Сочинение на тему что для тебя свобода

Главная
Сочинения по литературе
Понимание – сочинение
Сочинение-рассуждение с элементами цитирования
Очень тяжело общаться людям, которые не понимают друг друга. Дейл Карнеги – американский специалист в области человеческих взаимоотношений – говорит: «Любой дурак может подвергать критике, осуждать, выражать неудовлетворенность – и большинство дураков так и делают, но для того, чтобы проявить внимание и быть снисходительным, нужен сильный характер и самообладание. Вместо того чтобы осуждать людей, проявлять к ним нетерпение, постарайтесь их понять и принять». Но как же тяжело бывает принять точку зрения другого человека, если она отличается от твоей собственной!
Философ Заратустра по этому поводу сказал: «Делать добро другим – не обязанность. Это радость, так как улучшает здоровье и увеличивает счастье». Действительно, не все мы успеваем делать добро – ведь так много своих дел, что не хватает времени осмотреться и заметить, что кому-то нужна помощь.
А в китайской пословице говорится: «Ароматом роз всегда веет от руки, которая их дарила». Т.е. нам небезразлично, с кем мы общаемся, и кто нам помогает. Американский писатель Теодор Драйзер восхищался одной заповедью Христа, заповедью о служении другим: «Для того, чтобы Он (человек) имел возможность получить хотя бы какую-то радость на отведенном ему коротком отрезке пути, он должен думать – как улучшить что-то не только для себя, но и для других. Если мы собираемся улучшить положение для других, то нам надо спешить. Время идет. По этому пути я пройду всего лишь один раз. Так пусть я сейчас сделаю какой-нибудь достойный поступок или проявлю доброту. Как важно помнить, что мы действительно идем вперед и возвратиться, чтобы исправить сделанную ошибку, возможности не будет!
Великий писатель Лев Толстой говорил: «Действительное сочувствие начинается только тогда, когда, поставив себя в воображении на место страдающего, ощущаешь действительно сочувствие». Но стараемся ли мы поставить себя на место другого? А вот если бы мы чаще задумывались о причинах и мотивах поступков других людей, наверное, и пришло бы к нам действительное понимание друг друга.

