Сочинение на тему изображение народа в поэме мертвые души сочинение

Дной из главных особенностей творчества Н. В. Гоголя является юмор. Луначарский назвал Гоголя “царем русского смеха”. Отвергая “беспутный” смех, рождающийся “от бездельной пустоты праздного времени”, Гоголь признавал лишь смех, “родившийся от любви к человеку”. Смех – великое орудие воспитания человека. Гоголь поэтому считал, что смеяться должно не над “кривым носом человека”, а над его “кривою душою”.
Смех в поэме “Мертвые души” – беспощадное орудие зла. Такой смех, обладавший огромным нравственным потенциалом, Гоголь называл “восторженным”. Сам Гоголь, оценивавший главную черту своего таланта, видел ее в способности “озирать всю громаднонесущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы”. Белинский писал, что комизм Гоголя является следствием “грустного взгляда на жизнь, что в его смехе много горечи и горести”. Вот почему произведения Гоголя – это “сначала смешно, потом грустно”.
В “Мертвых душах” смешное по своему характеру трагично, то есть как в жизни: серьезное слилось со смешным, трагическое с комическим, ничтожное с пошлым, великое и прекрасное с обыденным. Это переплетение отразилось в определении Гоголем жанра произведения и его названия: с одной стороны, это поэма, то есть возвышенное восприятие и изображение жизни, с другой стороны – название произведения на уровне фарса, пародии. Все персонажи даются в двух измерениях: сначала мы видим их такими, какими они кажутся самим себе, а потом мы их же видим такими, какими видит их писатель. Характеристика каждого персонажа обязательно дается через определенный круг вещей: Манилов неотделим от беседки с голубыми колоннами и надписью “Храм уединенного размышления”; Коробочка обязательно в окружении множества маленьких пестрядевых мешочков с монетами; Ноздрев с постоянно сбивающейся с одной музыки на другую шарманкой, которую невозможно остановить; Собакевич, напоминающий средней величины медведя в окружении громоздкой мебели, имеющей странное сходство с ним; Чичиков, обладатель тысячи крестьян, в рваном халате и странном колпаке на голове. Поэма начинается с характеристики брички, в которой приехал Чичиков, и читателю уже кое-что становится известно об этом герое. Гоголь придавал большое значение всем этим мелочам быта, считая, что в них отражается характер человека.

Он проповедует любовь
Враждебным словом отрицанья…
Н. А. Некрасов
Одной из главных особенностей творчества Н. В. Гоголя является юмор. Луначарский назвал Гоголя “царем русского смеха”. Отвергая “беспутный” смех, рождающийся “от бездельной пустоты праздного времени”, Гоголь признавал лишь смех, “родившийся от любви к человеку”. Смех — великое орудие воспитания человека. Гоголь поэтому считал, что смеяться должно не над “кривым носом человека”, а над его “кривою душою”.
Смех в поэме “Мертвые души” — беспощадное орудие зла. Такой смех, обладавший огромным нравственным потенциалом, Гоголь называл “восторженным”. Сам Гоголь, оценивавший главную черту своего таланта, видел ее в способности “озирать всю громаднонесущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы”. Белинский писал, что комизм Гоголя является следствием “грустного взгляда на жизнь, что в его смехе много горечи и горести”. Вот почему произведения Гоголя — это “сначала смешно, потом грустно”.
В “Мертвых душах” смешное по своему характеру трагично, то есть как в жизни: серьезное слилось со смешным, трагическое с комическим, ничтожное с пошлым, великое и прекрасное с обыденным. Это переплетение отразилось в определении Гоголем жанра произведения и его названия: с одной стороны, это поэма, то есть возвышенное восприятие и изображение жизни, с другой стороны — название произведения на уровне фарса, пародии. Все персонажи даются в двух измерениях: сначала мы видим их такими, какими они кажутся самим себе, а потом мы их же видим такими, какими видит их писатель. Характеристика каждого персонажа обязательно дается через определенный круг вещей: Манилов неотделим от беседки с голубыми колоннами и надписью “Храм уединенного размышления”; Коробочка обязательно в окружении множества маленьких пестрядевых мешочков с монетами; Ноздрев с постоянно сбивающейся с одной музыки на другую шарманкой, которую невозможно остановить; Собакевич, напоминающий средней величины медведя в окружении громоздкой мебели, имеющей странное сходство с ним; Чичиков, обладатель тысячи крестьян, в рваном халате и странном колпаке на голове. Поэма начинается с характеристики брички, в которой приехал Чичиков, и читателю уже кое-что становится известно об этом герое. Гоголь придавал большое значение всем этим мелочам быта, считая, что в них отражается характер человека.
Все характеристики персонажей сопровождаются авторским комментарием, который обязательно заставляет читателя иронично улыбнуться. Так, Манилов при разговоре о мертвых душах делает такое выражение, “какого, может быть, и не видано было на человеческом лице, разве только у какого-нибудь слишком умного министра да и то в минуту самого головоломного дела”. У Коробочки в споре с Чичиковым, говорит Гоголь, неожиданно появляется “поворот мыслей”: вдруг они (мертвые души) “в хозяйстве-то как-нибудь под случай понадобятся”. А Собакевич, когда понял, о чем идет речь, спросил Чичикова “очень просто, без малейшего удивления, как бы речь шла о хлебе”.
Главы, характеризующие героев, как правило, заканчиваются развернутым авторским комментарием, который снимает серьезность и вносит сатирическую струю. Так, размышляя о характере Ноздрева, которого за жульничество и вранье уже не раз “тузили”, однако после этого все с ним встречались “как ни в чем не бывало, и он, как говорится, ничего, и они ничего”. Такое странное дело, заканчивает Гоголь, “может только на одной Руси случаться”. О Собакевиче он замечает как-то вскользь: “Казалось, в этом теле совсем не было души или она у него была, но вовсе не там, где следует”. Характеристику Плюшкина Гоголь заканчивает разговором с воображаемым требовательным и недоверчивым читателем: “И до такой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек! Мог так измениться! И похоже это на правду?” И автор горестно отвечает: “Все похоже на правду, все может статься с человеком”. Характеристики чиновников и дам города NN более обобщенные. Объектом сатиры здесь становились как бы не личности, а социальные пороки общества. Мы видим просто губернатора, который любит выпивать; прокурора, который постоянно моргает; дам — просто приятных и дам — приятных во всех отношениях. Больше всех от Гоголя-сатирика достается прокурору, который, узнав о назначении нового губернатора, пришел домой и отдал богу душу. Гоголь иронизирует: теперь только и спохватились, что у прокурора была душа, “хотя он по скромности своей никогда ее не показывал”.
