Железников
Чучело
Повесть
Чувствовать чужую боль[1]
О книгах Владимира Железникова
Есть детские книги, в которых действуют одни лишь малыши или подростки, а папы и мамы, бабушки и дедушки, воспитатели и учителя совершенно отсутствуют, словно их и в помине нет. Читаешь такие произведения и диву даешься: где это авторы видели, чтобы детский мир существовал в полной изоляции от родителей и родственников, от всего большого мира?! Даже при карантине в детском саду или в школе-интернате дети не живут порознь от взрослых, ибо им никак не обойтись без помощи врачей и воспитателей, без родительской опеки. И совершенно напрасно иные люди считают, что с маленьким читателем следует говорить лишь о маленьких, чисто детских занятиях и переживаниях.
«Жизнь прожить – не поле перейти» – гласит народная мудрость. Множество разных неожиданностей, радостных и горестных, подкарауливает вчерашнего школьника, отправляющегося в первый самостоятельный путь, и горе тому, кто привык смотреть на большой мир как на гладкую и ровную площадку для развлечений, имеет о нем облегченно-книжное и, я бы сказал, опереточное представление. Надо быть готовым дать отпор всему, что мешает справедливости, счастью.
Этому и учит своего читателя по-настоящему добрая и умная детская книга, правдиво раскрывающая перед подростком сложности и противоречия жизни, предостерегающая его от возможных бед и ошибок.
Именно такие книги и пишут многие детские писатели, которые в своем творчестве стремятся во всей правдивости, без приукрашивания и упрощения, открыто и честно, в живых образах показать юному читателю органическую взаимосвязь мира детей с миром взрослых, где не всегда жизнь течет так благостно и гармонично, как хотелось бы, и где с обеих сторон необходимо постоянно проявлять максимум разумных усилий, взаимопонимание и чуткость.
К числу таких писателей принадлежит Владимир Карпович Железников. Его первая книга – сборник рассказов «Разноцветные истории» – вышла в 1960 году. Испытав нелегкую жизненную судьбу, опаленную пламенем войны, писатель свежо и проникновенно воспроизвел в своих рассказах пережитое и узнанное лично им, повел с читателем смелый и откровенный разговор об идейно-нравственном становлении личности ребенка, об умении в любых условиях отстаивать честь и справедливость, ощущать не только свою, но и чужую боль. В качестве эпиграфа к рассказам Железникова очень подошли бы слова Льва Кассиля: «Помни – ты не один. На свете кроме тебя есть другие люди, и они нуждаются в твоей доброте, понимании, мужестве, в твоей защите и помощи».
По сути дела, этот писательский призыв – жить по совести, заступаться за слабых и незаслуженно обиженных – стал лейтмотивом всего творчества Владимира Железникова. Во втором его сборнике – «Хорошим людям – доброе утро» (1961) – он прозвучал особенно сильно и впечатляюще. Автор раскрывает перед читателем сердцевину не устоявшегося еще характера хлопчика Василя, сына иеговистки Магды: с помощью старших своих товарищей-комсомольцев Василь решительно порывает с религиозной сектой и становится пионером (рассказ «Да поможет человек!»). Показывает во всей сложности судьбу другого юного героя – маленького Толика, отец которого погиб на фронте, и он бесстрашно защищает отцовскую честь от лживых наветов, строго определяя свое отношение к людям по одному принципу: «Кто верит в папу – хороший, кто нет – плохой» (рассказ «Хорошим людям – доброе утро»). Знакомит нас с малолетними персонажами, оказавшимися в серьезной и, казалось бы, безвыходной ситуации, но нашедшими силы и мужество подавить в себе страх и трусость, преодолеть временную душевную слабость, свои заблуждения (рассказы «Потерянный» и «Вожак»). Каждый рассказ пронизан верой в человека, в его добрые задатки и возможности. Примечательно в этом сборнике, как и в книгах, изданных позже – «Путешествие с багажом» (1963), «Белые пароходы» (1964), «Каждый мечтает о собаке» (1968), умение автора ставить и художественно решать сложнейшие проблемы, вызывающие интерес не только детей, но и взрослых.
У книг этих как бы два слоя. Один – для юного читателя, другой – для взрослого. Они не противостоят друг другу, а образуют единую, целостную повествовательную основу. При этом произведение не утрачивает своей детской специфики, отличительных свойств, присущих лишь детской литературе. Писатель рассказывает читателю-подростку о непростых вещах очень просто, доходчиво и правдиво, ведет серьезный разговор, не унижаясь перед ребенком, художественно глубоко вскрывает суть явлений, противоречивость иных человеческих характеров и драматических событий.
