Сочинение когда то давно меня задел один разговор случайный летний разговор

Летние каникулы обычно очень богатыми разными событиями, ведь это самые длинные каникулы. Три месяца в начале кажутся почти вечностью и выбрать какое-то событие достойное описания в сочинении не сложно. Например можно описать концерт любимого исполнителя, на который ты так давно хотела попасть и который наконец оказался с гастролями в твоем городе. Как ты готовилась к этому священнодействию за несколько недель до него, как обсуждала с подругами что одеть и как накраситься и как ты приветствовала своего кумира. Описать сколько вдохновения тебе подарили его песни, какой восторг ты испытала и какой подъем чувств и энергии посетили тебя. Как ты потом не помня себя возвращалась домой и как ложась спать ты была твердо уверена, что все произошедшее самый прекрасный сон, который только может присниться. Можно описать встречу со старым другом или подругой, с которой вы вместе ходили еще в детский сад, а потом оказались в разных городах, но сумели сохранить свою дружбу и по мере возможности встречаетесь на каникулах. Описать, как она изменилась с момента вашей последней встречи, как много у вас общего и как вы весело бродили по старым улицам, вспоминая где падали с велосипеда или гонялись за голубями.
Писать про лето просто, ведь лето замечательная пора. Пора когда человек получает возможность полностью насладится всеми прелестями жизни, особенно если он молод и ему какое-то время не нужно ходить в школу. Для такого человека летние каникулы – памятны уже сами по себе. А если учесть, что летом полным-полно любых развлечений, то жить становится легко и приятно. Летом можно целыми днями пропадать на берегу теплой речки и пруда, загореть до черноты и печь картошку на костре. Летом можно гонять на велосипеде по полям и дорожкам воображая себя первопроходцем и первооткрывателем, когда за каждым пригорком тебя ожидает очередное чудо. Летом можно отправится в лес за грибами ли на склон холма за сладкой земляникой. Летом можно все вечера проводить с друзьями, засиживаться допоздна, не боясь, что тебя станут кричать ложиться спать, потому что завтра рано вставать в школу. И спать по утрам можно хоть до обеда, что также очень приятно. Летом можно съездить на море, погостить у бабушки, отправится в круиз на теплоходе. Летом можно босиком бегать по лужам не боясь простыть. Лето просто время чудес и каждое из них может сделать любой прожитый день самым памятным.

Стояли тёплые летние дни. Вечером про­шёл дождь, и наутро мы с папой отправились за грибами. В лесу было много разных птиц.
Все они пели на разные голоса. Мы набрали грибов и шли уже домой.
Проходя мимо маленькой ёлочки, я за­дел её ногой. Вдруг из-под неё вылетела ма­ленькая птичка. Я решил поглядеть, что было под ёлочкой. Наклонившись, увидел малень­кое гнёздышко, в котором лежало пять голу­бых яичек. В это время птичка села на самое ближнее деревце и жалобно зачирикала.
Я позвал папу. Он подошёл и сказал мне: «Не трогай гнёздышка, а то птичка не будет высиживать птенчиков». Мы заметили, где было гнездо, и отправились домой. Потом мы стали приходить к гнёздышку и смотреть, на месте ли яички. Нам было интересно, когда появятся и какие будут птенчики. И вот они вылупились, маленькие-маленькие, с затяну­тыми плёнкой глазками.
Через неделю мы пришли, чтобы посмот­реть, какими стали «наши» птенчики, но их там уже не было. Папа сказал, что птичка увела своих Детей в другое место. Она боя­лась, что мы заберём её птенчиков. (166 слов)

Мой самый памятный день летних каникул
школьное сочинение
Мое любимое время года – лето. Летом тепло, можно купаться, не надо носить много теплой одежды и еще, летом мы не учимся. У нас – каникулы. Каждое лето я провожу интересно, обязательно где-нибудь бываю. В этом году я ездил с мамой в Крым. Крым – место замечательное, там есть ласковое море и горячие пляжи, там масса интересных мест. Мы стараемся все посмотреть и везде побывать. В этом году мы лазили на Медведь гору и купались на диких пляжах, катались на яхте в Балаклаве и осматривали старинные крепости. Но больше всего мне запомнился один день и одна экскурсия.
Эта экскурсия была на гору Демерджи и в Долину Привидений. Обычная, казалось бы, экскурсия, но необычным в ней было то, что она проходила верхом на лошадях.
В тот день маленький автобус привез нас на татарскую ферму недалеко от горы Демерджи. И первое, что я увидел, выйдя из автобуса – были лошади. Целый загон с лошадьми, они были разные: черные и рыжие, взрослые и совсем маленькие жеребята. Я тут же побежал на них смотреть. Они были такие красивые, со стройными ногами и длинными гривами.
Но вот пришло время садиться в седло. Мою лошадь звали Майка. Она была вороная, высокая, стройная, с длинными ногами и очень красивая. Она мне сразу понравилась. И мы с ней подружились. До этого я уже катался на лошадях. И поэтому я легко сам забрался в седло, и мы с Майкой отправились на экскурсию. Желание мои и Майкины во всем совпали, и поэтому мы скоро оказались впереди всей экскурсии.
А вот стало лучше видно гору Демержди, мы приехали к подножию. Экскурсовод рассказывал и показывал странные, выточенные ветром скульптуры в Долине Привидений. И мы отправились дальше, наша следующая остановка была на том месте, где снимался фильм «Кавказская пленница». Оказывается, все съемки в горах в этом фильме проводились в Крыму, только горную реку снимали на Кавказе. Здесь же снимали фильм «Сердца четырех». Я облазал все камни, которые присутствовали в кадрах фильма.
И опять мы движемся вперед. Новая остановка была на месте деревни, которую завалило камнями во время горного обвала. От деревни остался только ключ с чистой родниковой водой и камень «Разбитое сердце». С этим камнем была связана красивая легенда. И еще нам сказали, что если пролезть через расщелину в «Сердце», то загаданное желание обязательно сбудется. Обратно возвращаться через расщелину было не интересно, и мы с мальчишками решили вернуться через верх камня. Мама очень испугалась, но мы прекрасно слезли с камня.
Наша последняя остановка намечена в древней крепости Фуна. Когда-то это была мощная крепость, а теперь от нее остались только развалины. Причем большая часть из них скрыта под землей. От экскурсовода я узнал много интересного о том, как построить крепость так, чтобы она стала неприступной.
Вот экскурсия и подошла к концу. И мы с Майкой поскакали на ферму. Все остались далеко позади, а мы с Майкой неслись как стрела.
Но обратная дорога всегда кажется короче, и вот уже показалась ферма. Здесь нас ждал ужин и прощание с лошадьми. Мне не хотелось прощаться с Майкой, мы привыкли друг к другу, и очень друг другу понравились. По крайней мере, мне так показалось. Я стал уговаривать маму поехать еще на одну экскурсию, более длинную, теперь уже на целый день. Но мама сказала, что это лучше сделать в следующем году.
Потом было много интересных событий, много интересных экскурсий, но этот день мне запомнился больше всего. Я понял, что лошадь – самое прекрасное животное на свете