Помещичий и чиновничий мир населен мерзавцами, пошляками, бездельниками, которых Гоголь выставил на всеобщее осмеяние. Гоголевский “смех сквозь слезы” расширил границы юмора. Смех Гоголя возбуждал отвращение к пороку, он обнажал всю неприглядность полицейско-бюрократического режима, подрывал уважение к нему, наглядно раскрывая его гнилость, несостоятельность, и воспитывал презрение к этому режиму.
Простой человек переставал с почтительной опаской смотреть на сильных мира сего. Смеясь над ними, он начинал сознавать свое моральное превосходство. Некрасов через несколько дней после смерти Гоголя посвятил ему стихотворение, которое очень точно определяет личность Гоголя как писателя:
Питая ненавистью грудь,
Уста вооружив сатирой,
Проходит он тернистый путь
С своей карающею лирой…

Эту удивительную, чисто гоголевскую особенность грустно улыбаться первым заметил В.Г. Белинский, давая дорогу в большую литературу будущему автору «Мертвых душ». Но к гоголевскому смеху примешана далеко не одна печаль. В нем есть и гнев, и ярость, и протест. Все это, сливаясь в единое целое под блистательным пером мастера, создает необыкновенный колорит гоголевской сатиры.
Чичиков вместе с Селифаном и Петрушкой садится в бричку, и вот уже покатила она по ухабам российского бездорожья, и пошла «писать чушь и дичь по сторонам дороги». В этой дороге читатель увидит представителей самых разных социальных групп, особенности их жизни, увидит все стороны многоликой Руси. В этой дороге он все время будет слышать смех Гоголя, полный удивительной любви к России и к ее людям.
Смех Гоголя может быть добрым и лукавым – тогда рождаются необыкновенные сравнения и стилистические обороты, которые и составляют одну из характерных особенностей поэмы Гоголя.
Описывая бал и губернатора, Гоголь говорит о делении чиновников на толстых и тонких, причем тонкие чиновники, в черных фраках стоящие вокруг дам, были похожи на мух, которые сели на рафинад. Нельзя не сказать и о совсем небольших сравнениях, которые, как сверкающие бриллианты, рассыпаны по всей поэме и создают ее неповторимый колорит. Так, например, лицо губернаторской дочки было похоже на «только что снесенное яичко»; головка Феодулии Ивановны Собакевич походила на огурец, а самого Собакевича – более на тыкву, из которой на Руси делают балалайки. При встрече с Чичиковым выражение лица Манилова было как у кота, у которого слегка почесывали за ушами. Гоголь использует и гиперболы, например, говоря о плюшкинской зубочистке, которой ковыряли в зубах еще до нашествия французов.
Вызывает смех и внешность помещиков, описываемых Гоголем. Внешний вид Плюшкина, поразивший самого пролазу и лицемера Чичикова (тот долго не мог сообразить, ключник ли перед ним или ключница), повадки –»рыболова-нищего», распустившиеся в душе Плюшкина, – все это удивительно остроумно и смешно, но… Плюшкин, оказывается, способен вызвать не только смех, но и отвращение, возмущение протест. Перестает быть забавной эта опустившаяся личность, которую и личностью-то не назовешь. Как точно сказал про него Гоголь: «прореха на человечестве»! Да разве смешон человек, потерявший все людское: облик, душу, сердце. Перед нами паук, для которого главное заключается в том, чтобы как можно скорее проглотить добычу. Так поступает он со своими крестьянами, выкачивая из них хлеб, домашнюю утварь, а потом сгнаивая это в своих бездонных амбарах. Так поступает он и с собственной дочерью. Жадный и страшный Плюшкин отвратителен нам не только из-за своих нравственных качеств. Гоголь бросает решительное «нет» Плюшкину-помещику, Плюшкину-дворянину. Ведь считалось, что на дворянах, на этих самых Плюшкинах, покоится Российское государство. Да какой же это оплот, какая опора?! Антисоциальность дворянства – жестокий факт, существование которого ужасают Гоголя. Плюшкин, как это ни страшно, – типичное явление для русского общества середины XIX века.
Гоголь – резкий и гневный обличитель. Таким он выступает на страницах «Мертвых душ». Что осуждает он, что квалифицирует как недопустимое в нормальном человеческом обществе? Казалось бы, говоря о Манилове, слово «осуждение» как-то неуместно. Ведь перед нами такой милый, приятный во всех отношениях, учтивый и добрый человек. Это еще и весьма образованный помещик, который выглядит прямо-таки ученым мужем на фоне Коробочки и Собакевича. А как забавны его детки, названные Алкидом и Фемистоклюсом (не надо забывать, что дело происходит в России). Но Гоголю стыдно и больно за Манилова, который строя прожекты в «храме уединенного размышления» и «почитывая книгу, всегда заложенную на четырнадцатой странице», не замечает воровства и пьянства своих мужиков. Манилов в праздности и лени проживает все, что создано его крестьянами, ни о чем не задумываясь.
Антисоциальны и вообще вредны для окружающих другие гоголевские герои: и Коробочка, «дубиноголовая» и скудоумная накопительница, и Ноздрев, подлец, развратник и вообще «исторический человек», и Собакевич, живоглот и «кулак», которому «не разогнуться в ладонь». Все это злостные вредители. Какое им дело, этим кровососам, до государственных интересов?Смех Гоголя – не только гневный, сатирический, обличающий, есть смех веселый и ласковый. Именно с чувством радостной гордости, если возможно так выразиться, говорит писатель о русском народе. Так появляется образ мужика, который, подобно неутомимому муравью, несет толстое бревно. Чичиков спрашивает его, как проехать к Плюшкину, и добившись, наконец, ответа, посмеивается над метким прозвищем, которое дали Плюшкину мужики. Гоголь говорит об исходящим из самого сердца, животрепещущем русском слове. Он пишет о русском мужике, которого пошли хоть на Камчатку, дай в руки топор, и он пойдет рубить себе новую избу. В этих словах – надежда и вера в русский народ, руками которого сделана и птица тройка. И «как бойкая необгонимая тройка», несется Русь, «вдохновенная богом», и «косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».