Юные читатели впитывают в себя из книг Железникова то, что для них ново, необходимо и поучительно, поможет найти ответ на труднейшие вопросы, а взрослые обращают внимание прежде всего на особенность детской психологии, с предельной точностью, тонко и обнаженно переданной автором, черпают в произведении широкие познания о тайнах переходного возраста, желая не просто понять своеобразие поведения и умонастроения подростка, но и научиться умению находить с ним общий язык.
В «Чудаке из шестого „Б“» – самой веселой пионерской повести Владимира Железникова – ведется серьезный разговор не только о том, какими должны расти дети, но и как должны поступать в том или ином случае взрослые, ставится и глубоко разрабатывается тема человеческих отношений в семье, в школе, в повседневной жизни.
Но, пожалуй, с наибольшей полнотой и силой писатель исследует эту проблему в повести «Чучело» (1981), где драматизм описанных событий достигает наивысшего накала, вовлекая в острую конфликтную ситуацию детей и взрослых.
Напрочь лишенная каких-либо искусственных сюжетных построений, до предела достоверная и подлинная, повесть бескомпромиссно, сурово и прямо раскрывает юному читателю сложный духовный мир, трагическую судьбу шестиклассницы Ленки Бессольцевой, приехавшей жить к своему дедушке в старый русский городок, что на берегу Оки.
Так девочка оказалась в новой школе, где ее никто не знал. Но зато все знали ее деда, Николая Николаевича, беззаветно преданного искусству. Он тратил последние сбережения и пенсию на покупку картин своего предка – крепостного художника, а сам ходил в стареньком, в заплатках, пальто и получил за это от мальчишек обидное прозвище Заплаточник. Лишь несколько позже поймут они, что Бессольцев-дед, которого все считали чудаковатым бедняком, на самом деле обладал несметными духовными богатствами, был отличным знатоком живописи, истории, жил напряженной, наполненной высокими патриотическими стремлениями жизнью. Пересмотрят ребята и свое отношение к Бессольцевой-внучке, которой сами же дали однажды с легкомысленной поспешностью еще более обидную и незаслуженную кличку – Чучело. Свою ошибку они поймут лишь тогда, когда события, накалившись до предела, вдруг примут совершенно неожиданный оборот, и правым окажется тот, кого считали предателем, а главная вина падет на человека с безупречной, казалось бы, репутацией, находившегося, выражаясь на языке юристов, «вне всяких подозрений».
Читая финал повести, мы непременно вспомним и ее начало, снова откроем первую страницу и прочтем слова, которые сразу же, при первом чтении, наполнили наше сердце тревогой, ожиданием каких-то страшных событий, острым желанием скорее разобраться в ситуации, ввергнувшей Ленку Бессольцеву в отчаяние, принудившей ее бежать из дедушкиного города, от своих одноклассников:
«Ленка неслась по узким, причудливо горбатым улочкам городка, ничего не замечая на своем пути.
Мимо одноэтажных домов с кружевными занавесками на окнах и высокими крестами телеантенн – вверх!..
Мимо длинных заборов и ворот, с кошками на их карнизах и злыми собаками у калиток – вниз!..
Куртка нараспашку, в глазах отчаяние, с губ слетал почти невнятный шепот:
– Дедушка!.. Милый!.. Уедем! Уедем! Уедем!.. – Она всхлипывала на ходу. – Навсегда!.. От злых людей!.. Пусть они грызут друг друга!.. Волки!.. Шакалы!.. Лисы!.. Дедушка!..
… Подумать только, что же они с нею сделали! И за что?!»
Читатель, встревоженный трагедией девочки с начальных страниц повести, напряженно следит за развитием действия, пытаясь, как и Ленка, найти ответ на этот отчаянный вопрос: «За что?» Повествование возвращает читателя назад, постепенно, день за днем воскрешая историю Ленкиной жизни в маленьком городке «где-то между Калугой и Серпуховом», знакомя нас с участниками невеселых событий, отзвук которых, «как колокольный звон, долго еще носился над городком, отзываясь по-разному в жизни тех людей, которые были в них замешаны».