Лето – это любимое время годы у меня и моих друзей. Не надо больше вставать рано утром и идти в школу. А после школы еще долго делать уроки. На лето я уезжаю к моей любимой бабушке в деревню.
Там у меня много друзей, которые тоже приезжают на летние каникулы. В этом году один из дней летних каникул стал для меня самым памятным.
Моя бабушка предложила мне пригласить моих подружек в гости и устроить пикник в нашем саду. Я очень обрадовалась и согласилась. Бабушка приготовила для нас кучу угощений. Я выбрала в саду полянку и расстелила на ней большую скатерть. Еще я решила надуть шары и развесить их на деревья. Все мои подруги пришли и начали помогать нам устраивать пикник. накрывать на стол. Девчонки тоже молодцы, принесли с собой много разных сладостей.
Мы отлично провели время. Мы веселились, играли в волейбол, собирали одуванчики и плели венки, просто гуляли. А потом когда устали, сели на свои места и начали делиться своими секретами. В этот день мы узнали о друг друге очень много интересного. Нам не хотелось, чтобы этот день заканчивался. В этот день я чувствовала себя самой счастливой. Я никогда не забуду улыбки на лицах моих подруг.
С девчонками мы решили, что будем почаще устраивать себе пикники. А моя бабушка самый любимый мой человек. Каждые мои каникулы она старается делать незабываемыми. Но этим летом она устроила для меня встречу с друзьями, о которой я буду долго вспоминать.

Летние каникулы — это самое замечательное время, которое при этом не просто проходит, а пролетает. Однако за эти три месяца успевает произойти много интересного. Конечно, если сидеть дома за компьютером, то ничего и не вспомнишь, я же все время проводила на улице с друзьями или же в деревне у бабушки. В деревне всегда интересно. Там лес, река, много друзей. В лесу с бабушкой мы часто собирали грибы, и ходили ранним утром с дедом на рыбалку. Скажете, что девочкам рыбачить не интересно, тогда вы ошибаетесь. Это очень увлекательно. А сколько эмоций вы получаете, когда удается поймать рыбу — не передать словами. Просто попробуйте порыбачить и рыбалка станет вашим хобби. Но не об этом хочу рассказать в сочинении Памятный день каникул.

Мой памятный день летних каникул

Когда нам задали сочинение Памятный день, то в другой раз я бы написала о посещении зоопарка или же о поездке в столичный парк аттракционов. Это были незабываемые летние дни, но как оказалось, не самые памятные из них.
Самый запоминающий день был в августе. Это были последнее время, которое я проводила в деревне. И вот утром ко мне в комнату зашел дедушка. У него в руках был замечательный, яркий и такой красивый попугай. Дедушка сказал, что поймал его во дворе. Он сидел такой грустный и испуганный на дереве. Не знаю, каким образом, но деду удалось его поймать. Как оказалось, птичка ручная, скорее всего, она случайно упорхнула в окно. Я сразу представила ее хозяина. Наверное, сейчас он плачет и пытается найти попугая. Поэтому, несмотря на мою любовь к этим птицам, несмотря на то, что мне очень хотелось оставить ее у себя, я не смогла этого сделать.

7
Работа со словом. Однажды Случилось Было Произошло Приключилось
8
Типы речи. Повествование Рассказывать о чём-то Описание Какой предмет, как выглядит Рассуждение Доказывать
9
Стили речи. Разговорный Книжный художественный научный официально- деловой публицистический
10
Построение рассказа. Вступление Завязка Развитие действия Кульминация Развязка Заключение
11
Примеры Стояли тёплые летние дни. Вечером прошёл дождь, и наутро мы с папой отправились за грибами. Этим летом я ездила к бабушке в деревню. Однажды я стал свидетелем интересного случая….
12
Завязка. Проходя мимо маленькой ёлочки, я задел её ногой. Вдруг из-под неё вылетела маленькая птичка…. Однажды я пошла в лес…и заблудилась… На опушке леса я увидел сразу четырёх зайцев и стал наблюдать… Завязка -событие, с которого начинается действие начинается действие и от которого зависит развитие развитие последующих событий
13
Кульминация. «Не трогай гнёздышка, а то птичка не будет высиживать птенчиков», сказал папа. Вдруг ко мне подбежал мой пёс, схватил меня за штанину джинсов, побежал в сторону, как бы показывая мне дорогу. Турнир, за которым внимательно наблюдают зайчихи, выявляют самых жизнеспособных… Кульминация- момент наибольшего напряжения напряжения в развитии действия в развитии действия рассказа рассказа
14
План. В лес за грибами. Маленькое гнёздышко. «Не трогай гнёздышко». Маленькие птенчики. Птичка увела семейство в другое место.
15
Творческая работа. Определим тему рассказа: Памятный день летних каникул. Определите содержание своего рассказа. Подумайте над заглавием. Что будет оно отражать: тему или главную мысль? Вдумайтесь в заглавие темы.
16
Литература. Т. А. Ладыженская. Русский язык 6 класс. Упражнение 25. Т. А. Ладыженская Развитие речи. 2 часть.1996 год. Иллюстрации. Ресурсы Интернета.