Н.В. Гоголь – писатель, чье творчество по праву вошло в классику русской литературы. Гоголь является писателем-реалистом, но связь искусства и реальности у него усложнена. Он ни в коем случае не копирует явления жизни, но всегда по-своему интерпретирует их. Гоголь умеет увидеть и показать обыденное под совершено новым углом зрения, в неожиданном ракурсе. И рядовое событие обретает зловещую, странную окраску. Так происходит и в основном гоголевском произведении – поэме «Мертвые души».
Художественное пространство поэмы составляют два мира, которые мы можем условно обозначить как мир «реальный» и мир «идеальный». «Реальный» мир автор строит, воссоздавая современную ему картину российской жизни. По законам эпоса Гоголь воссоздает в поэме картину жизни, стремясь к максимальной широте охвата. Мир этот уродлив. Мир этот страшен. Это мир перевернутых ценностей, духовные ориентиры в нем извращены, законы, по которым он существует, – аморальны. Но живя внутри этого мира, родившись в нем и восприняв его законы, практически невозможно оценить степень его аморальности, увидеть пропасть, отделяющую его от мира истинных ценностей. Более того, невозможно понять причину, вызывающую духовную деградацию, нравственный распад общества.
В этом миру живут Плюшкин, Ноздрев Манилов, прокурор, полицмейстер и другие герои, являющие собой своеобразные карикатуры на современников Гоголя. Целую галлерею характеров и типов, лишенных души, создал Гоголь в поэме, все они многообразны, но всех их объединяет одно – ни у кого из них нет души. первым в галерее этих характеров идет Манилов. Для создания его образа Гоголь использует различные художественные средства, и в том числе пейзаж, ландшафт поместья Манилова, интерьер его жилища. Вещи, окружающие его, характеризуют Манилова не в меньшей степени, чем портрет и поведение: «у всякого есть свой задор, но у Манилова ничего не было». Главная его черта – неопределенность. Внешнее благополучие Манилова, его доброжелательность и готовность к услугам представляются Гоголю чертами страшными. Все это в Манилове гипертрофированно. Глаза его, «сладкие, как сахар» ничего не выражают. И эта сладость облика привносит ощущение неестественности каждого движения героя: вот на лице его появляется «выражение не только сладкое», но даже приторное, подобное той микстуре, которую ловкий доктор засластил немилосердно, воображая ею обрадовать пациента». Что за «микстуру» засластила приторность Манилова? Пустоту, никчемность его, бездушие при бесконечных рассуждениях о счастии дружбы. Пока этот помещик благоденствует и мечтает, его имение разрушается, крестьяне разучились трудиться.
Совсем другое отношение к хозяйству у коробочки. У нее «хорошенькая деревенька», двор полон всякой птицы. Но коробочка не видит ничего дальше своего носа, все «новое и небывалое» пугает ее. Ее поведением (что можно отметить и у Собакевича) руководит страсть к наживе, корысть.
Но Собакевич сильно отличается от Коробочки. Он, по выражению Гоголя, «чертов кулак». Страсть к обогащению толкает его на хитрость, заставляет изыскивать разные средства наживы. Поэтому, в отличие от других помещиков, он применяет новшество – денежный оброк. Его нисколько не удивляет купля-продажа мертвых душ, а волнует лишь то, сколько он за них получит.Представитель еще одного типа помещиков – Ноздрев. Он непоседа, герой ярмарок, карточных столов. Он кутила, буян и враль. Хозяйство его запущено. В хорошем состоянии находится только псарня. Среди собак он как «отец родной». Доходы, получаемые с крестьян, он тут же проматывает, что говорит о полном безразличии к крестьянскому труду. Венчает портретную галерею губернских помещиков Плюшкин. Но он принципиально отличается от всех предыдущих помещиков. Всех остальных помещиков мы застаем такими, какими они сложились. Гоголь всячески подчеркивает, что у этих героев нет прошлого, которое отличалось бы от настоящего и что-то в нем объясняло. Мертвенность же Плюшкина не так абсолютна. Это герой с развитием, то есть судить о нем мы можем как о развивающемся, изменяющемся (пусть и к худшему) человеке. Образ Плюшкина соответствует картине его имения. Тот же распад и разрушение, утрата человеческого облика: его, мужчину, дворянина, легко принять за бабку-ключницу. В нем и в его доме чувствуется движение тления, распада. Автор не зря окрестил его прорехой на человечестве. К такому же типу помещиков принадлежит и
Чичиков – плут, человек, у которого все заранее высчитано, человек, всецело охваченный жаждой обогащения, меркантильным интересом, человек, погубивший свою душу. Но все же он выглядит более живым, на фоне остальных помещиков.
А ведь, кроме помещиков есть еще и город N, а в нем – губернатор, вышивающий шелком по тюлю, и дамы, хвастающиеся модной тканью, и Иван Антонович кувшинное рыло, и целый ряд чиновников, проедающих и проигрывающих в карты свою жизнь.
Есть в поэме еще один герой – народ Это та самая живая душа, которая хранит и выявляет все лучшее, пламенное, русское. В образе народа живут боль и надежда, любовь и упрек. Да, смешны дядя Митяй и дядя Миняй, смешны свей недалекостью ума, но ведь в этом смехе есть и грусть и боль. Их талант и их жизнь – в труде. Гоголь любит крестьян и потому ненавидит все те проявления общественной и моральной слабости, которые мешают им стать настоящими гражданами России. И народ составляет часть мира «идеального», мира, который строится в строгом соответствии с истинными духовными ценностями, с тем высоким идеалом, к которому стремится душа человека.
Эти миры взаимоисключающие.
По сути, миру «идеальному» противостоит «антимир», в котором добродетель смешна и нелепа, а порок нормален. В техническом отношении для достижения резкого контраста мертвого и живого Гоголь прибегает к множеству разнообразных приемов. Во-первых, мертвенность «реального» мира определяется засильем в нем материального. Вот почему в описаниях широко используются длинные перечисления материальных объектов, как бы вытесняющих духовное. Также поэма изобилует фрагментами, написанными в гротескном стиле: персонажи часто сравниваются с животными или вещами. В названии поэмы заложен глубочайший философский смысл. Мертвые души – бессмыслица, ведь душа бессмертна. Для «идеального» мира душа бессмертна, так как она воплощает божественное начало в человеке. А в мире «реальном» вполне может быть «мертвая душа», потому что для него душа только то, что отличает живого от покойника. В эпизоде смерти прокурора окружающие догадались о том, что у него «была точно душа», лишь когда он стал «одно только бездушное тело». Этот мир безумен – он забыл о душе, а бездуховность и есть причина распада. Только с понимания этой причины может начаться возрождение Руси, возвращение утраченных идеалов, духовности, души в истинном, высшем ее значении.