Содержание
Коллектив или рабочая группа
Коммуникационная структура и роли внутри группы
Стадии развития коллектива
Групповые роли
Социально-психологический климат
Тест: Факторы, влияющие на формирование положительной групповой мотивации
Тест: Уровень благоприятности психологического климата
Эффективность рабочей группы
Мотивация достижения успеха и избегания неудачи
Конфликты в группе
Коллектив или рабочая группа
Наш отдел –  финансовое управление – состоит из 5-ти человек, что является оптимальным с социологической точки зрения.
Отдел по своей сути относится, скорее всего, к рабочей команде, т.к. в наличие все ее характеристики. Члены нашей команды:
стремятся к достижению общей цели,
решают определенные задачи как часть своих должностных обязанностей,
постоянно взаимодействуют и координируют свои усилия.
имеет место высокая частота взаимодействия членов команды;
достаточно продолжительный срок “жизни”.
Уровню коллектива отдел еще не соответствует, т.к. отношения в отделе для каждого из нас не столь значимы, и активными их назвать трудно. Хотя, конечно, отдел является целостной системой, где имеется распределение функций, структура руководства и управления. Также, работая в отделе, каждый из нас развивается и растет профессионально.
Каждый из сотрудников вносит отдельный вклад в общий результат согласно своим функциям, ведет отдельный участок финансового учета по холдингу и данная работа не имеет какой-либо взаимозависимости. Поэтому в нашем случае создание высоко развитого коллектива не очень важно. Но т.к. местоположение у нас такого, что мы находимся в одном помещении, каждый из нас вносит свой вклад в эмоциональную сферу рабочей команды, что очень существенно. У всех нас есть профессиональный интерес к своей работе, что тем самым, стимулирует держаться за свое место и не создавать конфронтацию. Проблема противоречия между индивидуальными интересами сотрудников и групповыми, насколько мне известно, отсутствует.
Если понаблюдать за нашими совместными беседами, в которых принимают участие все сотрудники, то это обычно «перетягивание одеяла на себя». Никто в отделе, включая финансового директора, не является лидером, и никто ни имеет особого влияния не коллективное мнение. Но никто и не претендует на роль лидера. Сотрудники ведут себя откровенно и открыто, свободно высказывая свое мнение и внимательны к мнениям других. Я бы даже сказала, что во время нерабочих моментов, люди пытаются отомстить директору за то, что в рабочей сфере им приходится полностью подчиняться его решениям. Но при этом, никаких негативных последствий или репрессий это за собой не несет. Поэтому, вылив свой негатив в нерабочей обстановке, работа в отделе потом продолжается слаженно и позитивно.
Что касается рабочих собраний и совещаний, то тут присутствует абсолютная диктатура финансового директора. Сотрудники, конечно, высказывают свои предложения открыто и честно, т.к. этому никто не препятствует, но после всех обсуждений директор притворяет в жизнь свое решение, принятое еще до совещания. Хотя, если внесенное предложение имеет сильную аргументацию, то оно будет принято.
Если финансовому директору нужна помощь в принятии решения по какому-либо отдельно взятому вопросу, то проводить совещание он не будет, а обратиться непосредственно к должностному лицу, выполняющему эту работу, и решит вопрос «тет-а-тет».
Коммуникационная структура и роли внутри группы
Структура нашего финансового управления относится к фронтальной структуре каналов коммуникаций. Мы все находимся в одном помещении, можем вступать в прямые контакты, видим друг друга. При этом присутствует руководитель, координирующий нашу работу. Т.о. параллельно непосредственно с самой работой, имеется и эмоционально-психологический фон, который иногда способствует какой-либо деятельности, а иногда препятствует ей.
Если рассматривать структуру всего холдинга, то это, конечно, иерархическая структура каналов коммуникаций, какая принята в большинстве копаний, занимающихся коммерческой деятельностью. Сотрудник – простой специалист – не может напрямую обратится к генеральному директору, а только к своему непосредственному руководителю. Межличностное общение между всеми сотрудниками холдинга ограничено и возникает только по необходимости, либо при наличии личной дружбы.
Что качается коммуникационных ролей, то, как финансовое управление, каждый из наших сотрудников выполняет роль сторожа. Каждый собирает информацию на вверенном ему участке холдинга, фильтрует и агрегирует ее. И уже в обработанном виде она поступает финансовому директору и при необходимости другим линейным руководителям.
В мои обязанности входит общение с финансовыми работниками предприятий, которыми владеет наш холдинг. Причем я завязана сразу на несколько человек каждой из «дочек», и получаю информацию я как для своего отдела, так и для других, например для бухгалтерии. Т.о. я выполняю роль связного.
Частично я осуществляю и роль «лидер мнения», т.к. во-первых, работаю в отделе достаточно долго, и, во-вторых, занимаю должность заместителя директора, и все приходящих новые сотрудники изначально получают информацию от меня. Я передаю им рабочую информацию, сильные и слабые стороны данного участка, и вместе с этим и личное восприятие ситуации.
Роль космополита отведена финансовому директору. Он имеет большое количество внешних связей, как внутри холдинга, причем на разных уровнях иерархии, так и за его пределами – контрагенты, банки, государственные органы.
Стадии развития коллектива
Наш отдел был образован за короткий промежуток времени. Правда, изначально в нем работало только 3 человека. Одному человеку, теперь финансовому директору, было предложено собрать команду и начать осуществлять финансовый контроль на высоком профессиональном уровне. До этого в холдинге отслеживалось только движение денег. Я начала работать в команде одна из первых.
Изначально это была стадия формирования. Т.к. до этого мы все не были знакомы, то, конечно, первое время присматривались друг к другу и отношения были абсолютно формальными. Не было ничего негативного, но и ничего позитивного. Отсутствовала критика руководства, сплетни, личные обиды, но отсутствовали также дружеские привязанности и человеческая теплота между сотрудниками. С точки зрения работы, люди выполняли поставленные им задачи безынициативно, но четко и вовремя. Творческой и воодушевляющей коллективной работы фактически не было. Я бы сказала, что тогда люди больше слушали и интересовались друг другом, при этом глубоко спрятав свои собственные идеи и мнения. Руководитель на первой стадии, действительно, был лидером команды, от которого сотрудники ждали распоряжений, выдвижения целей и разработки методов в достижении поставленных задач.
После этого началась стадия противостояния. Люди уже достаточно изучили друг друга, и стали более открыто и свободно высказывать свои мысли. Причем у всех за плечами имелся опыт работы в других организациях, поэтому каждый предлагал свою методику работы и считал ее оптимальной. В команде начались трения и конкуренция за обладание более высоким статусом. Появились попытки покушения на власть руководителя. К сожалению, он воспринял такое поведение участников группы как неприятие к себе, достаточная самостоятельность сотрудникам предоставлена не была, а просто сохранил за собой положение руководителя-лидера, в следствие чего, один человек был уволен. С эмоциональной стороны группировки и кланы не образовывались из-за малой численности отдела.
Несмотря на все трудности второго этапа, в итоге все нормализовалось. У сотрудников отдела возникло ощущение общности и единства. Противоборствующие силы пришли в состояние равновесия, началось сотрудничество. Только теперь появились реальные действия в работе в рамках, установленными руководителем, сформировалась культура команды.
После отдел вступил в стадию зрелости. Результаты работы отдела стали оцениваться выше стоящем руководством и другими подразделениями холдинга.
И стало понятно, что каждый из нас несет на себе часть ответственности за это. Появился азарт в работе и плодотворная активность. Появились первые достижения и результаты.
С повышением качества работы начали расширяться и возможности для внедрения новшеств, у команды появился авторитет на уровне холдинге. Возникло чувство гордости за отдел, быть членом которого приятно, и сотрудники начали получать удовольствие просто от самого факта принадлежности к нему.
Теперь руководитель следит, чтобы в общей деятельности участвовал каждый член группы, никто бы не оставался в стороне. А также положительно или отрицательно оценивает результаты работы каждого сотрудника.
Отдел хорошо функционирует по сей день, и стадию расформирования мы еще не пережили.
Групповые роли
Согласно проведенному тестированию в нашем отделе имеются следующее групповые элементы:  завершитель, исследователь ресурсов, организатор группы, организатор работы (я), формирователь (руководитель).
№РольФункцииСвойстваТипНуждается
2.
Формирователь
Лидер, соединяет усилия членов группы в единое целое
Динамичный, решительный, напористый
Доминирующий экстраверт
в компетентной, умелой группе
5.
Организатор работы
Преобразование идей в конкретные задания и организация их выполнения
Организатор, волевой, решительный
Волевой тип личности
в предложениях и идеях группы
6.
Организатор группы
Способствует согласию группы, улаживает разногласия, знает потребности, проблемы членов группы
Чувствительность, дипломатичность, доброта, коммуникативность
Эмпативный и коммуникативный тип личности
в постоянном контакте со всеми членами группы
7.
Исследователь ресурсов
Связующее звено с внешней средой
Общительный, увлекающийся, энергичный, привлекательный
“Напористый экстраверт”
в свободе действий
8.
Завершитель
Побуждает группу все делать вовремя и до конца
Профессиональная педантичность, обязательность ответственность
Педантичный тип личности
в групповой ответственности, обязательности
Руководитель нашего отдела осуществляет роль формирователя, которая имеет вторую степень важности и первой по сути  в работе команды. Данная роль принадлежит лидеру, что соответствует статусу данного человека.
Планируя работу, он распределяет ее между сотрудниками, тем самым, объединяя нас в команду, выполняющую одну работу и работающую на единый результат. Он, действительно, обладает свойствами такими, как динамичность и напористость. И мы – его сотрудники, являемся для него компетентными людьми для осуществления его идей.
Я являюсь заместителем и осуществляю роль организатора работы. В моем перечне эта вторая роль, и что также соответствует моему статусу.
Моя основная роль в данной рабочей команде переносить идеи руководителя «что?» в плоскость «как?». Т.е. я структурирую задания руководителя, нахожу методы их выполнения и контролирую процесс их выполнения. Я обладаю достаточно волевым и решительным характером, и у меня хорошие организаторские способности.
Другие сотрудники выполняют роли организатора группы, исследователя ресурсов и завершителя рабочего процесса.
У нас присутствует общительный и увлекающийся сотрудник, обладающий свободолюбивым и любознательным характером. Ее психологические особенности отражаются и на процессе работы – постоянный сбор информации и коммуникации с другими подразделениями. Также имеется очень дипломатичный и чувствительный сотрудник, что выражается в улаживании разногласий в команде и зачастую выполнении чужой работы. И завершитель – очень педантичный, ответственный и обязательный сотрудник, который в возникающих вопросах и проблемах пытается добраться до самой сути, очень скрупулезен, и доводит дела до абсолютной точности.
На мой взгляд, сложившиеся роли в отделе хорошо дополняют друг друга. И факт, что первые лица отдела занимают и первые ролевые позиции, тоже является положительным моментом. Такое распределение ролей сложилось само по себе и соответствует организационной структуре.
Единственное, что иногда происходит обмен ролями, и кто был организатором работы становится завершителем, а кто был завершителем – становится исследователем ресурсов. Сотрудники соответствуют своим ролям примерно на 70-80%. Т.е. абсолютные типажи отсутствуют, а люди имеют лишь предрасположенность к какой-либо роли, которая подходит им по складу ума и характера.
Но имеется в нашей команде и одна проблема. 4 из 5 сотрудников на предыдущих местах работы занимали очень значимые если не должности, то статусы. Таким образом, четверо сотрудников не прочь стать руководителем данного подразделения. И если занять это место достаточно трудно, т.к. финансовый директор вполне справляется со своими обязанностями и им довольно высшее руководство, то хотя бы иметь весомое положение в рабочем процессе. Т.е. каждый раз, когда принимается решение, отличное от его личного мнения или важное задание отдается другому сотруднику, возникают напряженные моменты или ролевой конфликт.
Единственное, что спасает ситуацию, это соответствие профессионализма сотрудников их должностям. Т.е. переборов внутри себя конфликт, человек понимает, что выше стоящее должностное лицо имеет более широкий опыт и его вариант, скорее всего, окажется лучшим. К тому же финансовый директор является и лидером нашей рабочей команды, он обладает достаточно высоким уровнем инициативы и активности, опытом и навыками организаторской деятельности, заинтересованностью в достижении хороших результатов и информированностью о делах отдела.
Стиль нашего финансового директора это лидер-боец. Волевой, уверенный в своих силах человек. Первым идет навстречу опасности или неизвестности, без колебания вступает в борьбу. Готов отстаивать то, во что верит, и не склонен к уступкам. Его преимущество – это активность, инициативность, энергичность. Его недостатки – неумение слушать и слышать других, упрямство. А также неумение поощрять и критиковать – как вышло, так вышло, значит, так тому и быть.
Компоненты его лидерства – это деловой и информационный лидер.
В моменты отсутствия финансового директора я становлюсь руководителем отдела. Мой стиль руководства это лидер-организатор. Рабочий процесс полностью поглощает меня, я очень чутко воспринимаю возникающие проблемы, но при этом не теряюсь, а действую оптимистично и уверенно. С подчиненными предпочитаю метод «кнута и пряника», т.к. люди должны понимать, когда они делают что-то не так, но необходимо и поощрение хороших результатов. В тоже время уважительно общаюсь со всеми, не задевая чужого достоинства.
Компоненты моего лидерства те же – это деловой и информационный лидер. Эмоциональная сторона в нашей команде обделена вниманием.
Социально-психологический климат
Тест: Факторы, влияющие на формирование положительной групповой мотивации
Преобладающие факторыБалльная оценкаПреобладающие факторы
1. Высокий уровень сплоченности группы
7 6 5 4 3 2 1
1. Низкий уровень групповой сплоченности
2. Высокая активность членов группы
7 6 5 4 3 2 1
2. Низкая активность членов группы
3. Нормальные межличностные отношения в группе
7 6 5 4 3 2 1
3. Плохие межличностные отношения в группе
4. Отсутствие конфликтных отношений в группе
7 6 5 4 3 2 1
4. Наличие конфликтов в группе
5. Высокий уровень групповой совместимости
7 6 5 4 3 2 1
5. Низкий уровень групповой совместимости
