ÊÀÊÀß ÀÐÌÈß ÍÀÌ ÍÓÆÍÀ
 ïîñëåäíèå ãîäû íå ïðåêðàùàåòñÿ îáñóæäåíèå, êàêàÿ àðìèÿ íàì íóæíà. Ïðîôåññèîíàëüíàÿ? Äîáðîâîëüíàÿ (êàê áåëàÿ àðìèÿ) èëè âñåîáùåîáÿçàòåëüíàÿ ïî ïðèçûâó? Ïðè ýòîì ÷àñòî ïóòàþò ïðîôåññèîíàëèçì è ïðîôåññèîíàëüíîñòü.
Ïðîôåññèîíàëèçì — ýòî ñïîñîáíîñòü ëþäåé â ïîãîíàõ âûïîëíÿòü âîçëîæåííûå íà íèõ âîèíñêèå îáÿçàííîñòè ïðîôåññèîíàëüíî , ñî çíàíèå äåëà. Ïîä ïðîôåññèîíàëüíîé àðìèåé ïîäðàçóìåâàåòñÿ ñëóæáà ïî êîíòðàêòó, ò.å. èñïîëíåíèå âîèíñêèõ îáÿçàííîñòåé çà îïðåäåëåííûå äåíüãè. Òàêèå âîèíû áûëè âî âñå âðåìåíà è íàçûâàëèñü îíè «íàåìíèêè».
Íàåìíèê íå çàùèùàåò ñâîþ Ðîäèíó, à çàðàáàòûâàåò äåíüãè è áåðåæåò ñâîþ æèçíü, êàê èñòî÷íèê äîõîäà. Ïîýòîìó ñðåäè íàåìíèêîâ íåò Ìàòðîñîâûõ, Ãàñòåëëî, Òàëàëèõèíûõ è ò.ä. è èìåííî ïîýòîìó õâàëåíàÿ àìåðèêàíñêàÿ àðìèÿ íå ñìîãëà ïîáåäèòü âî Âüåòíàìå. Íàåìíèêè, ò.å. òå, êòî âîþåò çà äåíüãè, èñïîëüçóþòñÿ òîëüêî â çàõâàòíè÷åñêèõ, êîëîíèàëüíûõ âîéíàõ (ýêñïåäèöèîííûé êîðïóñ âî Ôðàíöèè, àíãëèéñêàÿ àðìèÿ è ò.ä.). Èíîñòðàííûé ëåãèîí âî Ôðàíöèè áûë ó÷ðåæäåí 10 ìàðòà 1831 ãîäà êîðîëåì Ôðàíöèè Ëóè Ôèëèïïîì ñïåöèàëüíî äëÿ âåäåíèÿ êîëîíèàëüíûõ âîéí.
 ñòðàíàõ Åâðîïû, êîòîðûå âñåãäà âîåâàëè íà ñâîåé òåððèòîðèè, çàùèùàÿ ñâîþ ñòðàíó, ñóùåñòâóåò îáÿçàòåëüíàÿ âîèíñêàÿ ïîâèííîñòü, îáåñïå÷èâàþùàÿ ãîòîâíîñòü êàæäîãî æèòåëÿ âñòàòü íà çàùèòó ñâîåé ñòðàíû, ñâîåãî äîìà. Äàæå â Øâåéöàðèè, êîòîðàÿ ìíîãî âåêîâ íå âîåâàëà, âñå ìóæ÷èíû, ïðèçíàííûå ãîäíûìè ê âîåííîé ñëóæáå, â âîçðàñòå îò 18 äî 35 ëåò îáÿçàíû ñëóæèòü â àðìèè. Ïðàâäà, ïîñëå ðàñïàäà ÑÑÑÐ â Åâðîïå ïîÿâèëàñü òåíäåíöèÿ ê ñîçäàíèþ êîíòðàêòíîé àðìèè, òàê êàê èì «óæå íå íóæíà àðìèÿ ðåêðóòîâ äëÿ çàùèòû îò íàïàäåíèÿ ÑÑÑл, Íàäîëãî ëè?