Чичиковская бричка, идеально преобразившаяся в последнем лирическом отступлении в символ вечно живой души русского народа – чудесную «птицу-тройку», завершает первый том поэмы. Вспомним, что начинается поэма с бессмысленной беседы двух мужиков: доедет ли колесо до Москвы; с описания пыльных, серых, тоскливых улиц губернского города; со всевозможных проявлений человеческой глупости и пошлости. Бессмертие души – вот единственное, что вселяет в автора веру в обязательное возрождение его героев и всей жизни, следовательно, всей Руси.

Смех сквозь слезы в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души»
Одной из главных особенностей творчества Н. В. Гоголя является юмор. Луначарский назвал Гоголя «царем русского смеха». Отвергая «беспутный» смех, рождающийся «от бездельной пустоты праздного времени», Гоголь признавал лишь смех, «родившийся от любви к человеку». Смех — великое орудие воспитания человека. Гоголь поэтому считал, что смеяться должно не над «кривым носом человека», а над его «кривою душою».
Смех в поэме «Мертвые души» — беспощадное орудие зла. Такой смех, обладавший огромным нравственным потенциалом, Гоголь называл «восторженным». Сам Гоголь, оценивавший главную черту своего таланта, видел ее в способности «озирать всю громаднонесущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы». Белинский писал, что комизм Гоголя является следствием «грустного взгляда на жизнь, что в его смехе много горечи и горести». Вот почему произведения Гоголя — это «сначала смешно, потом грустно».
В «Мертвых душах» смешное по своему характеру трагично, то есть как в жизни: серьезное слилось со смешным, трагическое с комическим, ничтожное с пошлым, великое и прекрасное с обыденным. Это переплетение отразилось в определении Гоголем жанра произведения и его названия: с одной стороны, это поэма, то есть возвышенное восприятие и изображение жизни, с другой стороны — название произведения на уровне фарса, пародии. Все персонажи даются в двух измерениях: сначала мы видим их такими, какими они кажутся самим себе, а потом мы их же видим такими, какими видит их писатель. Характеристика каждого персонажа обязательно дается через определенный круг вещей: Манилов неотделим от беседки с голубыми колоннами и надписью «Храм уединенного размышления»; Коробочка обязательно в окружении множества маленьких пестрядевых мешочков с монетами; Ноздрев с постоянно сбивающейся с одной музыки на другую шарманкой, которую невозможно остановить; Собакевич, напоминающий средней величины медведя в окружении громоздкой мебели, имеющей странное сходство с ним; Чичиков, обладатель тысячи крестьян, в рваном халате и странном колпаке на голове. Поэма начинается с характеристики брички, в которой приехал Чичиков, и читателю уже кое-что становится известно об этом герое. Гоголь придавал большое значение всем этим мелочам быта, считая, что в них отражается характер человека.
Все характеристики персонажей сопровождаются авторским комментарием, который обязательно заставляет читателя иронично улыбнуться. Так, Манилов при разговоре о мертвых душах делает такое выражение, «какого, может быть, и не видано было на человеческом лице, разве только у какого-нибудь слишком умного министра да и то в минуту самого головоломного дела». У Коробочки в споре с Чичиковым, говорит Гоголь, неожиданно появляется «поворот мыслей»: вдруг они (мертвые души) «в хозяйстве-то какнибудь под случай понадобятся». А Собакевич, когда понял, о чем идет речь, спросил Чичикова «очень просто, без малейшего удивления, как бы речь шла о хлебе».
Главы, характеризующие героев, как правило, заканчиваются развернутым авторским комментарием, который снимает серьезность и вносит сатирическую струю. Так, размышляя о характере Ноздрева, которого за жульничество и вранье уже не раз «тузили», однако после этого все с ним встречались «как ни в чем не бывало, и он, как говорится, ничего, и они ничего». Такое странное дело, заканчивает Гоголь, «может только на одной Руси случаться». О Собакевиче он замечает как-то вскользь: «Казалось, в этом теле совсем не было души или она у него была, но вовсе не там, где следует». Характеристику Плюшкина Гоголь заканчивает разговором с воображаемым требовательным и недоверчивым читателем: «И до такой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек! Мог так измениться! И похоже это на правду?» И автор горестно отвечает: «Все похоже на правду, все может статься с человеком». Характеристики чиновников и дам города NN более обобщенные. Объектом сатиры здесь становились как бы не личности, а социальные пороки общества. Мы видим просто губернатора, который любит выпивать; прокурора, который постоянно моргает; дам — просто приятных и дам — приятных во всех отношениях. Больше всех от Гоголя-сатирика достается прокурору, который, узнав о назначении нового губернатора, пришел домой и отдал богу душу. Гоголь иронизирует: теперь только и спохватились, что у прокурора была душа, «хотя он по скромности своей никогда ее не показывал».
Помещичий и чиновничий мир населен мерзавцами, пошляками, бездельниками, которых Гоголь выставил на всеобщее осмеяние. Гоголевский «смех сквозь слезы» расширил границы юмора. Смех Гоголя возбуждал отвращение к пороку, он обнажал всю неприглядность полицейско-бюрократического режима, подрывал уважение к нему, наглядно раскрывая его гнилость, несостоятельность, и воспитывал презрение к этому режиму.
Простой человек переставал с почтительной опаской смотреть на сильных мира сего. Смеясь над ними, он начинал сознавать свое моральное превосходство. Некрасов через несколько дней после смерти Гоголя посвятил ему стихотворение, которое очень точно определяет личность Гоголя как писателя:
Питая ненавистью грудь,
Уста вооружив сатирой,
Проходит он тернистый путь
С своей карающею лирой…

Одной из главных особенностей творчества Н. В. Гоголя является юмор. Луначарский назвал Гоголя «царем русского смеха». Отвергая «беспутный» смех, рождающийся «от бездельной пустоты праздного времени», Гоголь признавал лишь смех, «родившийся от любви к человеку». Смех — великое орудие воспитания человека. Гоголь поэтому считал, что смеяться должно не над «кривым носом человека», а над его «кривою душою».