Сочинение-рассказ  ученицы 6В класса Албу  Ирины «Памятный день летних каникул»
Я бы хотела  рассказать о самом памятном дне летних каникул.
В ночь с тридцатого июня на первое июля лил проливной дождь . Изредка вдалеке гремел гром. Капли дождя громко барабанили по крыше и садовым дорожкам. Окутанный тьмой, наш небольшой домик спал. Лишь в одном окне непрерывно горел тусклый свет свечи.
-Вот это здорово!-воскликнула Лолита,-свет отключили!
-Чего тут здоровского?-уныло пробубнила  я.
-Хммм… Лолита задумалась,  села на кровать и продолжила:
-Во-первых, я ночую у тебя. Во-вторых, нет света…
Так продолжался наш бессмысленный разговор. А потом мы вышли во двор. Промокнув до нитки, мы решили отказаться от затеи прогуляться под дождем. Всю ночь напролет мы рисовали персонажей нашей общей любимой книги «Часодеи» и мечтали о том, что когда-нибудь попадем на волшебную часовую планету Эфлару. Под утро мы решили провести  посвящение. Посвящение нужно для того ,чтобы получить часовой дар. Это когда ты умеешь управлять и повелевать временем. Получить часовой дар- наша с Лолитой обоюдная мечта.
Одевшись потеплее, мы вышли на улицу. Взяв с собой наш « волшебный инвентарь», мы отправились на поле. Дул холодный пронизывающий ветер, но мы не могли отступиться от своей затеи. Желание совершить таинство было слишком велико. Подойдя к большому старому дубу, Лолита взяла мою часовую стрелу и прошептала волшебные строки:
В волшебный ветреный день на Земле
Творение славное выпало мне:
Пусть будут отныне во веки веков
Волшебные крылья в цвет мыслей и снов.
Свободу полета подарят тебе
Невидимость и превосходство в борьбе…
Песок и вода, серебряный угол,
Волшебное  имя-Черный  треугл.
И тут сильный ветер подхватил ее слова и унес их куда-то вдаль. Лолитины волосы развевались на ветру, и сейчас она была похожа на сказочную волшебницу. Торжественно передав мне стрелу, Лолита попросила проделать то же самое для нее. Я счастливо улыбнулась. Мы поклялись никому не рассказывать наших числовых имен (конечно же, кроме мамы).Вскоре нам пришлось расстаться. Подруга весело мне подмигнула: «Не грусти, мы же теперь часовщицы!»
Это приключение останется в моей памяти надолго, ведь именно тогда сбылась моя заветная мечта.
P.S.Часовое имя в стихотворении не мое.

Также нам удалось побывать и в трогательном зоопарке, где маленькие животные. Их можно было брать на руки, кормить, фотографироваться. Мне больше всех понравился енот: он легко залез ко мне на плечо и перебирал лапками, при этом фырчал на ухо, как будто хотел поделиться чем-то сокровенным.
Девочкам понравились кролики: они были декоративные и маленькими комочками передвигались по территории. Кролики были разных цветов: белые, чёрные, серые и коричневые, некоторые были с пятнами. Так хотелось их всех обнять. Настолько милыми нам показались эти зверьки.
Также мы были в террариуме. В аквариуме, извиваясь и шипя, переплетались змеи. Они были толстые, гладкие и с хитрыми глазками. Нам было совсем не страшно, а даже интересно наблюдать за их изгибами. Конечно, был и аквариум, столько разновидностей рыбок я не видел никогда. Вода была чистой, дно красиво украшено башенками и камнями, через которые пробирались рыбки, как будто красуясь перед нами.
Наша экскурсия окончилась поездкой на паровозике по всей территории зоопарка. Под весёлую музыку мы прокатились и насладились этими животными ещё раз. Домой мы вернулись уставшими, но полными впечатлений. Я рассказал родителям всё в подробностях и попросил, чтобы они отвезли меня туда через год. Так хочется посмотреть, как вырастут эти животные.

(1) Когда-то давно меня задел одни разговор, случайный летний разговор на берегу моря .
     (2)Я уже не помню точно фраз ,но спорили о том,кто Сальери для Пушкина .(3)Противник ,злодей,которого он ненавидит ,или же это воплощение иного отношения к искусству ? (4) Можно ли вообще в этом смысле связывать искусство и науку ? (5) А что если для Пушкина Моцарт и Сальери — это Пушкин и Пушкин ,то есть борение двух начал ?
      (6)От этого случайного горячего спора осталось ощущение неожиданности . (7) Злодейство было для меня всегда очевидно и бесспорно . (8)Злодейством был фашистский мотоциклист . (9)В блестящей чёрной коже , в черном шлеме он мчался на чёрном мотоцикле по солнечному проселку. (10)Мы лежали в кювете . (11) Перед нами были тёплые желтеющие поля ,синее небо, вдали низкие берега нашей Луги, притихшая деревня ,и оттуда несся грохочущий черный мотоцикл .(12) Винтовка дрожала в моих руках…(13) Разумеется, я не думал ни о Пушкине , ни о Сальери . (14)Это пришло куда позже -тогда, на войне, надо было стрелять . 
      (15)Могут ли гении совершать злодейства ? (16) Может ли злодей-убийца Сальери Оставаться гением ? (17) Оттого ,что он отравитель , разве музыка его стала хуже ? (18) Что же,злодейство доказывает , что Сальери не гений ? 
       (19)Для Пушкина гений сохраняет творческую крылатость души . (20) Гений- не столько степень таланта ,сколько свойство его-некое нравственное начало, добрый дух .
       (21)Слово «гений» ныне обычно связано с великими изобретениями ,открытиями . (22) Конечно,в законе относительности нет ничего ни нравственного ,ни безнравственного . (23) Наверное, тут следует разделить : открытие может быть гениальным ,но гений- не только открытие . (24) В пушкинском Моцарте гениальность его музыки соединена с личностью ,с его добротой , доверчивостью ,щедростью . (25) Моцарт восторгается всем хорошим ,что есть у Сальери . (26) Гений Моцарта исключителен : он весь не труд , а озарение ,он символ того таинственного наития, которое свободно изливается абсолютным совершенством . 
      (27) Проще всего было бы объяснить ненависть завистью ,о которой твердит сам Сальери . (28)Но разве Сальери -лишь завистник ? (29) Он смолоду признает чужой гений , он учится у великих, преклоняется перед ними . (30) Вопрос о гении и злодействе подвергает сомнению задачу, которую решал Сальери всю свою жизнь . 

(31)Может ли человек стать гением ? 

(32)Достичь трудом ,силой своего разума того, что считается божественным даром ? (33) Сальери считал,что-да,может . 

(34) Молодость Сальери ,зрелость, вся его жизнь возникла для меня как целеустремленная ,в каком-то смысле идеальная прямая .(35) Таким мне представлялся идеал ученого . (36) Настойчивость и ясное понимание ,чего ты хочешь . (37) Сальери одержим . (38) Но идея у него особая -стать творцом . (39) Способность творить ему не была дана ,он добывал её ,вырабатывал…

(40)Это не слепой бунт , это восстание Разума ,вернее,Расчёта. (41)В наше время ,задавшись такой целью ,он мог бы стать выдающимся кибернетиком . 

(42) Но и композитором он стал выдающимся .(43)Музыка его нашла признание .(44)Сам Моцарт твердит в счастливые минуты один из его мотивов .

(45)Чем отличается гений Моцарта от негения Сальери ? (46) Грань тут неуловимая .(47) Голос, который диктует Моцарту божественные созвучия ,не слышен окружающим .  (48)Для них  и Моцарт ,и Сальери одинаковы : оба всем своим существом чувствуют силу гармонии ,оба жрецы прекрасного ,избранные служить своему делу. 

(49)До той минуты,как Моцарт поднял стакан с ядом ,оба- и Моцарт , и Сальери -были равноправные сыновья гармонии .