6. Принятие организационных целей как личностнозначимых
7 6 5 4 3 2 1
6. Принудительное принятие организационных целей
7. Признание авторитета руководителя
7 6 5 4 3 2 1
7. Члены группы не принимают авторитета руководителя
8. Уважение к компетентности руководителя.
7 6 5 4 3 2 1
8. Члены группы не отдают должного внимания компетентности руководителя
9. Признание лидерских качеств руководителя
7 6 5 4 3 2 1
9. Члены группы не считаются с лидерскими качествами руководителя
10. Наличие доверительных отношений членов группы с руководителем
7 6 5 4 3 2 1
10. Отсутствие доверительных отношений членов группы с руководителем
11. Участие в принятии коллективных решений членами группы
7 6 5 4 3 2 1
11. Отсутствие участия членов группы в принятии решений
12. Имеются условия для выражения творческого потенциала работников
7 6 5 4 3 2 1
12. Отсутствуют возможности выразить творческий потенциал членам группы
13. Стремление принять ответственность членами группы за выполняемую работу
7 6 5 4 3 2 1
13. Отсутствие стремления у членов группы принимать ответственность за выполняемую работу
14. Хороший психологический климат в группе
7 6 5 4 3 2 1
14. Плохой психологический климат в группе
15. Высокий уровень контроля за своим поведением каждым членом группы
7 6 5 4 3 2 1
15. Низкий уровень контроля за своим поведением каждым членом группы
16. Наличие активной жизненной позиции у членов группы
7 6 5 4 3 2 1
16. Наличие пассивной жизненной позиции у членов группы
17. Стремление к творчеству у членов группы
7 6 5 4 3 2 1
17. Отсутствие стремления к творчеству у членов группы
18. Высокая степень согласованности действий у членов группы
7 6 5 4 3 2 1
18. Малая степень согласованности действий у членов группы
19. Наличие общегрупповых ценностей
7 6 5 4 3 2 1
19. Отсутствие общегрупповых ценностей
20. Стремление группы к коллективной деятельности
7 6 5 4 3 2 1
20. Стремление членов группы работать индивидуально
21. Отсутствие стрессов у членов группы в процессе совместной деятельности
7 6 5 4 3 2 1
21. Наличие стрессов у членов группы в процессе совместной деятельности
22. Положительное отношение руководителя к членам группы
7 6 5 4 3 2 1
22. Отрицательное отношение руководителя к членам группы
23. Положительное отношение членов группы к своему руководителю
7 6 5 4 3 2 1
23. Отрицательное отношение членов группы к своему руководителю
24. Наличие нравственных моментов в отношениях между членами группы
7 6 5 4 3 2 1
24. Отсутствие нравственных моментов в отношениях между членами группы
25. Умение проявлять самостоятельность в решении поставленных задач членами группы
7 6 5 4 3 2 1
25. Отсутствие самостоятельности в решении поставленных задач у членов группы
Оценка результатов:
48 баллов группа отрицательно мотивирована
74 баллов группа почти не имеет положительной мотивации
125 баллов группа недостаточно мотивирована на положительные результаты в деятельности
151 баллов группа в достаточной степени ориентирована на успех в выполнении поставленных задач
175 баллов группа положительно мотивирована
Тест: Уровень благоприятности психологического климата
1. Преобладает бодрый, жизнерадостный тон настроения
+3+2+1 0-1-2-3
Преобладает подавленное настроение
2. Доброжелательность во взаимоотношениях, взаимные симпатии
+3+2+1 0-1-2-3
Конфликтность в отношениях, агрессивность, антипатии
3. Членам коллектива нравится быть вместе
+3+2+1 0-1-2-3
Члены коллектива выражают отрицательное отношение к совместной деятельности
4. Успехи или неудачи товарищей вызывают сопереживание
+3+2+1 0-1-2-3
Успехи вызывают зависть, неудачи – злорадство
5. Члены коллектива с уважением относятся к мнению друг друга
+3+2+1 0-1-2-3
Каждый нетерпим к мнению товарищей
6. Один за всех и все – за одного
+3+2+1 0-1-2-3
Каждый сам за себя
7. Чувство гордости за каждого члена коллектива
+3+2+1 0-1-2-3
Равнодушны друг к другу, к успехам и неудачам
8. Каждый активен, полон энергии
+3+2+1 0-1-2-3
Коллектив невозможно поднять на совместное дело
9. Совместные дела всех увлекают
+3+2+1 0-1-2-3
Коллектив распадается на привилегированных и отверженных
10. В коллективе справедливо относятся друг к другу
+3+2+1 0-1-2-3
Оценка результатов:
Результат = 0, т.е. явного комфорта или дискомфорта не наблюдается.
Проанализировав ситуацию, можно отметить, что люди по-человечески хорошо настроены друг к другу, но профессиональные вопросы привносят в отношения соперничество и дискомфорт.
Внутренние параметры СП-климата нашей финансовой службы:
больше авторитарный, чем демократичный
личностный, в силу малого количества
высокая степень личной независимости
отношения доброжелательные, есть взаимопонимание и поддержка (если требуется помощь, то она придет, причем с разных сторон)
низкая терпимость к чужому мнению (личное мнение отстаивается до конца)
от рядовых сотрудников больше ожидается поведение типа “не высовываться”, “не брать на себя больше, чем необходимо”
есть система поощрения по качеству работы и результатам, цениться индивидуальный вклад
Анализируя вышесказанное можно сделать вывод, что наша команда больше рабочая, чем дружеская. Что вполне нормально, ведь нас собрали для того, чтобы мы осуществляли определенные функции и приносили определенные результаты.
Внешние параметры СП-климата нашей финансовой службы:
в холдинге хорошие условия труда, красивая и уютная обстановка в офисе; личностная привязанность и сплоченность у «старого» коллектива высокая, у «нового» низкая (как мне кажется, в силу отсутствия корпоративных праздников ввиду мирового кризиса)
в отделе домашние проблемы «приносятся» на работу, и даже если человек ничего не говорит, то всегда видно наличие серьезных проблем; небольшие проблемы все-таки «оставляются» дома (отвлекающим фактором является возможность переключится на другие дела)
личностное настроение сотрудников изменчивое, но критические моменты возникают редко (в силу высокой личной независимости характера работы)
Эффективность рабочей группы
Именно повышение эффективности работы группы является конечной целью изучения социологии. Итак, основные моменты, оказывающие влияние на нашу рабочую группу:
командное вознаграждение (материальное): чем дольше и эффективнее сотрудник работает в холдинге, тем выше у него зарплата и растет его профессиональный статус. Регулярных премий нет, но в холдинге есть примеры быстрого роста по карьерной лестнице, что воодушевляет других на плодотворную работу.
способные и квалифицированные сотрудники: как уже отмечалось выше, на предыдущих местах работы большинство наших сотрудников обладали высоким статусом или должностью, а значит, являются высокими профессионалами. Все они активны и любознательны, энергичны, но разумны. В их руках дело спориться и они ищут новые возможности для себя.
четкое осознание выполняемых функций: в команде работают сотрудники высокой квалификации, умеющие действовать самостоятельно, не дожидаясь приказов сверху. Имеет место даже частичное проникновение на чужой участок работы.
наличие ясной и мотивирующей цели: т.к. отдел создан относительно недавно, то цель у нас одна – занять авторитетное место в холдинге, расширить свое влияние. Вся рабочая команда знает это и прилагает много усилий для достижения этой цели. Каждый ясно представляет себе, к каким результатам надо стремиться, принимает и разделяет цели команды.
совершенствование методов работы: соперничество, являющееся характерной чертой нашей команды, стимулирует сотрудников на поиск новых знаний, идей, перспективных методов работы. Руководитель поддерживает разумные идеи и поддерживает их внедрение в рабочий процесс при условии, что они согласуются с проводимой им основной линией.
отношения внутри коллектива: в отделе присутствует хороший психологический климат, но как показывают тесты, до комфорта еще далеко.
В этом перечне отсутствуют поддерживающее окружение и нормы и стандарты группы. В первом случае, причиной является то, что отдел только завоевывает свой авторитет, и менеджмент холдинга присматривается к нам и не демонстрирует явно веру в способности членов команды и, к сожалению, не оказывает должной помощь, хотя у отдела уже есть хорошие результаты. Во втором случае, отсутствие стандартов определено независимым характером работы у каждого из нас.
Мотивация достижения успеха и избегания неудачи
Проведя тестирование у 5-ти наших сотрудников, я получила следующие результаты:
Диагностика мотивации достижения успеха: 4 – умеренно высокий уровень мотивации, 1 – слишком высокий уровень мотивации.
Диагностика мотивации избегания неудачи: 1 – низкая мотивация к избеганию неудач, 3 – средний уровень мотивации к избеганию неудач, 1 – слишком высокий уровень мотивации к избеганию неудач, защите.
Причем, чем выше была мотивация достижения успеха, тем ниже мотивация избегания неудач, и наоборот.
Таким образом,  в нашем отделе преобладают люди рискованные, которых привлекает неопределенность, непредсказуемость, которые в случае успеха ожидают «овации», а неудачу объясняют большими трудностями и невыполнимостью. Им противен успех «на халяву», в работе им нужен азарт. Рутинная работа таким людям противопоказана, а сложная – приносит удовольствие.
Я сама также отношусь к рискованным людям, но не могу сказать, что меня больше мотивируют неудачи, как сказано в теории.
Склонность к риску – это черта характера, внутренне содержание. Неудачи, если они идут одна за другой, выбьют из колеи любого. И даже я прекращу этот процесс. Но когда появляется новая неразрешимая задача, «глаза вновь загораются». Это можно сравнить с азартом, любопытством, но никак не с твердолобостью и упрямством.
Мотивация избегания неудач в нашей команде находится на среднем уровне. В данном случае это говорит о наличии чувства меры, т.е. риски возможны, но только, когда они обоснованы, и успех принесет хорошие результаты, а потери не будут столь значительными. Такие люди, хоть и любят «головоломки», понимают, что основная работа – это рутинная работа, повторяющаяся день изо дня и не подверженная большим изменениям.
Лично я получила самую низкую мотивацию к избеганию неудач и защите, хотя причисляю я себя к людям разумным. Возможно, мне просто везло на сложные задачи, и, идя по жизни, большинство сложных задач мною были преодолены.  Таким образом , сложилось, что у меня нет боязни к риску, нет страха, что если что-то не получится, то взяв на себя непосильную ношу, я поставлю фирму в сложное положение. Возможно и уровень моих знаний более высокий, что я понимаю, что если я не возьмусь за решение сложного вопроса и не решу его, то это не сможет сделать никто не другой, либо качество решения будет оставлять желать лучшего.
С точки зрения функций нашего отдела – ведение финансового учета, нам необходимы сотрудники со средней или высокой степенью избегания неудач, т.к. финансы требуют точности и аккуратности. И достаточно одного сотрудника с высокой степенью мотивации к успеху, который как «локомотив», будет двигать прогресс вперед и внедрять новые идеи и методы работы.
Соотношения двух типов мотивации – наступающий (2), сильно мотивированный и ответственный (1), гармоничный (2). Т.е. все же преобладает мотивации достижения успеха.
Я бы разграничила стиль поведения человека в работе и стиль общения. На мой взгляд, это две совершенно разные стороны человека. При изучении данного вопроса речь идет о стиле работы сотрудника.
Итак, у двух наших сотрудников сильно развита мотивация достижения успеха – наступающие. Такие люди склонны к риску, проявляют напористость в продвижении своих идей и доводов. Причем, так сложилось, что именно эти двое людей обладают наибольшими умственными способностями (но не должностями) и высоким интеллектом в нашем отделе, и именно им обычно поручаются самые ответственные дела.
Т.к. мотивация успеха у них выше, чем неудачи, то давая им поручения, надо обращать внимание, что это очень трудное задание, поэтому именно им оно было предложено к выполнению. Я думаю, что это будет самым сильным толчком и стимулом для них.
Один сотрудник является очень ответственным и сильно мотивированным. У такого человека сильно завышенный самоконтроль. Я бы не стала давать ему действительно сложные задачи, т.к. с одной стороны он максималист, с другой стороны у него есть внутренний тормоз, сдерживающий его. И если он почувствует, что дело плохо продвигается, то скорее его мысли будут перенаправлены на то, как красиво выйти из этой ситуации. А ведь решение сложной задачи может быть найдено даже тогда, когда кажется, что все безнадежно. Для решения задач средней сложности – более прекрасного сотрудника не найти. Но давая ему задание, помимо поощрения в случае успеха, ему необходимо дать и гарантии в случае неудачи, т.е. как бы задать для него рамки.
Двое сотрудников относятся к гармоничному типу. Это люди с хорошей саморегуляцией и средним уровнем тревожности. Т.к. осторожных сотрудников в нашем отделе не нашлось, то рутинную работу лучше поручить им. Стимулирование их работы должно быть сдержанным, во-первых, чтобы они не почувствовали сверхтрудность задания, и, во-вторых, ненужность их работы.
Конфликты в группе
Стили поведения в конфликте сотрудников в нашем отделе – соперничество (2), компромисс (2), избегание (1).
К сожалению, разрешать конфликт соперничеством предпочитают двое наших руководящих сотрудников – финансовый директор и его заместитель (то есть я).
Стратегия соперничества предполагает заставить других принять свою точку зрения, игнорируя интересы другой стороны и цену взаимных отношений. Данные люди обладают властью, чем собственно и пользуются во время конфликта. Этот стиль эффективен только в ситуации угрозы или форс-мажора. Постоянное же подавление инициативы подчиненных лишь ухудшает отношения с подчиненными и напрягает обстановку.
Человек, придерживающийся стратегии избегания, ухода от конфликта, может лишь усугубить ситуацию своим бездействием и еще больше наэлектризовать отношения. Принятие его мнения другой стороной его не интересует, но и принимать чужое мнение он сам не собирается. Это лишь отдалит людей друг от друга и отнимет возможность дальнейшей продуктивной работы.
Компромисс предполагает принятие точки зрения другой стороны, но лишь до определенной степени. Это снижает недоброжелательность во взаимоотношениях, но и оставляет вопрос нерешенным, поэтому в будущем конфликт может вспыхнуть вновь.
Конечно, лучшим вариантом разрешения конфликта является сотрудничество и поиск решения, приемлемого для всех. Данная стратегия полностью исчерпывает конфликт по данному вопросу и оставляет людей в дружеских отношениях.
Но, на мой взгляд, психологическое состояние любого человека испытывает разные состояния, и иногда, действительно, оптимальным будет игнорирование проблемы, т.е. необходимо дать человеку остыть и обдумать все. Бывают ситуации, когда, наоборот, следует отстоять свое решение, особенно если вы более компетентны в этом вопросе. Внутренний мир человека скрыт от посторонних, и не всегда ясно, почему именно он отстаивает именно это мнение. И потом, если решать все возникающие проблемы путем сотрудничества, то не хватит никакого времени непосредственно на текущую работу. Хотя, конечно, всегда необходимо искать оптимальный выход из сложившейся ситуации.