 Ðîññèéñêîé èìïåðèè â 1874 ãîäó, 1 ÿíâàðÿ, ïðàâèòåëüñòâîì áûë ïðèíÿò Ìàíèôåñò, êîòîðûé íà÷èíàëñÿ ñëîâàìè: «Âñå ïîääàííûå Ðîññèéñêîãî ãîñóäàðñòâà áåç ðàç¬ëè÷èÿ çâàíèé è ñîñòîÿíèé ïðè¬çâàíû ê îòïðàâëåíèþ âîèíñêîé ïîâèííîñòè».
 åãî ïåðâîì ïàðàãðàôå áûëî çàïèñàíî: «Çàùèòà ïðåñòîëà è îòå÷åñòâà åñòü ñâÿùåííàÿ îáÿçàííîñòü êàæäîãî ðóññêîãî ïîääàííîãî. Ìóæñêîå íàñåëåíèå, áåç ðàçëè÷èÿ ñîñòîÿíèé, ïîäëåæèò âîèíñêîé ïîâèííîñòè».
Ïàðàãðàô 2:« Äåíåæíûé âûêóï îò âîèíñêîé ïîâèííîñòè è çàìåíà îõîòíèêîì íå äîïóñêàþòñÿ».
 ïàðàãðàôå 11: «… ïðèçûâàåòñÿ åæåãîäíî îäèí òîëüêî âîçðàñò íàñåëåíèÿ, èìåííî: ìîëîäûå ëþäè, êîòîðûì ê 1 ÿíâàðÿ òîãî ãîäà, êîãäà íàáîð ïðîèçâîäèòñÿ, ìèíóëî 20 ëåò îò ðîäó».
17-é ïàðàãðàô: «Îáùèé ñðîê ñëóæáû â ñóõîïóòíûõ âîéñêàõ îïðåäåëÿåòñÿ â 15 ëåò, èç êîèõ 6 ëåò äåéñòâèòåëüíîé ñëóæáû è 9 ëåò â çàïàñå.
18-é — Îáùèé ñðîê ñëóæáû âî ôëîòå îïðåäåëÿåòñÿ â 10 ëåò, èç êîèõ 7 ëåò äåéñòâèòåëüíîé ñëóæáû è 3 ãîäà â çàïàñå».
Íîâûé Óñòàâ âîèíñêîé ïîâèííîñòè èìåë è îòñðî÷êè ïî óâàæèòåëüíûì ïðè÷èíàì, ïî îáó÷åíèþ, òåëåñíûì áîëåçíÿì è íåäîñòàòêàì, ïî çíàíèÿì è ðîäó çàíÿòèé è ïðî÷èå.
Òàê, îñâîáîæäàëèñü îò äåéñòâèòåëüíîé ñëóæáû â ìèðíîå âðåìÿ è çà÷èñëÿëèñü â çàïàñ íà 15 ëåò ëèöà:
1) èìåþùèå ñòåïåíü äîêòîðà ìåäèöèíû èëè ëåêàðÿ, ìàãèñòðà âåòåðèíàðíûõ íàóê èëè ôàðìàöèè, èëè æå âåòåðèíàðà,
2) ïàíñèîíåðû èìïåðàòîðñêîé Àêàäåìèè õóäîæåñòâ, îòïðàâëåííûå çà ãðàíèöó íà êàçåííûé ñ÷åò äëÿ óñîâåðøåíñòâîâàíèÿ â õóäîæåñòâåííîì îáðàçîâàíèè,
3) ïðåïîäàþùèå â ïðàâèòåëüñòâåííûõ ó÷åáíûõ çàâåäåíèÿõ è çàâåäåíèÿõ, îïðåäåëåííûõ ïî ðàçðÿäàì, íå îñòàâèâøèå ýòè çàíÿòèÿ.