(50)Но теперь гений отделился ,яд разделил их. (51) Последнее средство отделить подлинный гений от мнимого -это нравственное испытание . (52) Злодейство открыло истинную ,тёмную сущность Сальери . (53) Маска сорвана . 

(54) Сущность открывается и самому Сальери .( 55) Вместе с ядом начинает действовать логическая схема : гений для Моцарты не может быть злодеем ,а так как Моцарт сам гений, бесспорный гений, то,следовательно он имеет право судить ,и ,значит , Сальери не гений…

(56)Нравственное начало становится пробой гения. (57)И человечество отбирает для себя лишь тех ,кто несет это нравственное начало . 

Что может подталкивать человека к совершению плохих поступков ?Над этой проблемой размышляет Д.А.Гранин в предложенном тексте . 

Чтобы привлечь внимание читателей к поставленному вопросу ,писатель рассказывает о Моцарте и Сальери . Сальери отравляет Моцарта из-за того ,что завидует ему : » Проще всего было бы объяснить ненависть завистью ,о которой твердит сам Сальери «.Он завидовал ,потому что много трудился прежде чем стать выдающимся композитором . Моцарту это далось намного проще : «Гений Моцарта исключителен : он весь не труд, а озарение ,он символ того таинственного наития ,которое свободно изливается абсолютным совершенством «. 

Автор текста не выражает прямо свою точку зрения относительно поднятой проблемы ,но исподволь подводит читателя к мысли о том,что злые поступки люди могут совершать из-за зависти ,а также из-за холодного расчета ,чтобы достичь своих целей . 

Я согласна с мнением автора ,человек может задумывать и воплощать в жизнь нехорошие поступки с расчетом достичь личных целей или из-за зависти.

Глава 1

— Здесь обалденно и дорого.

Пролистав несколько страниц меню, ощущаю ползущие вверх брови. Неудобно перед пригласившим меня кадром. Моё платье, заказанное на «Вайлдбериз», стоит гораздо дешевле, чем кусок мяса на вертеле в этом ресторане. Роскошное заведеньице.

— О! О деньгах даже не думай, — улыбается долговязый и очень худой Илья из тиндера.

На фото он смотрелся объёмнее и не выглядел так, будто планирует подрабатывать шестом для прыжков в длину в свободное от IT-разработок время. Какой у него рост, интересно? Два десять, что ли?

— Интерьер чудный, —замечаю я, улыбаясь и разглядывая его.

Когда он в переписке спросил о моём отношении к удлинённым волосам, я и представить себе не могла, что речь пойдет о локонах длиннее моих, а у меня — на секундочку — коса почти до пояса. И цвет, главное, у него такой серенький. Он похож на большую птицу.

— Ты красное или белое предпочитаешь? — подзывает «мой мачо» официанта.

Я предпочитаю домой и как можно скорее, но это я так думаю, вслух-то, конечно, другое:

— Я буду то же, что и ты. И бокал вишневого сока, пожалуйста.

В этот момент двери ресторана разъезжаются, и картинка на секундочку притормаживает, как видео в браузере с давно не обновлёнными «дровами».

В зал заходит роскошная пара: люксовая блондинка в белом и черноволосый плечистый кент в тёмном. Напрочь забыв про своего волосатенького марабу, я пускаю слюни на стальное, крепкое телосложение. Ох уж этот горячий треугольник — широкие плечи и узкий таз. Талия у мужика мечты пропорциональна бедрам, то есть, находится с ними на одной линии.

Моя рука непроизвольно тянется к кармашку сумки из кожзама, там покоится мой «ксиоми». Тихонечко сфоткать для подружек, пока дофин не ушел в своё делюксовое царство. И, скинув фоточку в наш общий чат, потом со вздохом обмусолить под капучинко с пироженкой.

Слюна почти стекает на стол. Мужик явно не склонен к полноте, и мышечный рельеф хорошо виден даже в расслабленном состоянии и через стильный костюм от какого-нибудь «Армани».

Мужественное лицо очерчено модной нынче короткой бородой из барбершопа и темными как смоль волосами с естественным блеском. Завершает барельеф трусикосрывательная улыбка, так сильно меня смутившая, что я начинаю непроизвольно шкрябать вилкой по скатерти.

— Ты сильно голодная? Может, ещё и десерт закажем?

Аист смотрит на меня в недоумении. А тёмный взгляд жгуче чёрных глаз, блуждая по залу, случайно ловит мою физиономию в фокус, и я таю как пломбир под июльским солнцем.

Впрочем, длится наш внеземной контакт не больше секунды, отчего я ерзаю на стуле, суечусь, выпрямляю спину и зачем-то притягиваю свою тушку впритык к столу вместе со стулом. Моё длинное платье стелется по полу. 

Парочка садится позади нас, и я изо всех сил стараюсь не прислушиваться к глубокому грудному голосу, аля лирический баритон Дмитрий Хворостовский в лучшие годы.

Понимаю, что перегнула с посадкой и дышать мне теперь нечем, пытаюсь отодвинуться. Но стало как-то слишком мало места и неожиданно четко слышится постыдный треск платья.

— Ой! — Поворачиваюсь и дёргаю, но на ткани стоит ножка чужого стула. — Извините, вы не могли бы приподняться и убрать стул? — Окликаю блондинку.

— Не мешайте нам ужинать, мы же вам не мешаем, — пафосно и с презрением отвечает деваха, не удосужившись повернуться.

Мужчина подносит к уху телефон, начиная деловой разговор, а спесивый тон девицы рождает во мне раздражение.

— Вы рвëте мне платье!

— Вашему платью уже ничего не поможет, — рокочет белобрысая кукла.

Вообще-то у меня вздорный характер, признаю. Иногда я бываю несносной, тоже соглашусь. Но кто дал право этой электрометелке с виброотсосом оскорблять мой наряд? Да, мой длинноногий лохматый клювач не такой классный, как её Роберт Дауни-младший в роли красавца-миллиардера и железного человека в одном лице, но я ведь не претендую. И не надо задаваться по этому поводу.

Закипаю, прям чувствую, как внутри рождаются пузырьки-бурбалки.

— Ну а ваша дизайнерская тряпка оставляет желать лучшего. — Скрещиваю руки на груди, разворачиваясь вполоборота. — Вся сморщилась и сидит криво.

— Что?! — Вскакивает блондинка, стягивая пухлые губы в ровненькую букву «о»  и наконец-то выпускает мой подол из мебельного плена.

Я тяну на себя свою двадцатидолларовую тряпочку, а блондинка нависает надо мной, как огромная гора снега над бабушкиной калиткой. Ещё чуть-чуть и обвалится на меня своими ламинированно-гиалурованными красотами.