Конфликт, круто изменивший судьбу Ленки, заставляет читателя задуматься над очень многими важными проблемами нравственной жизни, прежде всего – человеческой чести и справедливости. Ленка оказалась в немилости у одноклассников. Они, без всяких на то оснований обвинили девочку в предательстве, объявили ей бойкот и даже грозились избить, всячески унижали ее достоинство. И она, доведенная до исступления насмешками, принимает чужую вину на себя, спасает от бесчестия своего верного, как ей казалось, друга Димку Сомова. В душе она надеялась, что умный, справедливый Димка сам во всем признается, восстановит справедливость по отношению к ней. Но друг оказался трусливым и малодушным человеком. У него не хватило смелости сразу признаться в своем проступке, уберечь Ленку от злобного навета. Он слишком долго молчал, а когда события приняли критический оборот, совершил более грязное предательство – переметнулся на сторону недругов девочки. И это привело к краху последних надежд Лены, утере доверия к Димке, ко всему коллективу. В конце концов одноклассники узнают, кто прав, а кто виноват, поймут и высоко оценят благородство Ленки Бессольцевой и выскажут свое презрение Димке Сомову – за его душевную трусость, за двоедушие. Правда восторжествует, но слишком поздно. Боль, нанесенная человеческой несправедливостью и жестокостью, не затихнет в сердце девочки. Такое не забывается.
Владимир Железников
ЧУЧЕЛО
Глава первая
Ленка неслась по узким, причудливо горбатым улочкам городка, ничего не замечая на своем пути.
Мимо одноэтажных домов с кружевными занавесками на окнах и высокими крестами телеантенн — вверх!..
Мимо длинных заборов и ворот, с кошками на их карнизах и злыми собаками у калиток — вниз!..
Куртка нараспашку, в глазах отчаяние, с губ слетал почти невнятный шепот:
— Дедушка!.. Милый!.. Уедем! Уедем! Уедем!.. — Она всхлипывала на ходу. — Навсегда!.. От злых людей!.. Пусть они грызут друг друга!.. Волки!.. Шакалы!.. Лисы!.. Дедушка!..
— Вот ненормальная! — кричали ей вслед люди, которых она сбивала с ног. — Летит, как мотоциклетка!
Ленка взбегала вверх по улице на одном дыхании, словно делала разбег, чтобы взлететь в небо. Она и в самом деле хотела бы тотчас взлететь над этим городком — и прочь отсюда, прочь! Куда-то, где ждала ее радость и успокоение.
Потом стремительно скатывалась вниз, словно хотела снести себе голову. Она и в самом деле была готова на какой-нибудь отчаянный поступок, не щадя себя.
Подумать только, что же они с нею сделали! И за что?!
Глава вторая
Ленкин дед, Николай Николаевич Бессольцев, уже несколько лет жил в собственном доме в старом русском городке на берегу Оки, где-то между Калугой и Серпуховом.
Это был городок, каких на нашей земле осталось всего несколько десятков. Ему было больше восьмисот лет. Николай Николаевич хорошо знал, высоко ценил и любил его историю, которая как живая вставала перед ним, когда он бродил по его улочкам, по крутым берегам реки, по живописным окрестностям с древними курганами, заросшими густыми кустарниками жимолости и березняком.
Городок за свою историю пережил не одно бедствие.
Здесь, над самой рекой, на развалинах старого городища, стоял когда-то княжеский двор, и русская дружина насмерть дралась с несметными полчищами ханских воинов, вооруженных луками и кривыми саблями, которые с криками: «Та Русь! Та Русь!..» — на своих низкорослых крепких конях пытались переправиться с противоположного берега реки на этот, чтобы разгромить дружину и прорваться к Москве.
И Отечественная война 1812 года задела городок своим острым углом. Армия Кутузова тогда пересекла его вереницей солдат и беженцев, повозок, лошадей, легкой и тяжелой артиллерии со всевозможными мортирами и гаубицами, с запасными лафетами и полевыми кузницами, превратив и без того худые местные дороги в сплошное месиво. А потом по этим же дорогам русские солдаты с неимоверной, почти нечеловеческой отвагой, не щадя живота своего, днем и ночью, без передыха гнали измученных французов обратно, хотя совсем было непонятно, откуда они взяли силы. После такого длинного отступления, голода и эпидемий.
И отсвет завоевания Кавказа русскими коснулся городка — где-то здесь в великой печали жил пленный Шамиль и горцы, которые его сопровождали. Они слонялись по узким улочкам, и их безумный тоскующий взор напрасно искал на горизонте гряду гор.