 äîðåâîëþöèîííîì óñòàâå íèêàêèõ ìîòèâîâ «ê îòëûíèâàíèþ» îò âîèíñêîé ïîâèííîñòè äëÿ çäîðîâûõ ìóæ÷èí íå áûëî, òåì áîëåå — ê ñàìîñòîÿòåëüíîìó îïðåäåëåíèþ ñàìîãî íîâîáðàíöà «ïî ñîîáðàæåíèÿì ñîâåñòè».
Âåðóþùåå áîëüøèíñòâî íàñåëåíèÿ íå ìîãëî «ïî ðåëèãèîçíûì ñîîáðàæåíèÿì» ñêðûâàòüñÿ îò çàùèòû Îòå÷åñòâà, èçáåãàòü ñëóæáû â àðìèè.  âîèíñêèõ ÷àñòÿõ âñå, îò êîìàíäèðîâ äî ðÿäîâûõ, â ìèðíîå âðåìÿ íà ñëóæáå, â âîåííîå — ïåðåä áîåì è ïîñëå íåãî ìîëèëèñü. Âñå óìåëè äåðæàòü îðóæèå, íå âûïóñêàòü åãî èç ðóê, ïî äåëó ïðèìåíÿòü. Íè êàêîé «àëüòåðíàòèâíîé ñëóæáû».
Ñòðàíà îõðàíÿëàñü, çàùèùàëàñü è èìåëà âîèíñêèå ïîáåäû.
 Ñîâåòñêîì ñîþçå ó íàñ áûë:
îôèöåðñêèé ñîñòàâ ïðîôåññèîíàëüíûé, îôèöåðû çàêàí÷èâàëè âîåííûå ó÷åáíûå çàâåäåíèÿ (ó÷èëèùà, àêàäåìèè);
ñðåäíèé ñîñòàâ ñòàðøèíû, ïðàïîðùèêè ñâåðõñðî÷íèêè, ò.å. òîæå ïðîôåññèîíàëû
. è íåïðîôåññèîíàëàìè áûëè òîëüêî ðÿäîâûå.
Òàê êàêàÿ æå àðìèÿ íàì íóæíà ñåãîäíÿ?
Ìíîãî ãîâîðÿò î òîì, ÷òî ìèð ñóùåñòâåííî èçìåíèëñÿ, è âîéíû òåïåðü áóäóò âîîáùå áåñêîíòàêòíûìè. Ðàçãîâîðû î «áåñêîíòàêòíûõ» âîéíàõ íåîáîñíîâàííû. Áåñêîíòàêòíàÿ âîéíà òèïà àãðåññèè ïðîòèâ Þãîñëàâèè ìîæåò áûòü òîëüêî â ñëó÷àå, êîãäà òðåáóåòñÿ âûíóäèòü ïðîòèâíèêà ïðèíÿòü òðåáóåìîå ïîëèòè÷åñêîå ðåøåíèå. Íî âîéíû â Èðàêå, Ñèðèè âåëèñü è âåäóòñÿ âïîëíå êîíòàêòíî, íà çåìëå, ïîòîìó ÷òî, êîãäà òðåáóåòñÿ îâëàäåòü òåððèòîðèåé ïðîòèâíèêà èëè îòðàçèòü âòîðæåíèå ñèë àãðåññîðà íà ñâîþ òåððèòîðèþ, òðåáóþòñÿ ñóõîïóòíûå âîéñêà. È äëÿ çàùèòû Îòå÷åñòâà êàæäûé äîëæåí áûòü ãîòîâ âñòàòü ïîä ðóæüå.
Àíàòîëèé Êâàøíèí (íà÷àëüíèê Ãåíøòàáà ÐÔ â 1997-2004 ãã) îòìå÷àë, ÷òî äëÿ Ðîññèè, òåððèòîðèÿ êîòîðîé ñîñòàâëÿåò 1/7 ÷àñòü çåìíîé ñóøè, íà êîòîðîé ïðîæèâàåò 145 ìëí ÷åëîâåê, êðàéíå âàæíî ñîõðàíèòü áàëàíñ ìåæäó íàáîðîì â âîîðóæåííûå ñèëû ïî êîíòðàêòó è ïî ïðèçûâó. «Â óñëîâèÿõ âíåøíåé àãðåññèè âàæíåéøåå çíà÷åíèå áóäåò èìåòü ðåàëèçàöèÿ êîíñòèòóöèîííîãî ïîëîæåíèÿ î òîì, ÷òî çàùèòà ñòðàíû ÿâëÿåòñÿ ñâÿùåííîé îáÿçàííîñòüþ êàæäîãî åå ãðàæäàíèíà», ïîä÷åðêíóë ãåíåðàë Êâàøíèí.