Смех в поэме «Мертвые души» — беспощадное орудие зла. Такой смех, обладавший огромным нравственным потенциалом, Гоголь называл «восторженным». Сам Гоголь, оценивавший главную черту своего таланта, видел ее в способности «озирать всю громаднонесущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы». Белинский писал, что комизм Гоголя является следствием «грустного взгляда на жизнь, что в его смехе много горечи и горести». Вот почему произведения Гоголя — это «сначала смешно, потом грустно».
В «Мертвых душах» смешное по своему характеру трагично, то есть как в жизни: серьезное слилось со смешным, трагическое с комическим, ничтожное с пошлым, великое и прекрасное с обыденным. Это переплетение отразилось в определении Гоголем жанра произведения и его названия: с одной стороны, это поэма, то есть возвышенное восприятие и изображение жизни, с другой стороны — название произведения на уровне фарса, пародии. Все персонажи даются в двух измерениях: сначала мы видим их такими, какими они кажутся самим себе, а потом мы их же видим такими, какими видит их писатель. Характеристика каждого персонажа обязательно дается через определенный круг вещей: Манилов неотделим от беседки с голубыми колоннами и надписью «Храм уединенного размышления»; Коробочка обязательно в окружении множества маленьких пестрядевых мешочков с монетами; Ноздрев с постоянно сбивающейся с одной музыки на другую шарманкой, которую невозможно остановить; Собакевич, напоминающий средней величины медведя в окружении громоздкой мебели, имеющей странное сходство с ним; Чичиков, обладатель тысячи крестьян, в рваном халате и странном колпаке на голове. Поэма начинается с характеристики брички, в которой приехал Чичиков, и читателю уже кое-что становится известно об этом герое. Гоголь придавал большое значение всем этим мелочам быта, считая, что в них отражается характер человека.
Все характеристики персонажей сопровождаются авторским комментарием, который обязательно заставляет читателя иронично улыбнуться. Так, Манилов при разговоре о мертвых душах делает такое выражение, «какого, может быть, и не видано было на человеческом лице, разве только у какого-нибудь слишком умного министра да и то в минуту самого головоломного дела». У Коробочки в споре с Чичиковым, говорит Гоголь, неожиданно появляется «поворот мыслей»: вдруг они (мертвые души) «в хозяйстве-то какнибудь под случай понадобятся». А Собакевич, когда понял, о чем идет речь, спросил Чичикова «очень просто, без малейшего удивления, как бы речь шла о хлебе».
Главы, характеризующие героев, как правило, заканчиваются развернутым авторским комментарием, который снимает серьезность и вносит сатирическую струю. Так, размышляя о характере Ноздрева, которого за жульничество и вранье уже не раз «тузили», однако после этого все с ним встречались «как ни в чем не бывало, и он, как говорится, ничего, и они ничего». Такое странное дело, заканчивает Гоголь, «может только на одной Руси случаться». О Собакевиче он замечает как-то вскользь: «Казалось, в этом теле совсем не было души или она у него была, но вовсе не там, где следует». Характеристику Плюшкина Гоголь заканчивает разговором с воображаемым требовательным и недоверчивым читателем: «И до такой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек! Мог так измениться! И похоже это на правду?» И автор горестно отвечает: «Все похоже на правду, все может статься с человеком». Характеристики чиновников и дам города NN более обобщенные. Объектом сатиры здесь становились как бы не личности, а социальные пороки общества. Мы видим просто губернатора, который любит выпивать; прокурора, который постоянно моргает; дам — просто приятных и дам — приятных во всех отношениях. Больше всех от Гоголя-сатирика достается прокурору, который, узнав о назначении нового губернатора, пришел домой и отдал богу душу. Гоголь иронизирует: теперь только и спохватились, что у прокурора была душа, «хотя он по скромности своей никогда ее не показывал».
Помещичий и чиновничий мир населен мерзавцами, пошляками, бездельниками, которых Гоголь выставил на всеобщее осмеяние. Гоголевский «смех сквозь слезы» расширил границы юмора. Смех Гоголя возбуждал отвращение к пороку, он обнажал всю неприглядность полицейско-бюрократического режима, подрывал уважение к нему, наглядно раскрывая его гнилость, несостоятельность, и воспитывал презрение к этому режиму.
Простой человек переставал с почтительной опаской смотреть на сильных мира сего. Смеясь над ними, он начинал сознавать свое моральное превосходство. Некрасов через несколько дней после смерти Гоголя посвятил ему стихотворение, которое очень точно определяет личность Гоголя как писателя:
Питая ненавистью грудь,
Уста вооружив сатирой,
Проходит он тернистый путь
С своей карающею лирой…

Н. В. Гоголь вошел в литературу как непревзойденный мастер смеха. Повести Гоголя, его поэма “Мертвые души” просты по сюжету, прозрачны по разборке характеров. И тем не менее существует неразгаданная и не поддающаяся разгадке тайна Гоголя и тайна этого смеха. Н. В. Гоголь смеется над глупым, смешным, страшным, пошлым, но его смех печален. Эта печаль — результат трагического несоответствия между идеалом и обыденностью, мечтой и реальностью. Не все просто у Н. В. Гоголя и в выборе объекта осмеяния. У него может быть смешон разбойник капитан Копейкин и страшен рачительный хозяин Собакевич. Гоголь смеется над нечистой силой, но человек в зеркале его книг ужасает беспросветной ограниченностью, пошлостью, духовной нищетой. Гоголь смеется как грустный клоун, смеется, чтобы не плакать. Прослушав “Мертвые души”, Пушкин сказал: “Боже, как грустна наша Россия”. После выхода поэмы в чем только не обвиняли Гоголя, якобы унизившего Россию и ее народ. Но только человек, бесконечно преданный родине, может так смеяться над всем, что ее уродует. У Н. В. Гоголя нет смеха ради смеха, он никогда не имеет в виду развлечь скучающую публику. Он мечтает об отклике, о том, чтобы каждый, прочитав и посмеявшись, строго заглянул себе в душу: а я не Чичиков? Не Ноздрев? Не Плюшкин? Гоголь пародирует и высмеивает привычные “идеалы”: благопристойный брак, “красавицу дочь и резвунчика мальчишку”, преклонение перед внешними приличиями, достоинство человека, исчисляющееся в звонкой монете. Очищенные горьким смехом, вновь открываются нам подлинные ценности: любовь к родине, чувство истории, вера в справедливость, любовь. Смех Гоголя не унижает, он дает погибшему шанс воскреснуть. Это смех с надеждой на то, что в самой зачерствелой человеческой душе, даже в душе Плюшкина, есть уголок, куда проникает свет счастья и добра. Даже Чичиков может вспомнить о том времени, когда его жизнь была освещена иным светом, о невинности и чистоте детства, о материнской любви. Светлый смех должен помочь человеку вернуться к своим началам уберечь его от низменного, пошлого существования. Н. В. Гоголь никогда не смеется зло. Он знает: милосердие — основа всего, а не осуждение. Его смех не знает о вечном проклятье, это веселье, возвышающее душу. Пушкин писал, что Гоголь заставляет людей “смеяться сквозь слезы грусти и умиления”.