— Вы вся кривая, и ничего! — ехидно и так же скрещивая руки. — Ваш удод же как-то терпит. Даже имеет по праздникам и с выключенным светом.

Ну вот это она зря! Теперь и я встаю со стула. И хотя она приблизительно на полметра выше, я её не боюсь и настроена крайне решительно. Мои глаза наливаются кровью, здравый смысл покидает голову, и остается только одно — действовать.

Схватив со стола бокал с вишнëвым соком, я, не задумываясь, опрокидываю его ей на грудь. Вот теперь посмотрим, у кого платье выглядит ужаснее.

— Никто не смеет оскорблять моего заболевшего анорексией солиста группы «Металлика». При желании его можно подстричь и откормить, побрить в нужных местах, и будет лапочка! — выпаливаю я и только потом думаю.

Бедный Илья из тиндера. Он вообще не виноват. Пригласил меня в дорогущий ресторан, а я несу чёрт знает что.

— Мария! — возмущается мой патлатый принц. — Ты что такое творишь?!

Ему за меня стыдно.

— Хороший вопрос, просто иногда я бываю немного несдержанной, к тому же она первая начала, — пожимаю плечами.

Блондинка напротив конкретно тормозит и становится очевидно, что в первом классе она читала меньше положенных тридцати пяти слов в минуту, да и после вряд ли преуспела в развитии умственных способностей. Доходит до неё крайне медленно.

Но когда она наконец соображает, осматривая свою грудь и обнаруживая на ней большое красное пятно, то начинает дышать, как при схватках на родах.

Еврейский писатель, родившийся в Польше. Писал на идише, жил и работал в Нью-Йорке. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1978).

Цитаты

Когда я был мальчиком и рассказывал разные истории, меня звали лгуном. Теперь же меня зовут писателем. Шаг вперёд, конечно, большой, но ведь это одно и то же.

Если опытом не делиться, то кому этот опыт нужен.

Искусство — это способ мечтать. Единственная разница — то, что мечта может сделать за две минуты, у писателя иногда занимает два года.

Если бы меня приговорили либо к десяти годам тюрьмы с книгами, либо к пяти годам без них, я бы предпочел взять десять с книгами.

О детстве и начале творчества

В нашем доме царил культ учения. Отец целыми днями просиживал над Талмудом. Мать, едва у неё выдавалась свободная минутка, открывала какую-нибудь религиозную книгу. У других детей были игрушки, а мне их заменяли книги моего отца. Я начал «писать» ещё до того, как выучил буквы: макал перо в чернила и водил им по бумаге. Шаббат был для меня сущим мучением, ведь в этот день писать было нельзя.

Я рос любознательным. Наблюдал за взрослыми, прислушивался к их разговорам, хоть и не всё в них понимал.

Очень рано я стал задавать сам себе вопросы: что случится, если птица всё время будет лететь в одну сторону? А что будет, если построить лестницу от земли до неба? Что было до сотворения мира? Есть ли у времени начало? И с чего тогда оно началось? Есть ли предел у пространства? И как может быть у пространства конец, раз оно — пустота?

В нашей квартире на Крохмальной, 10 был балкон. Часами простаивал я на нём, размышляя о том и о сём. В летние дни на балкон залетали разные насекомые: мухи, пчёлы, бабочки. Эти крошечные существа очень меня занимали. Что они едят? Где спят? Кто дал им жизнь? По ночам на небе появлялись луна и звёзды. Мне объяснили, что некоторые звёзды больше земли. Но если они и впрямь такие огромные, то как умещаются на узкой полоске неба над крышами домов? Мои вопросы часто ставили родителей в тупик. Отец втолковывал мне, что нехорошо забивать голову такими сумбурными мыслями. А мама обещала, что я всё узнаю, когда вырасту. В конце концов я понял, что и взрослые не знают ответов на все вопросы.

Воспоминания Зингера о его юности в Польше

Мы жили на очень бедной улице Варшавы. Естественно, я контактировал с бедными людьми. Многие из них приходили к моему отцу за советом. Он был даяном, своего рода судьей. Поэтому люди приходили со всевозможными проблемами и конфликтами, и я помню, как пытался решить для себя, кто из них был прав, а кто нет.

Очень рано я начал выдумывать разные сказки и рассказывал их мальчикам в хедере. Однажды я досочинялся до того, будто мой отец — король, и так всё расписал, что мальчишки решили, что это правда. До сих пор не пойму, почему они мне поверили. Уж я-то, в моей одежонке, вовсе не был похож на принца.

Однако настоящей причиной желания писать стало то, что я очень часто встречал ситуации, которые сбивали меня с толку, и с того момента, как я узнал, что существует такая вещь, как литература, я подумал, как замечательно было бы иметь возможность описывать такие вещи.

О характерах

Когда люди собираются вместе — скажем, они пришли на небольшую вечеринку или что-то в этом роде — вы всегда слышите, как они обсуждают характер. Они скажут: у этого плохой характер, у этого хороший характер, этот — дурак, этот — скряга. Сплетни делают разговор. Все они анализируют характер. Кажется, что анализ характера — высшее человеческое развлечение. И в литературе это делается, в отличие от сплетен, без упоминания настоящих имён.

Писатели, которые обсуждают не персонажей, а проблемы — социальные или какие-то другие проблемы — забирают из литературы самую суть. Они перестают быть интересными. Мы почему-то всегда любим обсуждать и открывать персонажей. Это потому, что каждый персонаж индивидуален, а человеческий характер — величайшая из головоломок. Независимо от того, насколько я знаю это человеческое существо, я знаю его недостаточно. Обсуждение персонажей — это высшая форма развлечения.

Исаак Башевис-Зингер в 1926 году

Я считаю, что наши открытия в литературе должны быть не столько в стиле, сколько в поиске новых фаз и новых граней человеческой жизни. Писатель, который всё время исследует себя и свой стиль, не делает открытий. А писатель, который пишет о других людях, действительно добивается хороших результатов в литературе. Толстой, Достоевский, Бальзак, Диккенс и Гоголь не писали о себе. Они редко писали от первого лица. Хотя по жизни я интроверт, я чувствую, что в своих произведениях я в некотором роде экстраверт. Заставляю себя выходить и встречаться с людьми вместо того, чтобы всё время думать о себе и своей литературной каллиграфии. Писатель должен уметь забыть о себе, по крайней мере, на время. Толстой это знал, а Пруст — нет.

Я против потока сознания, потому что это означает всегда болтать о себе. Когда вы встречаетесь с мужчиной, и он говорит только о себе, вам скучно. То же самое и в литературе. Когда писатель становится в центр внимания, он становится нудником. А нудник, который считает себя глубокомысленным, ещё хуже.

Настоящая литература концентрируется на делах и ситуациях.