Ответы на вопросы учебника «Литература» 5 класс, 1 часть, Коровина, страница 260

Толстой Лев Николаевич «Кавказский пленник»

Читайте также: 

Совершенствуем свою речь

Подготовьте устное сочинение на одну из тем: «Два побега из плена», «Жилин и Дина», «Жилин и Костылин в плену». Попытайтесь в своих сочинениях использовать слова и выражения из рассказа.

Сочинение на тему «Два побега из плена», 5 класс

Про два побега, которые совершил Жилин из плена, мне хочется сказать следующее: если что-то не получилось в первый раз, попробуй сделать это во второй, и всё получится. Но можно сказать и так: если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам.

Оказавшись в плену Жилин целый месяц внимательно изучал обстановку, наблюдал за жизнью аула, осматривал местность. Он твёрдо решил убежать, но знал, что без подготовки его побег обречён. Он даже прикормил злую собаку, чтобы та не помешала побегу.

Только когда всё было готово, Жилин решился на побег. Костылин пошёл с ним.

Жилин шёл быстро и легко, ориентировался по звёздам, снял сапоги и перепрыгивал с камушка на камешек. Костылин стёр ноги сапогами, а когда их снял — изрезал ноги в кровь.

Жилин знал, что нужно быстро идти вперёд, пока их не хватились. Он не думал о трудностях, а думал лишь о свободе. Костылин, напротив, боялся трудностей и не верил в успех. Он стал обузой. Жилину пришлось даже нести Костылина. Он думал, что напрасно взял эту колоду с собой.

И, конечно, их поймали. Когда тебя постоянно тянут назад, идти вперёд невозможно.

Неудача сломила Костылина, но не Жилина. Он приуныл, но не сдался. И с помощью Дины, он совершил второй побег. На этот раз Костылин сразу отказался бежать, и это спасло Жилина.

Второй побег был в разы труднее. Жилин шёл с колодкой на ноге, которую не мог сбить. Но офицер не сдавался. И он прошёл восемь верст по горам и лесу, увидел своих, братцев.

Упорство и настойчивость помогли Жилину вырваться из плена. Его доброта позволила ему найти друга даже во вражеском стане. Он всё сделал правильно и победил. Ведь он не терял надежду и делал всё, для своего спасения.

Сочинение на тему «Жилин и Дина», 5 класс

В рассказе «Кавказский пленник» Толстой описал не только страшные тяготы плена, ужасы войны, но и поведал трогательную историю дружбы татарской девочки и русского офицера. Дружбы, которая родилась из любопытства, доброты и сострадания.