Гоголевский “смех сквозь слезы” в поэме “Мертвые души”.

Существует знаменитое высказывание, относящееся к творчеству Гоголя: “смех сквозь слезы”. Гоголевский смех… Почему он никогда не бывает беззаботным? Почему даже в “Сорочинской ярмарке”, одном из самых светлых и веселых произведений Гоголя, финал неоднозначен? Празднество по случаю свадьбы молодых героев завершается пляской старух. Мы улавливаем некоторый диссонанс. Эту удивительную, чисто гоголевскую особенность грустно улыбаться первым заметил В.Г. Белинский, давая дорогу в большую литературу будущему автору “Мертвых душ”. Но к гоголевскому смеху примешана далеко не одна печаль. В нем есть и гнев, и ярость, и протест. Все это, сливаясь в единое целое под блистательным пером мастера, создает необыкновенный колорит гоголевской сатиры.
Чичиков вместе с Селифаном и Петрушкой садится в бричку, и вот уже покатила она по ухабам российского бездорожья, и пошла “писать чушь и дичь по сторонам дороги”. В этой дороге читатель увидит представителей самых разных социальных групп, особенности их жизни, увидит все стороны многоликой Руси. В этой дороге он все время будет слышать смех Гоголя, полный удивительной любви к России и к ее людям.
Смех Гоголя может быть добрым и лукавым – тогда рождаются необыкновенные сравнения и стилистические обороты, которые и составляют одну из характерных особенностей поэмы Гоголя.
Описывая бал и губернатора, Гоголь говорит о делении чиновников на толстых и тонких, причем тонкие чиновники, в черных фраках стоящие вокруг дам, были похожи на мух, которые сели на рафинад. Нельзя не сказать и о совсем небольших сравнениях, которые, как сверкающие бриллианты, рассыпаны по всей поэме и создают ее неповторимый колорит. Так, например, лицо губернаторской дочки было похоже на “только что снесенное яичко”; головка Феодулии Ивановны Собакевич походила на огурец, а самого Собакевича – более на тыкву, из которой на Руси делают балалайки. При встрече с Чичиковым выражение лица Манилова было как у кота, у которого слегка почесывали за ушами. Гоголь использует и гиперболы, например, говоря о плюшкинской зубочистке, которой ковыряли в зубах еще до нашествия французов.
Вызывает смех и внешность помещиков, описываемых Гоголем. Внешний вид Плюшкина, поразивший самого пролазу и лицемера Чичикова (тот долго не мог сообразить, ключник ли перед ним или ключница), повадки –“рыболова-нищего”, распустившиеся в душе Плюшкина, – все это удивительно остроумно и смешно, но… Плюшкин, оказывается, способен вызвать не только смех, но и отвращение, возмущение протест. Перестает быть забавной эта опустившаяся личность, которую и личностью-то не назовешь. Как точно сказал про него Гоголь: “прореха на человечестве”! Да разве смешон человек, потерявший все людское: облик, душу, сердце. Перед нами паук, для которого главное заключается в том, чтобы как можно скорее проглотить добычу. Так поступает он со своими крестьянами, выкачивая из них хлеб, домашнюю утварь, а потом сгнаивая это в своих бездонных амбарах. Так поступает он и с собственной дочерью. Жадный и страшный Плюшкин отвратителен нам не только из-за своих нравственных качеств. Гоголь бросает решительное “нет” Плюшкину-помещику, Плюшкину-дворянину. Ведь считалось, что на дворянах, на этих самых Плюшкинах, покоится Российское государство. Да какой же это оплот, какая опора?! Антисоциальность дворянства – жестокий факт, существование которого ужасают Гоголя. Плюшкин, как это ни страшно, – типичное явление для русского общества середины XIX века.
Гоголь – резкий и гневный обличитель. Таким он выступает на страницах “Мертвых душ”. Что осуждает он, что квалифицирует как недопустимое в нормальном человеческом обществе? Казалось бы, говоря о Манилове, слово “осуждение” как-то неуместно. Ведь перед нами такой милый, приятный во всех отношениях, учтивый и добрый человек. Это еще и весьма образованный помещик, который выглядит прямо-таки ученым мужем на фоне Коробочки и Собакевича. А как забавны его детки, названные Алкидом и Фемистоклюсом (не надо забывать, что дело происходит в России). Но Гоголю стыдно и больно за Манилова, который строя прожекты в “храме уединенного размышления” и “почитывая книгу, всегда заложенную на четырнадцатой странице”, не замечает воровства и пьянства своих мужиков. Манилов в праздности и лени проживает все, что создано его крестьянами, ни о чем не задумываясь.
Антисоциальны и вообще вредны для окружающих другие гоголевские герои: и Коробочка, “дубиноголовая” и скудоумная накопительница, и Ноздрев, подлец, развратник и вообще “исторический человек”, и Собакевич, живоглот и “кулак”, которому “не разогнуться в ладонь”. Все это злостные вредители. Какое им дело, этим кровососам, до государственных интересов?
Смех Гоголя – не только гневный, сатирический, обличающий, есть смех веселый и ласковый. Именно с чувством радостной гордости, если возможно так выразиться, говорит писатель о русском народе. Так появляется образ мужика, который, подобно неутомимому муравью, несет толстое бревно. Чичиков спрашивает его, как проехать к Плюшкину, и добившись, наконец, ответа, посмеивается над метким прозвищем, которое дали Плюшкину мужики. Гоголь говорит об исходящим из самого сердца, животрепещущем русском слове. Он пишет о русском мужике, которого пошли хоть на Камчатку, дай в руки топор, и он пойдет рубить себе новую избу. В этих словах – надежда и вера в русский народ, руками которого сделана и птица тройка. И “как бойкая необгонимая тройка”, несется Русь, “вдохновенная богом”, и “косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства”.