Литература помогает нам сохранить память о прошлом во всём многообразии его проявлений… Для писателя и читателей все герои остаются жить вечно. В реальной жизни многие из людей, о которых я пишу, давно покинули этот мир, но для меня они по-прежнему живы, и я надеюсь, что они позабавят читателей своей мудростью, странными верованиями, а порой и своей глупостью.

Обложки книг Исаака Башевиса-Зингера

О писательстве

Мои работы делятся на две категории. Причина проста: иногда мне хочется писать о сверхъестественном символическим образом, но я нахожу место и для реалистического метода. Эти две категории не исключают друг друга; это всего лишь две стороны одной медали. На мир можно смотреть так или иначе, и тема рассказа определяет его стиль.

Хороший писатель пишет о вещах, возбуждающих его страсти, и у каждого человека их ограниченное количество. Но хороший писатель может описать бесчисленное количество вариаций каждой из них.

Величие искусства не в том, чтобы находить общее, а в уникальном.

Каждый писатель должен писать на свои темы, на темы, связанные с его увлечениями, с тем, над чем он размышляет. Это отчасти то, что придаёт писателю очарование. И это делает его искренним. Только дилетант берётся за любую тему. Он куда-то сходит, где-то услышит историю — что-нибудь, что угодно — и сразу же она станет «его» историей. Настоящий писатель пишет только истории, связанные с его личностью, с его характером, с его взглядом на мир.

Оригинальность — не единственное отличное качество писателя. Иногда нам приходится повторять эмоции и идеи, потому что мы не можем без них жить. Если мужчина влюблён в женщину и говорит: «Я люблю тебя», он очень хорошо знает, что миллионы людей говорили это раньше. Но этого слова «любовь» пока достаточно; оно более или менее выражает то, что он чувствует. Так что он пользуется этим. Оригинальность не проявляется в отдельных словах или даже предложениях. Оригинальность — это сумма мысли или письма человека. Есть писатели, которые стараются сделать каждое предложение оригинальным. Они боятся сказать то, что уже было сказано кем-то другим. Они не позволяют себе написать ни единого предложения, если в нём нет какой-то странности, а в итоге получается банальность.

Когда я сажусь писать, я не говорю себе: «Вот сейчас я буду писать еврейский рассказ». Как француз, приступающий к строительству дома во Франции, не говорит: «Вот я буду строить французский дом». Он просто строит дом для себя, своей жены, своих детей. Так и я, садясь писать, пишу о людях. Но так как евреев я знаю лучше, чем других людей, то мои герои и все население моих произведений — евреи. И говорят они на идиш. Среди этих людей я чувствую себя уютно. Мне с ними хорошо, мы друг друга понимаем и эти люди мне очень интересны. Но не потому, что они — евреи, а потому, что через них я могу выразить то, что важно для всех нас: писателей и читателей во всём мире — любовь и предательство, надежды и разочарования.

Исаак Башевис-Зингер в 1977 году

Об идише

Я всегда знал, что писатель должен писать на своём родном языке или не писать вообще.

В идише есть витамины, которых нет в других языках. Он очень богат в том, что касается описания характера и личности, и очень беден словами из области техники.

Некоторые считают, что идиш — мёртвый язык. Но то же самое говорили про иврит две тысячи лет подряд. Его возрождение в наше время — настоящее чудо. Идиш ещё не сказал своего последнего слова. Он таит в себе сокровища, доселе неведомые миру. Это — язык святых и мучеников за веру, мечтателей и каббалистов. Язык, полный юмора. Язык, который многое помнит — то, что человечество никогда не сможет забыть. Можно сказать ещё: идиш — язык мудрости и смирения, язык всего испуганного и не теряющего надежды человечества.

О переводах

Я принимал участие в переводе всех своих книг. Думаю, только так перевод может получиться сносным. Я говорю «сносно», потому что вы точно так же, как и я, знаете, что тексты неизбежно теряют многое при переводе. Один мой друг, тоже писавший на идише, однажды пришёл ко мне за советом. Он подумал, что, поскольку меня перевели на английский, я могу дать ему совет. Я сказал ему, что он должен быть готов потерять не менее 40 процентов при переводе и убедиться, что остальные 60 процентов имеют какую-то ценность. А ещё лучше написать что-нибудь на 140 процентов…

Перевод — это действительно бесконечный процесс. Каждый перевод, как и любая книга — это проблема сама по себе. Один и тот же переводчик может хорошо поработать с одной книгой, а с другой — плохо. Тем не менее хороший перевод возможен, но это требует от писателя, переводчика и редактора тяжёлой работы. Я не думаю, что перевод когда-либо может быть закончен. Для меня перевод становится так же же дорог, как и оригинал.

Обложки книг Исаака Башевиса-Зингера

О романе

В истории могут быть периоды с короткими или длинными романами. Романы могут касаться других тем, кроме любви, хотя мне сложно это представить. Но нет причин, по которым роман должен исчезнуть, как и телевидение или радио. Всё, что изобрёл человек, так или иначе имеет шанс остаться.

Я считаю, что роман — это история. Только большая — история, которая разложена. И поскольку она большая, вы также можете создавать истории внутри историй. Если в романе нет истории, это не роман.

Короткий рассказ намного легче спланировать, и он может быть более совершенным, более сложным, чем роман. С вашей точки зрения, вы сделали его идеальным. Но роман, особенно большой роман, никогда не может быть идеальным даже в глазах создателя: романист — это человек, способный быть самокритичным.

Вероятность недостатков пропорциональна продолжительности романа. 

Мысль о том, что писать от первого лица проще, чем от третьего, не верна. Это стиль со множеством возможных ловушек, он требует от писателя большей осторожности. Одна из главных опасностей такого романа состоит в том, что он всегда грозит превратиться в мемуары.

О процессе работы

Начало работы всегда — это атмосфера, которую я хочу создать. Только потом поиск истории, которая бы соответствовала атмосфере, эмоциям, идее.

Затем мне нужен сюжет: рассказ с началом, серединой и концом; именно так, как сказал Аристотель, и должно быть. История для меня означает сюжет, в котором есть неожиданность. Должно быть так, чтобы, читая первую страницу, вы не знали, какой будет вторая. Когда вы читаете вторую страницу, вы не знаете, какой будет третья. Потому что жизнь полна сюрпризов. Нет причин, по которым литература не должна быть такой же.

Думаю, что в наше время рассказывание историй стало почти забытым искусством. Но я изо всех сил стараюсь не страдать такой амнезией. Для меня история — это всё ещё история, когда читатель слушает и хочет выяснить, что происходит. Если читатель знает всё с самого начала, даже если описание хорошее, думаю, это не история.

Второе условие: у меня должна быть страсть к написанию рассказа. Иногда у меня получается очень хороший сюжет, но почему-то не хватает страсти к написанию этой истории. В таком случае я не пишу.