Когда Жилин первый раз увидел дочь хозяина Дину, она была пуглива, но любопытна. Тоненькая, с чёрными глазами, девочка подавала Жилину воду и лепёшку, не спуская глаз с пленника.

Когда Жилин смастерил из глины куколку, Дина обрадовалась. У неё никогда не было игрушек. Эта незначительная забота тронула детское сердце, и Дина принесла Жилину молоко вместо обычной воды. Потом стала носить лепёшки и даже мясо. А Жилин старался не разочаровать девочку и сделал удивительную игрушку — водяную мельницу. Так началась эта странная дружба.

После первого побега положение пленников стало ужасным. Но Дина не забыла про своего друга. Она принесла ему лепёшек и черешни, а Жилин понял, что только Дина может помочь ему сбежать. Он объяснил девочке, что ему нужна длинная палка.

Дина не испугалась. Она не хотела, чтобы Жилина убивали, ей было жаль друга. Вечером она принесла Жилину шест, с помощью которого тот выбрался из ямы. Дина отдала офицеру лепёшки и попыталась помочь сбить колодки. Но она была очень слабенькой и заплакала от бессилия.

Жилин стал утешать девочку, погладил её по головке, пожалел, что некому больше будет делать ей кукол. Он должен был уходить. Дина поняла это, закрыла лицо руками и убежала.

Так закончилась эта краткая дружба. Люди разных, враждебных народов смогли подружиться благодаря искренности и доброте. Для Жилина Дина была ребёнком и он не видел в ней врага. Для Дины Жилин был добрым человеком, который заботился о ней. Она судила о его качествах по поступкам, а не по национальной принадлежности.

Автор показал, что люди всегда смогут найти общий язык, жить в мире и дружбе, если будут добрыми и открытыми.

Сочинение на тему «Жилин и Костылин в плену», 5 класс

Попав в одну и ту же ситуацию разные люди ведут себя по-разному. Кто-то сдаётся, опускает руки, а кто-то борется до конца и побеждает невзирая ни на что.

Вот и два русских офицера Жилин и Костылин, оказавшись в плену, повели себя по-разному. Жилин отказался подчиняться обстоятельствам и искал любой возможности сбежать. Костылин плыл по течению, рассчитывая больше на родственников, готовых заплатить за него богатый выкуп.

И внешне, и по характеру офицеры не походили друг на друга. Жилин невысокий, но крепкий и ловкий, неутомимый и находчивый. Костылин грузный, даже толстый, зачастую безвольный человек.

Уже в сцене торга мы видим разницу между героями. Жилин понимает, что выкупать его некому, надеяться надо только на себя, и ведёт себя смело, даже вызывающе. Его поведение приносит свои плоды. Даже татары начинают уважать мужественного уруса.

Костылин соглашается со всем, что ему предлагают татары. Он пишет письмо с просьбой прислать пять тысяч выкупа, огромные по тем временам деньги. За месяц, проведённый в плену, Костылин только и знал, что писал домой снова и снова.

Жилин, напротив, старался больше узнать о пленивших его. Он высматривал дорогу, подружился с девочкой Диной, его умелые руки принесли ему славу мастера. Он ни на минуту не допускал мысли, что не сумеет сбежать.

И только благодаря настойчивости Жилина, офицеры смогли совершить первый побег. Из-за Костылина он сорвался, и положение пленников стало невыносимым. Им приходилось сидеть в мокрой и холодной яме, голодать, с минуты на минуту их могли убить.

Костылин совсем пал духом, целыми днями он стонал и спал. Даже Жилин приуныл. Но его доброта к Дине помогала ему спастись. Жилин сбежал и сумел добраться до своих. Костылина выкупили через месяц.

Жилин проявил мужество и настойчивость, он не покорился обстоятельствам и поэтому спасся. Костылин проявил трусость и безволие, и тем самым обрёк себя на лишние муки. 

Герой может погибнуть, но он умрёт с высоко поднятой головой и только один раз. Трус будет умирать каждый день. Автор показал, что никогда нельзя сдаваться, надо бороться до конца, ведь удача приходит к смелым.

Кажется, что Борис Андрианов в виолончельном футляре носит не только свой инструмент, но еще несколько дополнительных часов, дней и месяцев в придачу. Как иначе объяснить тот факт, что он успевает руководить несколькими фестивалями, играть концерты по всей стране и ходить в походы, требующие отдельной подготовки (да, такое вот увлечение), — неизвестно. Все это удается Андрианову с той же легкостью, с которой касается струн смычок. Впрочем, как известно, без труда не бывает ни рыбок в рыболовстве, ни фестивалей в творческой жизни. Недавно завершившийся XIII фестиваль Vivacello, придуманный Борисом Андриановым, — свежий тому пример. Здесь он и отвечающий за программу художественный руководитель, и музыкант на сцене, и находчивый организатор — за ней. Под самый занавес осени мы поговорили с виолончелистом о работе с современными композиторами, контекстах классической музыки и разговорах под рюмочку.

Совсем недавно завершился очередной фестиваль Vivacello, который, как и все события последних полутора лет, оказался в контексте возможных отмен, перемен и ограничений. Мне кажется или у вас позиция, что нужно устраивать фестивали несмотря ни на что?

Вообще наш фестиваль всегда проходит в такое время, когда организм начинает впадать в спячку, в Петербурге происходят убийства и самоубийства, оттого что становится очень темно, и все понимают, что впереди — долгая зима. (Смеется.) Ведь правда: ноябрь — самая тяжелая пора для многих, настроение и времена тревожные, но искусство всегда плодотворно влияло на нас, в любые сложные времена, так что да, нам всегда хочется продлить праздник и порадовать людей.

Каждый год современный композитор пишет для фестиваля новое сочинение, пополняя тем самым мировой виолончельный репертуар. В этом году этим композитором стал Самюэль Струк, а его концерт был встречен стоячими и очень бурными овациями. Как вы с ним познакомились, как подружились?

Мой друг, баянист Николай Сивчук, года три назад показал мне запись концерта для виолончели и баяна Самюэля Струка, совершенно потрясающее произведение. И мы просто нашли агента Самюэля и написали ему с вопросом, можно ли нам это произведение исполнить в Москве, на фестивале. И два года назад мы его сыграли. Это было здорово, мы с тех пор его периодически исполняем в разных городах и странах, и когда дошло дело до следующего фестиваля — прошлый у нас был усеченный в связи с пандемией, то есть до нынешнего 13-го, — мы снова связались с Самюэлем, чтобы попросить написать двойной концерт для виолончели и гитары с оркестром. И вот он написал. Композитор Струк — гитарист, и он очень хорошо знает этот инструмент. Я подумал, что именно такой вариант — виолончель и гитара — будет очень удачным. И, мне кажется, не ошибся, хотя голова, конечно, на репетициях просто пухла. (Смеется.) Самюэль — джазовый музыкант, и его ритмические навыки немножко сложно ложатся на этот классический концерт. Происходит смешение всего, произведение очень яркое, самобытное и вообще не похожее ни на что. И для нас это полная феерия.

Если вести разговор в контексте широкой публики, есть имена композиторов, которые всегда привлекают внимание. Сложнее ли в этом плане с современниками, которых слушатели еще могут не знать?

Ну, Баха-то сложнее играть, там каждую ноту все знают, кто в теме. (Смеется.) А если серьезно, то это привилегия — работать вместе с композитором, потому что ты можешь получить от автора какие-то ценные указания, что-то подкорректировать, услышать из первых уст, как это должно звучать, как он это слышит. Что касается публики, она не всегда ходит на композитора, зачастую и на исполнителей тоже. И надеюсь, что наша публика достаточно открыта к чему-то новому, и если композитор пока не известный, людям — тем не менее — интересно услышать, что он написал. Я очень рад, что теперь Московская филармония открывает много новых проектов. Потому что еще совсем недавно была огромная разница между Москвой и Европой. Я учился в Берлине, где всегда писалось и игралось огромное количество современной музыки, где все это бурлит. И вот ты за всем этим наблюдаешь, а потом приезжаешь в Москву, предлагаешь какой-то концерт, например, даже Шостаковича, а в ответ слышишь: «Ой, это сложно…» В смысле сложно? Шостакович — уже классика, но тебе говорят: «Давайте лучше Чайковского или Вивальди». И хватаешься за голову. Сейчас в этом плане картина меняется, можно смело предлагать авангардные программы, новые проекты. И в этом смысле я, конечно, горжусь, что каждый год наш фестиваль отправляет в свободное плавание новое произведение композитора-современника.

А сейчас вы успеваете следить за тем, что пишут композиторы-современники, за тем, как музыка отзывается на эту самую современность?

