Сказка пушкина о золотой рыбке читать полную сказку

             * * *

Проходит другая неделя,
Вздурилась опять его старуха,
Отыскать мужика приказала –
Приводят старика к царице,
Говорит старику старуха:
«Не хочу я быть вольною царицей,
Я хочу быть римскою папой!»
Старик не осмелился перечить,
Не дерзнул поперёк слова молвить.
Пошёл он к синему морю,
Видит: бурно чёрное море,
Так и ходят сердитые волны,
Так и воют воем зловещим.
Стал он кликать золотую рыбку.
«Добро, будет она римскою папой».
Воротился старик к старухе.
Перед ним монастырь латынский,
На стенах латынские монахи
Поют латынскую обедню.
Перед ним вавилонская башня.
На самой верхней на макушке
Сидит его старая старуха.
На старухе сарачинская шапка,
На шапке венец латынский,
На венце тонкая спица,
На спице Строфилус птица.
Поклонился старик старухе,
Закричал он голосом громким:
«Здравствуй ты, старая баба,
Я, чай, твоя душенька довольна?»
Отвечает глупая старуха:
«Врёшь ты, пустое городишь,
Совсем душенька моя не довольна,
Не хочу я быть римскою папой,
А хочу быть владычицей морскою,
Чтобы жить мне в окияне-море,
Чтоб служила мне рыбка золотая
И была бы у меня на посылках».

Чем это интересно

«Сказка о рыбаке и рыбке» была написана Пушкиным 2 (14) октября 1833 года, в период второй Болдинской осени. Первоисточником стала померанская сказка, обработанная немецким художником Филиппом Отто Рунге (1777–1810). Две его «обработки» – «О миндалевом Дереве» и «О рыбаке и его жене» – вошли в состав «Сказок» братьев Гримм (1812 год). Кстати, Рунге написал много стихов, и они были изданы его братом Даниэлем в 1840–1841 годах.

В немецкой версии рыбаку на крючок попадается большая камбала: «И вдруг заговорила рыба и сказала: «Послушай, рыбак, отпусти меня, я ведь не простая камбала, а заколдованный принц»». У зловредной старухи есть имя – Ильзебиль. Она последовательно желает стать королевой, кайзером и папой римским.

Все эти просьбы камбала выполняет. К исходному состоянию – в старую лачугу – старуха возвращается лишь после того, как захотела стать равной Богу:

«Наутро, перед самым восходом солнца, увидела жена в окне зарю и подумала: «Разве я не могу повелевать восходом солнца и луны?» «Муж, – сказала она и толкнула его локтем в бок, – вставай, иди к камбале-принцу, скажи, я хочу быть равной Господу Богу». Муж ещё глаз не открыл, но так испугался, что упал с кровати».

Для Гюнтера Грасса сказка явилась отправной точкой для его романа «Камбала» (1977). Одним из героев книги стал как раз Филипп Отто Рунге. Камбала, говорящая мужским голосом, – трикстер. В романе обсуждается включение сказки в канон гриммовских «Детских и семейных сказок».

Как пишет Н.В. Гладилин, «»съезд» гейдельбергских романтиков принимает только одну ее версию – о сварливой, безгранично амбициозной жене рыбака, тогда как якобы существовала и противоположная – о самом рыбаке, не ведающем пределов своему честолюбию (вспомним, что в ту пору Европа и, в том числе, Германия заливались кровью от неутоленных амбиций Наполеона). На вопрос о том, какая же из двух сказок правдива, старушка-сказительница отвечает (в оригинале – на нижненемецком диалекте»): «и та, и другая вместе» (Grass, 1993: 445). Собственно говоря, весь роман Грасса и есть якобы сожженная в 1807 г. и с тех пор искомая вторая версия легенды, «другая правда» (Grass, 1993: 440)».

Любопытно, что похожая сказка есть и в сборнике «Народные русские сказки» Афанасьева (1855–1863 гг.) Старик, находящийся в общем-то неплохих отношениях со старухой, просит у дерева, угрожая топором. Дерево выполняло все просьбы старухи, пока она не пожелала, чтобы они (вместе со стариком!) не стали Богами:

«…показалось старухе мало быть царицею, позвала старика и говорит ему: «Велико ли дело – царь! Бог захочет, смерть нашлет, и запрячут тебя в сырую землю. Ступай-ка ты к дереву да проси, чтобы сделало нас Богами».

Пошел старик к дереву. Как услыхало оно эти безумные речи, зашумело листьями и в ответ старику молвило: «Будь же ты медведем, а твоя жена медведицей». В ту ж минуту старик обратился медведем, а старуха медведицей, и побежали в лес».

У Пушкина старуха так далеко не заходит. Точнее, Пушкин не решается ее так далеко завести. Как мы видим, в первоначальном варианте старуха все-таки пошла было по пути, описанному в немецкой сказке – стала римским папою (видимо, вариант патриарха даже не рассматривался). Но и на этом пути следующий шаг – какая-то непонятная владычица морская:

А хочу быть владычицей морскою,

Чтобы жить мне в окияне-море,

Чтоб служила мне рыбка золотая

И была бы у меня на посылках.

На роль Бога старуха не посягает.

Видимо, Пушкин решил не затрагивать щекотливые темы и остановиться на «владычице», к которой вряд ли могли быть претензии у цензуры и церкви.

О Пушкине и религии читайте в нашем материале «Митрополит Филарет: отвечая Пушкину».