И третье условие является наиболее важным: я должен быть убеждён или, по крайней мере, иметь иллюзию, что я единственный, кто мог бы написать этот конкретный рассказ или этот конкретный роман. Это действительно означает, что я лучший писатель для этого произведения. Вот в этой конкретной теме и среде я единственный. Возьмём, к примеру, рассказ «Гимпель-дурак». То, как я это рассказываю — это история, которую мог написать только я, а не мои коллеги или, скажем, писатели, выросшие на английском языке.

Для сюжета нужны персонажи. Вместо того, чтобы придумывать их, я смотрю на людей, которых встречал в своей жизни и которые подходили бы для этой истории. Беру готовых персонажей. Это не значит, что я их просто «фотографирую». Нет. Иногда я объединяю двух персонажей и делаю из них одного. Я могу взять человека, которого встретил в США, и поместить его в Польшу или наоборот. Но всё-таки у меня должна быть живая модель.

Дело в том, что художники, все великие художники, рисовали по моделям. Они знали, что у природы больше сюрпризов, чем может изобрести наше воображение. Когда вы берёте модель, персонажа, которого вы знаете, вы привязываетесь к природе со всеми её сюрпризами, идиосинкразиями и особенностями.

Я не придумываю персонажей, потому что Всевышний уже изобрёл миллионы и миллиарды их. Человечеству может быть миллион лет, и я уверен, что за всё это время на самом деле не будет двух одинаковых людей. Точно так же, как специалисты по отпечаткам пальцев не создают отпечатки пальцев, но учатся их читать, так и писатель читает символы Бога.

Об эмоциях и интеллекте

Великая трагедия современной литературы заключается в том, что она всё больше внимания уделяет объяснению, комментированию и всё меньше — собственно событиям.

Сама суть литературы — это война между эмоциями и интеллектом, между жизнью и смертью. Когда литература становится слишком интеллектуальной — когда она начинает игнорировать страсти, эмоции, она становится бесплодной, глупой и фактически лишённой содержания.

Как только писатель пытается объяснить мотивы героя с психологической точки зрения, он уже проиграл. Это не значит, что я против психологического романа. Есть мастера, которые делали это хорошо. Но я не думаю, что писателю, особенно молодому писателю, стоит подражать им.

Мой брат всегда говорил мне, что писатель не должен смешивать эссе с художественной литературой. Многие писатели наполовину эссеисты и наполовину писатели. Томас Манн, например. Он пишет рассказ и в середину рассказа вставляет эссе или статью. Он сам и писатель, и критик. Даже такой писатель, как Достоевский, делал это. В «Братьях Карамазовых», описывая отца Зосиму, он вдруг вставляет целый очерк о том, что такое святой и каким он должен быть. Это старомодный способ письма. Мой брат всегда называл это литературным маньеризмом. Это правда, что великие романисты успешно использовали это. Но для молодого писателя, современного писателя это не лучший образец. Я избегаю таких вещей. Когда я рассказываю историю, я рассказываю историю. Я не пытаюсь обсуждать, критиковать или анализировать своих персонажей.

Используйте слова, которые дают информацию о ваших персонажах, но не оценивайте их. Когда я пишу о персонаже, я говорю, что он выглядел так-то и так-то вёл себя, но я не говорю, что он был хорошим человеком. Иногда я читаю писателей, которые говорят, что их персонажи — «благородные» люди. Для меня это смешно. То, что тот человек действительно благородный, должно следовать из вашего рассказа. Судить нужно читателю.

О писателях и читателях

Писатели, как правило, не думают о своих читателях, пока пишут. На самом деле думать о читателе — ужасная ловушка для писателя. Писатель не должен думать о том, кто его будет читать, потому что в тот момент, когда он думает об этом, вмешивается какая-то другая сила.

Единственная аудитория, которую я осознаю (вы можете смеяться надо мной) — это я сам. Я должен доставить себе удовольствие. Написав что-то, я становлюсь первым читателем. Я больше всего заинтересован в том, чтобы доставить себе удовольствие. Это нескромно, но я думаю, что так обстоит дело с каждым писателем.

О детской литературе

Я верю, что литературе для взрослых ещё суждено возродиться и возрождение это произойдёт именно через литературу детскую.

По собственному опыту я знаю, что ребёнку нужны хорошо сочинённые истории, логичные и написанные ясным языком, а иллюстрации к ним призваны украшать текст, а не затуманивать его.

Я мог бы назвать сотни причин, подтолкнувших меня писать для детей, но… я назову лишь десять из них:

1. Дети читают книги, а не рецензии, им нет дела до критиков.

2. Дети не читают для того, чтобы познать самих себя.

3. Они не читают для того, чтобы избавиться от чувства вины, побороть жажду протеста или чтобы справиться с одиночеством.

4. Им нет дела до психологии.

5. Они ни в грош не ставят социологию.

6. И не пытаются понять Кафку или «Поминки по Финнегану».

7. Дети не утратили веры в семью, ангелов, демонов, ведьм, гоблинов, логику, ясность изложения, пунктуацию и прочий устаревший хлам.

8. Им нравятся интересные истории, а не комментарии к ним; они не читают сносок и послесловий.

9. Если книга скучная, они без стеснения зевают и не боятся осуждения.

10. Дети не ожидают от любимого автора, что он спасёт человечество, и, какими бы маленькими они ни были, понимают: это ему не по силам. Лишь взрослые лелеют подобные заблуждения.

Я не делаю различия между теми произведениями, которые пишу для взрослых, и теми, что сочиняю для детей. В них царит один и тот же дух, одинаковый интерес к сверхъестественному. Я даже упоминаю одни и те же города и местечки. В наше время, когда литература постепенно теряет своё предназначение и искусство рассказывать истории предаётся забвению, дети остаются самыми лучшими читателями.

Из Нобелевской лекции (1978)

Сочинитель рассказов и поэт в наше время, как и во всякое другое, должен ублажать дух в полном смысле этого слова, а не заниматься лишь утверждением общественных или политических идеалов. Никакой рай не откроется заскучавшим читателям, и нет извинения для нудной литературы, которая не интригует читателя, не увлекает, не возносит ввысь, не даёт избавления от будничных тягот, чем всегда одаривает подлинное искусство.

Как сын народа, претерпевшего жесточайшие удары, которые только может нанести человеческое безумие, я не могу не думать о грядущих опасностях. Множество раз я отчаивался найти какой-то верный выход, но всегда возникала новая надежда, говорившая мне, что нам всем ещё не поздно поразмыслить и принять решение. Я никогда не смогу принять идеи, что Вселенная — лишь физическая или химическая случайность, результат слепой эволюции. Хотя я научился различать в людях ложь, шаблонность мысли и склонность творить себе кумиров, я остаюсь приверженцем нескольких истин, с которыми, я полагаю, все мы однажды согласимся.