Я, наверное, вас разочарую. Чем старше становишься, тем больше думаешь, что будет время, что сможешь им управлять, но получается наоборот. Чем дальше, тем больше технологий, однако чем короче тебе путь до чего-то, тем больше ты себя нагружаешь. Это моя вина, но фестивали и исполнительство не дают мне компетентно ответить на вопрос про тенденции в искусстве. Впрочем, если говорить о вещах общих, то если общество открыто ко всему, это сразу же отражается и на искусстве. Сейчас идет тенденция к цензурированию всего на свете, и это, конечно, очень вредно. Хотя, если посмотреть с другой стороны, в советское время именно от того, что нельзя было сказать все, вокруг и рождались бесконечные шедевры, и это действительно загадка, секрет того времени. Ты взвешивал каждое слово, но если брать театр, кино, музыку — был золотой век в то время, когда нельзя было ничего.

Искусство старается оторваться от реальности или, наоборот, остается в контексте времени?

При этом кризисы зачастую влияют на желание выразить свои чувства вполне в положительном ключе.

Очень много факторов влияет на то, как человек ищет свободу, да и вообще себя самого. В творчестве и за его пределами. Вообще, все люди, чем бы они ни занимались, ищут творчество. Есть какие-то временные, цикличные вещи, а есть вечные, и вопрос воспитания и понимания, что есть хорошо, а что — дурновкусие, тоже к ним относится. Если тебе не прививают дурновкусие со всех сторон, то легче найти себя в этой жизни правильно. Ведь на душевное состояние влияют и финансовая составляющая, и климат, который может человеку не очень нравиться, и ему захочется взять и уехать в определенное время года. Я надеюсь, что все сложности именно в нашем российском обществе, которые отмечаются, все-таки не настолько критичны, и можно, в принципе, выживать и высказываться, если тебе есть что сказать. А дальше посмотрим, как будет. В общем, пока что рано думать о каких-то глобальных вещах, наверное. Пусть каждый начнет поиск внутри себя и попытается эту свободу отыскать, но если кому-то будет тесно и захочется что-то поменять, его тоже можно понять.

Возвращаясь к разговору об академической музыке. Вот я звоню, допустим, в какой-то сервис или банк, там просят подождать и включают известное классическое произведение. Допустим, Сюиту № 1 для виолончели Баха. Она почему-то особенно часто звучит. И вдруг академическая музыка оказывается в таком бытовом контексте. Можно ли говорить в категориях плохо-хорошо об этом?

А отличается ли восприятие от города к городу, по вашим наблюдениям, заинтересованность академической музыкой? Вы ведь много путешествуете по стране и с концертами, и с целыми фестивалями.

Фестиваль «Музыкальная экспедиция» мы уже восемь лет проводим во Владимирской области, столице фестиваля, а с этого года гоняем с ним по всей стране. Играем прямо на улице, ставим сцену. И вот приходит несколько тысяч людей, все слушают идеально, в полной тишине. И потом очень многие подходят и говорят: «Мы никогда не подозревали, не знали, что академическая музыка — это так здорово». У нас очень большая страна, труднодоступная, и сравнивать себя с другими странами мы не можем. Допустим, в Западной Европе фестивали с прекрасными исполнителями проходят на каждом шагу, в каждой деревне. И вовлеченность в академическую музыку, в живое ее исполнение там из-за этого априори выше. Но тем не менее все равно академическая музыка никогда по популярности не превзойдет поп-музыку. Там другой абсолютно продакшн, другой масштаб, и нечего с этим тягаться. Классно, если люди с молодых лет могут сочетать в себе интерес и к тому, и к другому. Послушать академический концерт, а потом надеть наушники, идти и слушать Билли Айлиш, Оксимирона, Моргенштерна, да кого угодно. Все имеет право на существование, если оно талантливое. Но, к сожалению, люди зачастую только во второй половине жизни приходят к заинтересованности академической музыкой. У них процессы замедляются, и они думают: посижу-ка я, посозерцаю. Это ведь огромная работа — сидеть в концертном зале и слушать, сопереживать, включаться. Такой большой эмоциональный процесс, которого я желаю всем. Жалко ведь лишать себя такого удовольствия. Надо просто быть открытым и готовым к нему.

В контексте возраста — вопрос про детство. Приходилось заставлять вас заниматься?

Ну, ребенку хочется всегда, мне кажется, что угодно делать, лишь бы не играть на инструменте. Это надо привить любовь. Моя мама не смогла привить мне любовь в детстве. Все мои успехи связаны только лишь с ее усердием, и я ей, конечно же, благодарен. И когда заходит об этом разговор, я вспоминаю ее и добрым и недобрым словом, а она всегда потом читает и обижается. (Смеется.) Но я не могу иначе сказать, потому что знаю примеры, когда дети любят играть и занимаются с удовольствием, а для меня это было проклятье какое-то жуткое. Я ничего хорошего вспомнить не могу, мне это категорически не нравилось. (Смеется.) Летом меня возили всегда в один и тот же дом отдыха, там было прекрасно. И вот утро, ты завтракаешь, полон сил и энергии, солнце светит, 25 градусов, ну а ты два часа шмаляешь по струнам. Сейчас кажется: два часа — это, может быть, не так много, но когда тебе девять лет, это целая вечность. Но от школы никуда не деться, какой-то этап своей жизни нужно очень много заниматься, чтобы это свое ремесло точить. Причем это нужно сделать до определенного возраста, а потом все равно всю жизнь это нужно поддерживать. Это труд постоянный, непрекращающийся. В общем, детство мое было сложным, без виолончели, наверное, оно было бы гораздо радужнее. Но зато теперь много радужного. Помучился в детстве — живи прекрасно. (Смеется.)

Про прекрасную жизнь: как вам кажется, понятие интеллигенции, богемы или творческой элиты и сама его суть сегодня переменилось?

Люди переместились из кухонь в кабаки, это стало более доступно. Но кто это такие — творческая интеллигенция, богема? Это люди, которые занимаются творческими профессиями, или те, кто занимается чем угодно, но любит творчество, увлечен произведениями какого-то музыканта или поэта и будет ходить в консерваторию или на литературные вечера? Мои знакомые в шутку говорят, что в Москве живет 500 человек. В том смысле, что ты знаешь какой-то круг, в котором все тоже друг друга знают, и для тебя город состоит из этих людей. У меня есть большой круг друзей-музыкантов, а также друзей-немузыкантов. Музыканты разговаривают о коронавирусе, о дирижерах и о концертах, то есть наши разговоры сводятся к беседам о профессии. Ну а люди, с которыми я дружу вне ее рамок, говорят о политике, о творчестве. Ну а вообще под рюмочку всегда всех людей тянет поговорить на любые темы. На то эта рюмочка и существует. Может быть, сейчас нет такого, как в шестидесятые: сидения-чтения на кухне, обмена рукописями. Теперь можно встречаться где угодно, как угодно, это тоже вносит контекст. Зато каждый раз, когда приходишь к кому-то домой, радуешься еще больше, чем когда встречаешься где-то на нейтральной территории.

Что значит клеймо «иноагент», будет ли изменен закон о СМИ-«иноагентах», стала ли Нобелевская премия мира бронежилетом для редакции «Новой газеты», когда будет создан международный трибунал против пыток? Об этом мы поговорили с лауреатом Нобелевской премии, главредом «Новой газеты» Дмитрием Муратовым.

– Дмитрий Андреевич, во-первых, поздравляем вас с Нобелевской премией, всю редакцию «Новой». Скажите, пожалуйста, вы, наверное, видели реакцию в российских соцсетях – и часть реакции была такой достаточно негативной: кто-то обвинял вас в том, что вы не все вещи называете своими именами. Почему есть такая реакция, как вы на нее отреагировали?

– Вы знаете, я вот что сделаю: я учту их замечания и в следующий раз непременно произнесу то, что они хотят.

– В последние годы журналисты «Новой газеты», отдельные журналисты или редакция, испытывают ли какое-то давление со стороны властей?

– Я думаю, это вполне общеизвестно. Знаете, любые серьезные публикации вызывают, к сожалению, вещи, которые как минимум можно назвать агрессивными. Когда после расследований Лены Милашиной целый полк имени Кадырова строится в казарме и они требуют у президента прекратить деятельность «Новой газеты», а затем говорят, что если это не будет сделано, то один из них возьмет на себя грех на душу, типа что убьет, значит, видимо, да, я так интерпретирую. К сожалению, такое было. Были объявления кровной мести.