Эту удивительную, чисто гоголевскую особенность грустно улыбаться первым заметил В. Г. Белинский, давая дорогу в большую литературу будущему автору «Мертвых душ». Но к гоголевскому смеху примешана далеко не одна печаль. В нем есть и гнев, и ярость, и протест. Все это, сливаясь в единое целое под блистательным пером мастера, создает необыкновенный колорит гоголевской сатиры. Чичиков вместе с Селифаном и Петрушкой садится в бричку, и вот уже покатила она по ухабам российского бездорожья, и пошла «писать чушь и дичь по сторонам дороги». В этой дороге читатель увидит представителей самых разных социальных групп, особенности их жизни, увидит все стороны многоликой Руси. В этой дороге он все время будет слышать смех Гоголя, полный удивительной любви к России и к ее людям.
Смех Гоголя может быть добрым и лукавым – тогда рождаются необыкновенные сравнения и стилистические обороты, которые и составляют одну из характерных особенностей поэмы Гоголя. Описывая бал и губернатора, Гоголь говорит о делении чиновников на толстых и тонких, причем тонкие чиновники, в черных фраках стоящие вокруг дам, были похожи на мух, которые сели на рафинад. Нельзя не сказать и о совсем небольших сравнениях, которые, как сверкающие бриллианты, рассыпаны по всей поэме и создают ее неповторимый колорит. Так, например, лицо губернаторской дочки было похоже на «только что снесенное яичко»; головка Феодулии Ивановны Собакевич походила на огурец, а самого Собакевича – более на тыкву, из которой на Руси делают балалайки.
При встрече с Чичиковым выражение лица Манилова было как у кота, у которого слегка почесывали за ушами. Гоголь использует и гиперболы, например, говоря о плюшкинской зубочистке, которой ковыряли в зубах еще до нашествия французов. Вызывает смех и внешность помещиков, описываемых Гоголем. Внешний вид Плюшкина, поразивший самого пролазу и лицемера Чичикова (тот долго не мог сообразить, ключник ли перед ним или ключница), повадки –»рыболованищего», распустившиеся в душе Плюшкина, – все это удивительно остроумно и смешно, но… Плюшкин, оказывается, способен вызвать не только смех, но и отвращение, возмущение протест. Перестает быть забавной эта опустившаяся личность, которую и личностьюто не назовешь.
Как точно сказал про него Гоголь: «прореха на человечестве»! Да разве смешон человек, потерявший все людское: облик, душу, сердце. Перед нами паук, для которого главное заключается в том, чтобы как можно скорее проглотить добычу.
Так поступает он со своими крестьянами, выкачивая из них хлеб, домашнюю утварь, а потом сгнаивая это в своих бездонных амбарах. Так поступает он и с собственной дочерью. Жадный и страшный Плюшкин отвратителен нам не только изза своих нравственных качеств. Гоголь бросает решительное «нет» Плюшкинупомещику, Плюшкинудворянину. Ведь считалось, что на дворянах, на этих самых Плюшкинах, покоится Российское государство.
Да какой же это оплот, какая опора?! Антисоциальность дворянства – жестокий факт, существование которого ужасают Гоголя. Плюшкин, как это ни страшно, – типичное явление для русского общества середины XIX века.
Юшкин, как это ни страшно, – типичное явление для русского общества середины XIX века. Гоголь – резкий и гневный обличитель. Таким он выступает на страницах «Мертвых душ». Что осуждает он, что квалифицирует как недопустимое в нормальном человеческом обществе?
Казалось бы, говоря о Манилове, слово «осуждение» както неуместно. Ведь перед нами такой милый, приятный во всех отношениях, учтивый и добрый человек. Это еще и весьма образованный помещик, который выглядит прямотаки ученым мужем на фоне Коробочки и Собакевича.
А как забавны его детки, названные Алкидом и Фемистоклюсом (не надо забывать, что дело происходит в России). Но Гоголю стыдно и больно за Манилова, который строя прожекты в «храме уединенного размышления» и «почитывая книгу, всегда заложенную на четырнадцатой странице», не замечает воровства и пьянства своих мужиков. Манилов в праздности и лени проживает все, что создано его крестьянами, ни о чем не задумываясь. Антисоциальны и вообще вредны для окружающих другие гоголевские герои: и Коробочка, «дубиноголовая» и скудоумная накопительница, и Ноздрев, подлец, развратник и вообще «исторический человек», и Собакевич, живоглот и «кулак», которому «не разогнуться в ладонь».
Все это злостные вредители. Какое им дело, этим кровососам, до государственных интересов? Смех Гоголя – не только гневный, сатирический, обличающий, есть смех веселый и ласковый.
Именно с чувством радостной гордости, если возможно так выразиться, говорит писатель о русском народе. Так появляется образ мужика, который, подобно неутомимому муравью, несет толстое бревно. Чичиков спрашивает его, как проехать к Плюшкину, и добившись, наконец, ответа, посмеивается над метким прозвищем, которое дали Плюшкину мужики. Гоголь говорит об исходящим из самого сердца, животрепещущем русском слове.
Он пишет о русском мужике, которого пошли хоть на Камчатку, дай в руки топор, и он пойдет рубить себе новую избу. В этих словах – надежда и вера в русский народ, руками которого сделана и птица тройка. И «как бойкая необгонимая тройка», несется Русь, «вдохновенная богом», и «косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».
Н. В. Гоголь – писатель, чье творчество по праву вошло в классику русской литературы. Гоголь является писателемреалистом, но связь искусства и реальности у него усложнена. Он ни в коем случае не копирует явления жизни, но всегда посвоему интерпретирует их. Гоголь умеет увидеть и показать обыденное под совершено новым углом зрения, в неожиданном ракурсе. И рядовое событие обретает зловещую, странную окраску.
Так происходит и в основном гоголевском произведении – поэме «Мертвые души». Художественное пространство поэмы составляют два мира, которые мы можем условно обозначить как мир «реальный» и мир «идеальный». «Реальный» мир автор строит, воссоздавая современную ему картину российской жизни. По законам эпоса Гоголь воссоздает в поэме картину жизни, стремясь к максимальной широте охвата.
Мир этот уродлив. Мир этот страшен. Это мир перевернутых ценностей, духовные ориентиры в нем извращены, законы, по которым он существует, – аморальны. Утых ценностей, духовные ориентиры в нем извращены, законы, по которым он существует, – аморальны.