Должен быть путь, следуя которым, человек получит все возможные наслаждения, обретёт всю силу и знания, которые может дать ему природа, и всё же будет служить Богу — Богу, проявляющему себя в действиях, а не в словах, и чей словарь — сам Космос. Я не стыжусь признаться, что отношу себя к тем, кто вообразил, будто литература способна открыть новые горизонты и новые перспективы — философские, вероисповедальные, эстетические и даже общественные. Во всей истории древнееврейской литературы никогда не было существенного различия между поэтом и пророком. Наша древняя поэзия часто становилась законом и образом жизни.

Пессимизм творческой личности — не упадничество, а выражение страстного желания спасти человечество. Поэт, развлекая читателя, продолжает вести поиск вечных истин и смысла жизни. Своим особым путём он пытается разрешить загадку времени и перемен, найти причину страданий, обнаружить любовь даже в бездне жестокости и несправедливости. Это может показаться странным, но я нередко забавляюсь мыслью о том, что когда все общественные теории рухнут, а войны и революции оставят человечество в безнадёжном унынии, явится поэт – которого Платон изгнал из своей республики – и спасёт нас всех.

О Боге и жизни

Жизнь — это роман Бога. Позвольте ему писать его.

Как писатель я знаю, насколько ценным инструментом является мусорная корзина. Возможно, Бог отбрасывает многие эксперименты, прежде чем найдёт правильное выражение. Возможно, мы — отбросы — или мы можем быть частью, которую Он хранит. Эта загадка — то, что заставляет всех нас двигаться дальше, чтобы увидеть, что произойдёт в следующей главе.

Ни роман, ни стихотворение, ни рассказ не могут заменить Десяти Заповедей. Чтобы быть религиозным человеком, недостаточно читать Заповеди, вы должны их выполнять.

Я считаю, что вся история человечества — это один большой Холокост. Это не только еврейская история. Мы можем назвать человеческую историю историей человеческого Холокоста. Убивают ли русских, немцев, евреев, арабов или других, это один большой Холокост. Это то, что мы сделали с жизнью, потому что мы не выбрали ничего лучшего и не сдержали своих обещаний.

Бог говорит делами. Но язык дел настолько велик — его словарный запас, возможно, равен вселенной, поэтому мы понимаем лишь очень небольшую часть Его языка.

Я всегда стремился показать читателю, что, даже если жизнь представляется нам хаотичной, она не столь бессмысленна, как нам кажется.

О людях и о себе

Мы должны верить в свободу воли. У нас нет выбора.

Наши знания — это маленький островок в большом океане незнания.

Даже в любви люди предают себя. И когда вы предаете кого-то другого, вы предаете и себя. Я бы сказал, что значительная часть истории человечества — это история предательства себя и других.

Ошибки — это ошибки только с человеческой точки зрения. Ошибка — это человеческое представление. Мы бы никогда не сказали, что шторм ошибается, потому что он выл неправильно. Мы знаем, что буря, свет, вода или огонь — всё, что, скажем, связано с мёртвой природой (хотя мы не знаем, мертва она или нет) — не делает ошибок. Поскольку мы предполагаем, что у человека есть свобода воли, мы можем сказать, что он совершил ошибку.

Не слишком прислушивайтесь к своим эмоциям. Современный человек напрасно думает, что его чувства — главный авторитет.

За нашим черепом скрывается огромное сокровище, и это верно в отношении всех нас. Это маленькое сокровище обладает огромной силой, и я бы сказал, что мы узнали лишь очень, очень небольшую часть того, на что оно способно.

В моих книгах оживает еврейский фольклор с его фантастическими персонажами. Я верю, что мы окружены невидимыми силами, непознанными нами. Верю, что [однажды] люди так насытятся технологией, что пристально всмотрятся внутрь себя и откроют там истинные чудеса.

Каждый творец болезненно переживает пропасть между своим внутренним видением и его окончательным выражением. Пропасть никогда не преодолеть полностью. У всех нас есть убеждение, возможно, иллюзорное: то, что нам есть сказать — гораздо больше, чем написано на бумаге.

Я стал вегетарианцем не ради своего здоровья. Я сделал это ради здоровья цыплят.

Доброта, я обнаружил — это всё в жизни.

Исаак Башевис-Зингер кормит голубей на Бродвее

Из произведений

Пока будущее не наступило, нам не дано предугадать, что оно принесёт. Настоящее — лишь миг, а прошлое — длинная история. Те, кто не рассказывает историй и не слушает их, живут лишь настоящим, а этого недостаточно. («Нафтали-сказочник и его конь Сус»)

Всё остаётся жить и ничего не теряется во времени. («Сон Менше»)

Лавка писателя в Билгорае (Польша)

Любой эксперимент с языком быстро превращается в манерность и фальшь. («Шоша»)

Что такое паспорт? Клочок бумаги. А пьеса? Тоже бумага. И что такое рецензия? Опять бумага. Чеки, банкноты — тоже лишь бумаги. Как-то ночью мне не спалось и я размышляла: был каменный век, а теперь мы живём в бумажном. От каменного века сохранились какие-то орудия — от бумажного не останется ничего. («Шоша»)

Когда проливают кровь во имя гуманности, или религии, или во имя чего-нибудь ещё, это неизбежно приводит к террору. («Шоша»)

Облик человеческого рода складывается из обликов его отдельных представителей. Чтобы человечество было физически здоровым, каждый должен умываться, причесываться и чистить зубы. Так же и с душой. Не надо отвечать за весь мир, надо начать с себя. («Поместье: Книга II»)

Есть такое выражение — юмор висельника, оно очень точно подходит для определения юмора современного человека. («Раскаявшийся»)

Зло нельзя победить одним лишь желанием, одной волей. Зло бестелесно. Оно проявляет себя через слова. Не предоставляйте силам зла уста ваши — это путь победить его. Когда человек не предоставляет злу уста свои, оно остаётся немым. («Добрый совет»)

Рабби однажды сказал: «Почему „не пожелай ничего чужого“ — самая последняя из Десяти Заповедей? Потому что прежде надо избегать делать плохое. Тогда потом и не возникнет желания так поступать. А если сидеть да ждать, пока все страсти улягутся, и не пожелаешь никогда достичь святости».
И так во всём. Если вы несчастливы, поступайте как счастливый человек. Счастье придёт. Если вы в отчаянии, разуверились во всём, поступайте так, будто нет у вас сомнений. Вера придёт. Придёт потом. («Добрый совет») 

***

Слово Мастеру. Писатели о писательстве — список статей

***