Несколько месяцев назад, и, кстати, никого снова не нашли, сюда подъехал велосипедист, у которого был хорошо оснащенный электровелосипед, и был обрызган вход в редакцию ядовитым веществом, после чего институт, который с нами соседствует, вынуждены были эвакуировать. Там, по-моему, неделю никто не работал, был невыносимый запах специальной вони. Честно сказать, это затратное дело, нам даже пришлось асфальт срубать и новый класть для того, чтобы можно было тут продолжать работать в офисе. Все это говно творится регулярно. Мы к нему относимся прагматично, понимаем, что к чему, откуда что, откуда что летит. Это, наверное, просто часть работы.

– А получение Нобелевской премии, на ваш взгляд, может повлиять на уровень повышения безопасности отдельных сотрудников редакции или всей редакции?

– Это же медаль, а не бронежилет. И, по-моему, всем разъяснил Владимир Путин о том, что никто не получит никаких особых условий. Так нам они и не нужны, мы о них и не просили. Поэтому будет ли Нобелевская премия защитой или нет – не знаю. А вот то, что на самом деле эта премия принесла нам много дополнительной работы, – это правда.

Потому что мы получаем невероятное количество писем с просьбой посмотреть на неправосудный приговор, помочь с лекарством, с квартирой, с инвалидными колясками, с тем, что арестован в Казахстане предприниматель, – это только то, что прямо буквально за последние какие-то часы. И сейчас рождественские и новогодние праздники, а после них мы, видимо, будем создавать такую волонтерскую группу, которая возьмет на себя вот эту функцию отвечать и пытаться помочь. Ведь если люди обращаются к человеку, который по какой-то причине получил Нобелевскую премию мира, значит, они не могут обратиться к местной власти, они не могут искать справедливости в местных судах, это означает, что у них нет никаких местных депутатов, которым они доверяют. Это вообще показывает, что вертикаль у нас, конечно, крепкая, но люди не знают, куда реально обратиться. Просто не знают. Значит, она построена не для них. Не то что это открытие, просто теперь это свалилось на нас такой достаточно большой, могучей лавиной.

– А что сейчас, в 2021 году, представляет собой диалог власти и медиасообщества?

– Я там какого-то особого диалога структурированного не вижу. Существуют известные встречи, которые проводятся в формате «без записи», куда приглашаются редакторы газет на встречу с президентом и ближайшими руководителями его администрации. Это откровенные просто на грани возможного разговоры про все темы. В этом году эта встреча тоже была, она была в феврале, в этом году она была дистанционная, но от этого накал ее не был меньше. А какой это диалог, если в России же понятно, что когда говорят «иноагент», это имеется в виду враг народа – мы же не будем друг другу голову дурить и говорить, что нет, это просто такой закон?

Это не такой закон, это клеймо, это поганое клеймо, которым любых своих оппонентов власть пытается наградить. И когда у нас только за последние 2,5 месяца свыше 100 медиа, правозащитников и журналистов фактически получают запрет на профессию, кто-то продолжает работать, а кто-то не может эту работу продолжать: не приходят спикеры, больше не предлагается реклама, если тебе помогают читатели, а ты «иноагент», то ты должен вообще-то понимать, какие риски несут уже читатели за тебя. У людей отнимают их медиа, это же не просто журналистов гнобят. Это же читателю говорят: «Слышь, это неправильно, ты туда ходи, сюда не ходи, ты вот это читать не можешь», – это же огромное недоверие к народу. Вот что такое объявлять «иноагентами» журналистов – это не доверять собственному народу.

– За 30 лет после падения Советского Союза журналистов убивали, сидит сейчас в СИЗО Иван Сафронов. Вашего заместителя Сергея Соколова в 2012 году, насколько помню, люди увозили в лес. Это скорее какие-то из ряда вон выходящие эпизоды или они характеризуют отношение определенных представителей власти к журналистскому сообществу?

– Вы знаете, то, что рассказали вы, то, что связано с Сафроновым, то, что после кавказской командировки Александр Бастрыкин вывез и угрожал Сергею Соколову, вот его кабинет, он там сидит за этой дверью, это, безусловно, особые события. Но если посмотреть, как реагируют государственные органы власти на запросы медиа, например, в какой степени выполняют они закон «О СМИ» и Кодекс об административных правонарушениях, вовремя отвечая на запрос информации со стороны средств массовой информации, мы увидим, что эта связь разрушена, что сословное государство, которое у нас построено, фактически считает, что оно само для себя важно, а общаться посредством медиа с народом – это ему западло. Это мы видим, к сожалению, абсолютно регулярно, да.

И чего там, читали же приказ ФСБ, где 60 пунктов, о чем рекомендовано и не рекомендовано писать медиа? Я такого не припомню даже в советские времена, засекречено все: космос весь, морально-психологическая обстановка в вооруженных силах. Вот полковник Захарченко украл сколько-то, 9 или 11 миллиардов, так нельзя же теперь говорить, что это полковник Захарченко, потому что он полковник. А военнослужащего мы не можем теперь, по их мнению, упоминать.

И полковник Черкалин, который украл больше все-таки, чем украл его коллега из МВД, потому что Черкалин все-таки из ФСБ и поэтому положено больше. Мы не можем говорить, что Черкалин курировал весь банковский сектор Российской Федерации, потому что он у нас военнослужащий.

Мы не можем писать об этих самых тюремщиках, которые пытают людей, потому что они же тоже военнослужащие, они же тоже на довольствии, они люди в погонах. Вот эти ограничения, которые пытаются ввести для СМИ, прикрываясь заботой о защите персональных данных, это выходит за все разумные рамки так же, как и огромная симпатия к сталинским следователям-палачам, фамилии которых из уголовных дел, с которыми знакомят тех, кто может до сих пор еще воспользоваться своим правом посмотреть на дела своих родственников, тогда пострадавших, в годы репрессий, эти имена у них тоже, значит, вымарываются.

Значит, теперь мы не сможем узнать, что начальник, например, томского НКВД Овчинников, пытаясь овладеть женщиной, забрал ее мужа, знаменитого ученого немецкого, ученого-лингвиста, расстрелял, а потом долго еще у нее принимал для него посылки. Мы теперь не можем сказать, что это Овчинников, комиссар НКВД, потому что он теперь у нас о-го-го, теперь мы задеваем честь его оставшихся в живых родственников. Да, эти ограничения системны, мы их видим, мы вынуждены работать в таких условиях.

– После вашего заявления о непризнании сроков давности по делу об убийстве Анны Политковской к вам обращались ли из каких-то кремлевских структур или администрации президента или люди, связанные с властью?

– Мы получили официальный ответ из Следственного комитета Российской Федерации, что следствие по делу Анны Политковской будет продолжено. Это письмо. Но продолжается ли оно в реальности – у нас нет никакой уверенности по этому поводу.

– На ваш взгляд, есть ли сейчас необходимость создавать такую своего рода офшорную журналистику, когда редакции российских медиа вывозятся за границу для того, чтобы обеспечить безопасность журналистов?

– У нас таких денег нет. У Настоящего Времени если есть, значит, вы молодцы. А у нас этих денег нет. Я помню, Moscow Times, что ли, посоветовал, что хорошо бы, чтобы «Новая газета» и человек сто журналистов уехали куда-нибудь в страны Балтии и там пожили. Мне любопытно, а они как бы там квартиры купят или будут помогать снимать жилье? Это на какую экономику рассчитано? На экономику медиа или это ля-ля языком с тем, чтобы показать, что кто-то там тоже поборник свободы слова? Это же ля-ля.

– То есть здесь основная проблема скорее в финансах или есть этические, профессиональные какие-то аспекты, которые не позволяют этого делать?

– Я вам скажу так: вот эти благие пожелания типа «вы все уезжайте и там работаете» – это просто сразу же разбивается вопрос: «Простите, пожалуйста, это на какие же деньги, как полагаете, ваше это проектное мышление, оно на какие деньги опирается?» Это первое. Второе: у нас, я полагаю, если жизни журналиста будет грозить опасность, мы найдем возможность этого журналиста спрятать. Но о массовой эмиграции, отъезде из России по разным соображениям речи, конечно, не идет.

– Один из самых обсуждаемых законов в этом году – закон о СМИ-«иноагентах». Вот несколько думских партий внесли поправки с требованием смягчить. А есть еще фракция, например, «ОВД-Инфо» признаны «иноагентом», запустили петицию с требованием полностью отменить. На ваш взгляд, здесь какая стратегия: диалога или непримиримости и требования полной отмены в перспективе?