Но живя внутри этого мира, родившись в нем и восприняв его законы, практически невозможно оценить степень его аморальности, увидеть пропасть, отделяющую его от мира истинных ценностей. Более того, невозможно понять причину, вызывающую духовную деградацию, нравственный распад общества. В этом миру живут Плюшкин, Ноздрев Манилов, прокурор, полицмейстер и другие герои, являющие собой своеобразные карикатуры на современников Гоголя. Целую галлерею характеров и типов, лишенных души, создал Гоголь в поэме, все они многообразны, но всех их объединяет одно – ни у кого из них нет души.
первым в галерее этих характеров идет Манилов. Для создания его образа Гоголь использует различные художественные средства, и в том числе пейзаж, ландшафт поместья Манилова, интерьер его жилища. Вещи, окружающие его, характеризуют Манилова не в меньшей степени, чем портрет и поведение: «у всякого есть свой задор, но у Манилова ничего не было». Главная его черта – неопределенность. Внешнее благополучие Манилова, его доброжелательность и готовность к услугам представляются Гоголю чертами страшными.
Все это в Манилове гипертрофированно. Глаза его, «сладкие, как сахар» ничего не выражают. И эта сладость облика привносит ощущение неестественности каждого движения героя: вот на лице его появляется «выражение не только сладкое», но даже приторное, подобное той микстуре, которую ловкий доктор засластил немилосердно, воображая ею обрадовать пациента». Что за «микстуру» засластила приторность Манилова?
Пустоту, никчемность его, бездушие при бесконечных рассуждениях о счастии дружбы. Пока этот помещик благоденствует и мечтает, его имение разрушается, крестьяне разучились трудиться. Совсем другое отношение к хозяйству у коробочки. У нее «хорошенькая деревенька», двор полон всякой птицы.
Но коробочка не видит ничего дальше своего носа, все «новое и небывалое» пугает ее. Ее поведением (что можно отметить и у Собакевича) руководит страсть к наживе, корысть. Но Собакевич сильно отличается от Коробочки. Он, по выражению Гоголя, «чертов кулак».
Страсть к обогащению толкает его на хитрость, заставляет изыскивать разные средства наживы. Поэтому, в отличие от других помещиков, он применяет новшество – денежный оброк. Его нисколько не удивляет купляпродажа мертвых душ, а волнует лишь то, сколько он за них получит. Представитель еще одного типа помещиков – Ноздрев. Он непоседа, герой ярмарок, карточных столов.
Он кутила, буян и враль. Хозяйство его запущено. В хорошем состоянии находится только псарня. Среди собак он как «отец родной».
Доходы, получаемые с крестьян, он тут же проматывает, что говорит о полном безразличии к крестьянскому труду. Венчает портретную галерею губернских помещиков Плюшкин. Но он принципиально отличается от всех предыдущих помещиков.
Всех остальных помещиков мы застаем такими, какими они сложились. Гоголь всячески подчеркивает, что у этих героев нет прошлого, которое отличалось бы от настоящего и чтото в нем объясняло. Ое отличалось бы от настоящего и чтото в нем объясняло. Мертвенность же Плюшкина не так абсолютна.
Это герой с развитием, то есть судить о нем мы можем как о развивающемся, изменяющемся (пусть и к худшему) человеке. Образ Плюшкина соответствует картине его имения. Тот же распад и разрушение, утрата человеческого облика: его, мужчину, дворянина, легко принять за бабкуключницу. В нем и в его доме чувствуется движение тления, распада.
Автор не зря окрестил его прорехой на человечестве. К такому же типу помещиков принадлежит и Чичиков – плут, человек, у которого все заранее высчитано, человек, всецело охваченный жаждой обогащения, меркантильным интересом, человек, погубивший свою душу. Но все же он выглядит более живым, на фоне остальных помещиков.
А ведь, кроме помещиков есть еще и город N, а в нем – губернатор, вышивающий шелком по тюлю, и дамы, хвастающиеся модной тканью, и Иван Антонович кувшинное рыло, и целый ряд чиновников, проедающих и проигрывающих в карты свою жизнь. Есть в поэме еще один герой – народ Это та самая живая душа, которая хранит и выявляет все лучшее, пламенное, русское. В образе народа живут боль и надежда, любовь и упрек.
Да, смешны дядя Митяй и дядя Миняй, смешны свей недалекостью ума, но ведь в этом смехе есть и грусть и боль. Их талант и их жизнь – в труде. Гоголь любит крестьян и потому ненавидит все те проявления общественной и моральной слабости, которые мешают им стать настоящими гражданами России. И народ составляет часть мира «идеального», мира, который строится в строгом соответствии с истинными духовными ценностями, с тем высоким идеалом, к которому стремится душа человека.
Эти миры взаимоисключающие. По сути, миру «идеальному» противостоит «антимир», в котором добродетель смешна и нелепа, а порок нормален. В техническом отношении для достижения резкого контраста мертвого и живого Гоголь прибегает к множеству разнообразных приемов.
Вопервых, мертвенность «реального» мира определяется засильем в нем материального. Вот почему в описаниях широко используются длинные перечисления материальных объектов, как бы вытесняющих духовное. Также поэма изобилует фрагментами, написанными в гротескном стиле: персонажи часто сравниваются с животными или вещами. В названии поэмы заложен глубочайший философский смысл.
Мертвые души – бессмыслица, ведь душа бессмертна. Для «идеального» мира душа бессмертна, так как она воплощает божественное начало в человеке. А в мире «реальном» вполне может быть «мертвая душа», потому что для него душа только то, что отличает живого от покойника. В эпизоде смерти прокурора окружающие догадались о том, что у него «была точно душа», лишь когда он стал «одно только бездушное тело».
Этот мир безумен – он забыл о душе, а бездуховность и есть причина распада. Только с понимания этой причины может начаться возрождение Руси, возвращение утраченных идеалов, духовности, души в истинном, высшем ее значении. Чичиковская бричка, идеально преобразившаяся в последнем лирическом отступлении в символ вечно живой души русского народа – чудесную «птицутройку», завершает первый том поэмы.
Мвол вечно живой души русского народа – чудесную «птицутройку», завершает первый том поэмы. Вспомним, что начинается поэма с бессмысленной беседы двух мужиков: доедет ли колесо до Москвы; с описания пыльных, серых, тоскливых улиц губернского города; со всевозможных проявлений человеческой глупости и пошлости. Бессмертие души – вот единственное, что вселяет в автора веру в обязательное возрождение его героев и всей жизни, следовательно, всей Руси.