А первая империалистическая как буря унесла из городка всех мужчин и вернула их наполовину калеками — безрукими, безногими, но злыми и бесстрашными. Свобода была дороже им собственной жизни. Они-то и принесли революцию в этот тихий, маленький городок.
Потом, много лет спустя, пришли фашисты — и прокатилась волна пожаров, виселиц, расстрелов и жестокого опустошения.
Но прошло время, окончилась война, и городок вновь возродился. Он стоял теперь, как и прежде, размашисто и вольно на нескольких холмах, которые крутыми обрывами подступали к широкой излучине реки.
На одном из таких холмов и возвышался дом Николая Николаевича — старый, сложенный из крепких бревен, совершенно почерневших от времени. Его строгий простой мезонин с прямоугольными окнами затейливо украшали четыре балкончика, выходящие на все стороны света.
Черный дом с просторной, открытой ветрам террасой был совсем не похож на веселые, многоцветно раскрашенные домики соседей. Он выделялся на этой улице, как если бы суровый седой ворон попал в стаю канареек или снегирей.
Дом Бессольцевых давно стоял в городке. Может быть, более ста лет.
В лихие годы его не сожгли.
В революцию не конфисковали, потому что его охраняло имя доктора Бессольцева, отца Николая Николаевича. Он, как почти каждый доктор из старого русского городка, был здесь уважаемым человеком. При фашистах он устроил в доме госпиталь для немецких солдат, а в подвале в это время лежали раненые русские, и доктор лечил их немецкими лекарствами. За это доктор Бессольцев и был расстрелян.
На этот раз дом спасло стремительное наступление Советской Армии.
Так дом стоял себе и стоял, всегда переполненный людьми, хотя мужчины Бессольцевы, как и полагалось, уходили на разные войны и не всегда возвращались. Многие из них оставались лежать где-то в безвестных братских могилах, которые печальными холмами разбросаны повсеместно в Центральной России, и на Дальнем Востоке, и в Сибири, и во многих других местах нашей земли.
До приезда Николая Николаевича в доме жила одинокая старуха, одна из Бессольцевых, к которой все реже и реже наезжали родственники — как ни обидно, а род Бессольцевых частично рассыпался по России, а частично погиб в борьбе за свободу. Но все же дом продолжал жить своей жизнью, пока однажды разом не отворились все его двери и несколько мужчин молча, медленно и неловко вынесли из него на руках гроб с телом сухонькой старушки и отнесли на местное кладбище. После этого соседи заколотили двери и окна бессольцевского дома, забили отдушины, чтобы зимой дом не отсырел, прибили крестом две доски на калитку и ушли.
Впервые дом оглох и ослеп.
Вот тут-то и появился Николай Николаевич, который не был в городке более тридцати лет.
Он только недавно похоронил свою жену и сам после этого тяжело заболел.
Николай Николаевич не боялся смерти и относился к этому естественно и просто, но он хотел обязательно добраться до родного дома. И это страстное желание помогло ему преодолеть болезнь, снова встать на ноги, чтобы двинуться в путь. Николай Николаевич мечтал попасть в окружение старых стен, где длинными бессонными ночами перед ним мелькали бы вереницы давно забытых и вечно памятных лиц.
Только стоило ли ради этого возвращаться, чтобы на мгновение все это увидеть и услышать, а потом навсегда потерять?
«А как же иначе?» — подумал он и поехал в родные края.
В страшные часы своей последней болезни, в это одиночество, а также в те дни, когда он буквально погибал от военных ран, когда нет сил ворочать языком, а между ним и людьми появлялась временная полоса отчуждения, голова у Николая Николаевича работала отчетливо и целеустремленно. Он как-то особенно остро ощущал, как важно для него, чтобы не порвалась тоненькая ниточка, связывающая его с прошлым, то есть — с вечностью…
Целый год до его приезда дом простоял заколоченный. Его поливали дожди, на крыше лежал снег, и никто его не счищал, поэтому крыша, и так уже давно не крашенная, во многих местах прохудилась и проржавела. А ступени главного крыльца совсем прогнили.
Когда Николай Николаевич увидел свою улицу и свой дом, сердце у него заколотилось так сильно, что он испугался, что не дойдет. Он постоял несколько минут, отдышался, твердым военным шагом пересек улицу, решительно оторвал крест от калитки, вошел во двор, отыскал в сарае топор и стал им отрывать доски от заколоченных окон.
Неистово работая топором, забыв впервые о больном сердце, он думал: главное — отколотить доски, открыть двери, распахнуть окна, чтобы дом зажил своей постоянной жизнью.