– Проходить там какие-то двойные сплошные линии, поэтому было две таких петиции. Одну делал независимый союз журналистов, писал один из руководителей этого независимого союза журналистов, сотрудник «Коммерсанта», на нее была вполне такая деловая реакция, поскольку в выработке этой петиции участвовали юристы. Кстати говоря, в том числе и наши юристы, которые говорили о том, что должен быть срок попадания в этот список и срок выхода из него, что должна быть судебная процедура, а не просто так. И должно быть предупреждение, а не по радио ты узнаешь, что уже тебя, значит, назначили «иноагентом».

Вторая петиция была пламенной и публицистичной, и, по-моему, она была расценена как невозможная. Но все равно мне кажется, что и та петиция, и другая полезны. Они показывают, что профессиональное сообщество не готово мириться с участью жертвы, которую им отводят. Поэтому по мне так – и та, и другая имеет право на существование. Что будет дальше – мне неизвестно.

Когда-то в начале 2000-х у медиа действовал свой индустриальный комитет, там, где обсуждались все вопросы, связанные с медиа. Теперь такого нет, теперь есть петиции. Внесет ли Государственная Дума в результате эти поправки или нет – не знаю. Внесены ли они сейчас – неизвестно. По-моему, пока нет. Самое важное, если будут внесены поправки, то те, кто уже подпал под действие этого закона, чтобы они имели возможность оспорить и выйти оттуда. Потому что «Дождь», например, уже туда попал. И вот теперь будут приняты поправки – они коснутся «Дождя» или «Важных историй», например, или не коснутся? Я не буду там про вас или еще про кого-то говорить. Если не коснутся, тогда не нужно, тогда ничего не надо. Тогда вы уже свыше 100 скопом фактически замочили, а теперь типа изменили закон. Нет, он должен иметь, безусловно, влияние на дальнейшую судьбу тех, кто попал в этот список.

– Скажите, пожалуйста, в связи с тем списком, про который вы говорили, о запрете на публикацию несекретных сведений от ФСБ, в котором действительно более 60 пунктов. C ним есть ли риски у «Новой», которая часто пишет и про какие-то военные операции, попасть в этот список «иноагентов»? Или это полностью исключено?

– Я не знаю про это. Видите ли, это же вопрос не ко мне. Я не включаю в список «иноагентов» и не исключаю из него. И кто включает и как – это тоже тайна, покрытая мраком. Как я понимаю, этим занимается тайная полиция, а тайная полиция – это такая специальная организация, которая решения принимает, но за последствия ответственности не несет. Что они решат? На что они обидятся? Гадать об этом невозможно. Предугадывать их действия бессмысленно. Пытаться как-то лавировать невозможно. Поэтому мы работаем как работали.

К сожалению, мы должны учитывать маркировку, и мы вынуждены маркировать дорогих нашему сердцу коллег, что государство вынуждает называть их, упоминать, что они признаны государством «иноагентами». В остальном мы пока работаем так, как мы работали. Конечно, мы видим увеличенное количество штрафов в отношении нас. Но мы не любим про это много разговаривать, но фактически регулярно, чуть ли не раз в две недели, мы подпадаем под какие-то санкции Роскомнадзора, у нас сильные юристы, и мы благодарны в том, что они вовремя находят для нас какие-то приемлемые выходы, которые упасают. У нас есть предварительное чтение материалов юридической службой для того, чтобы просто не попасть на деньги. А как будет дальше – честно, горизонта планирования нет.

– На ваш взгляд, россияне заинтересованы в сохранении независимых медиа в России?

– Это самый важный вопрос. Из всех существующих вопросов это самый важный вопрос. Я помню, что в советское время «Московские новости», «Известия», «Литгазета», «Комсомольская правда», «Огонек» не пользовались любовью начальства, но они пользовались любовью народа. И в этом как раз и был феномен советской прессы перестроечного времени. Есть ли интерес к независимым медиа у общества сейчас? Конечно, есть, но, прямо скажем, это не входит в приоритеты, это не входит в общественный и в социальный приоритет. Даже люди, которые в разных социальных сетях находятся, у них устроено по-разному отношение к медиа. Те, кто у нас условный фейсбук, – это у нас люди, для которых медиа является свободой слова и базовой ценностью. Те, кто у нас «ВКонтакте», для них важнее благополучие семьи, безусловно, ипотека, рост цен. Вот так это происходит, равновесия эта система не достигла, и часто власть пользуется тем, что народ, что люди, что общество равнодушно к этой базовой ценности, да как и к демократии в целом.

– Как бы вы оценили 2021 год для независимых медиа: совсем плохо или будет еще хуже?

– Этот год кошмарен, он реально кошмарен. Я уже назвал цифру в сто человек и медиа за 2,5-3 месяца, всего там уже более 200, если я не ошибаюсь. Процесс этот неуклонно продолжается. Это осложняет работу медиа очень сильно, особенно в глазах части читателей. Более того, читатели лишаются очень важного сервиса – тех медиа, к которым они привыкли. Думаю, что это переломный в буквальном смысле год для российских медиа.

– Можете ли вы рассказать, проанонсировать какие-то расследования или рассказать о ближайших профессиональных планах редакции?

– Расследования мы никогда не анонсируем, и тут причина абсолютно понятна: поскольку мы никому подарков не делаем. Могу точно сказать, я говорил об этом в Осло во время церемонии. На днях я встречаюсь с господином Каляпиным, с рядом волонтеров, и мы будем создавать международный трибунал против пыток. Это важнейшая вещь, это явление стало просто повсеместным в нашей стране: и в тюрьмах, и в СИЗО. И вот это то, что действительно, реально входит в ближайшие планы.

– Просчитывали какую-то реакцию на создание этого трибунала со стороны властей? Или вы вообще не оглядываетесь на это?

– Когда ты смотришь на эти видео, когда-то мы первые написали про ИК-13 в Ярославской области, заключенный Макаров и то, что делали с ним, – смотреть на это невозможно, мы живем в XXI веке, у тебя в километре, в полутора-двух страшно издеваются над людьми. Мне кажется, это унижение, которое в шаговой доступности от тебя происходит, нуждается в абсолютно срочной реакции, независимо от того, нравится это кому-то, не нравится это кому-то – мы будем этим заниматься, да.

– Несмотря на все сложности, вы и еще десяток, наверное, редакций успешно занимаетесь тем, чем занимаетесь. В чем сила российских независимых медиа?

– Есть ли она – это большой вопрос. Есть ли влияние? Да, есть. Есть ли сила? Не знаю. Но в первую очередь это влияние и возможность что-то сделать, возможность оштрафовать «Норникель» или сделать так, что власть обращает внимание, меняет свою оптику на детей с орфанными заболеваниями, в том числе со спинально-мышечной атрофией, или то, что мы сделали, например, сумев помочь многим-многим-многим людям из числа тех, кто были людьми с нетрадиционной ориентацией в Чечне, чеченскими геями – это зависит, конечно, от аудитории. У нас аудитория как бы передает часть своей влиятельности нам.

Мы являемся для нашей аудитории своеобразным парламентом. Когда их интересы никто не представляет, помните, ровно 10 лет назад на Болотной площади был главный лозунг: «Вы нас даже не представляете»? Я не думаю, что сейчас нашу аудиторию многочисленную, там у нас только в соцсетях свыше 30 миллионов, никто не представляет в этом парламенте. Мы представляем эту аудиторию, и, соответственно, мы сила друг для дружки. Вот именно на читателях основана влиятельность газеты.

О присуждении Дмитрию Муратову Нобелевской премии мира – за «усилия по сохранению свободы мысли как непременного условия для демократии и мира» ​– было объявлено 8 октября. Владимир Путин лично не поздравлял журналиста, ставшего четвертым гражданином России, отмеченным этой наградой. От имени Кремля главного редактора «Новой газеты» поздравил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. На сессии «Российской энергетической недели» в Москве Путин прокомментировал возможность включения Муратова в список «иноагентов». Президент тогда заявил, что Муратов не должен «прикрываться» Нобелевской премией, а если он нарушит закон, «она его не спасет».

«Новая газета» занимается журналистскими расследованиями и репортажами. Так, с ее страниц россияне узнали об убийстве и изнасиловании чеченской девушки Эльзы Кунгаевой, за которое был осужден полковник российской армии Юрий Буданов. Журналисты «Новой» расследовали действия российских властей во время освобождения заложников «Норд-Оста» и Беслана. За время существования издания были убиты четыре журналиста «Новой», включая Анну Политковскую, а также сотрудничавшие с газетой адвокат и правозащитница. Дмитрий Муратов заявил, что посвящает им свою премию.