. Çàùèòíèêîì Ðîäèíû íåëüçÿ ñòàòü ïî íàéìó, íà îãîâîðåííûé êîíòðàêòîì ñðîê. Ñåãîäíÿ Ïðåçèäåíò ãîâîðèò î òîì, ÷òî áóäåò ñîêðàùàòüñÿ êîëè÷åñòâî âîåííîñëóæàùèõ, ïðîõîäÿùèõ ñëóæáó ïî ïðèçûâó. Íî ïîêà çàêîí î âîèíñêîé îáÿçàííîñòè ãëàñèò, ÷òî âñå ãðàæäàíå, äîñòèãøèå 18 ëåò è íå èìåþùèå ïðàâà íà îòñðî÷êó, îáÿçàíû ïðîõîäèòü âîåííóþ ñëóæáó. Ê òîìó æå ÿ ñ÷èòàþ, ÷òî ïîëíûé ïåðåõîä íà ïðîôåññèîíàëüíóþ àðìèþ ñ ó÷åòîì èñòîðè÷åñêèõ îñîáåííîñòåé Ðîññèè, åå ãåîïîëèòè÷åñêîãî, ãåîñòðàòåãè÷åñêîãî ïîëîæåíèÿ áûë áû ãëóáîêî îøèáî÷íûì.
ß âñòðå÷àëñÿ ñ âîåííûìè è ïîëèòèêàìè ñòðàí Çàïàäíîé Åâðîïû. È ÷èíîâíèêè ìèíèñòåðñòâà îáîðîíû Ãåðìàíèè, íàïðèìåð, è äåïóòàòû áóíäåñðàòà è áóíäåñòàãà ãîâîðÿò, ÷òî èõ ñòðàíà íèêîãäà íå ïåðåéäåò íà ïîëíîå ïðîôåññèîíàëüíîå ôîðìèðîâàíèå àðìèè. Åñòü èñòîðè÷åñêèå ïðè÷èíû è ó Ðîññèè íå ñïåøèòü «âïåðåäè Åâðîïû âñåé»: ìíîãîâåêîâàÿ áîðüáà çà ñóùåñòâîâàíèå ãîñóäàðñòâà âûðàáîòàëà ó ðîññèÿí ÷óâñòâî ñîïðè÷àñòíîñòè ñ ñóäüáîé ñòðàíû. È ïàòðèîòèçì âîñïèòûâàëñÿ èìåííî ÷åðåç ïðîõîæäåíèå âîåííîé ñëóæáû».
Ïîýòîìó ïðèçûâ ñîõðàíÿåòñÿ è äîëæåí ñîõðàíÿòüñÿ, õîòÿ êîëè÷åñòâî êîíòðàêòíèêîâ ðàñòåò.  ïðîøëîì ãîäó (2017) êîëè÷åñòâî êîíòðàêòíèêîâ ïðåâûñèëî ÷èñëî ïðèçûâíèêîâ.
Îäíàêî ïðè ýòîì âîçíèêàåò äâå ïðîáëåìû.
Ïåðâàÿ êàê çà îäèí ãîä âûó÷èòü ïðèçûâíèêà?
Ñëóæáà ïðèçûâíèêà â àðìèè äîëæíà áûòü íå ïðîñòî ñðîêîì îòáûâêè, à ñðîêîì îáó÷åíèÿ îïðåäåëåííîé âîèíñêîé ñïåöèàëüíîñòè. Ïðèçûâíèê íå äîëæåí íûðÿòü â àðìèþ êàê â ÷åðíóþ äûðó áåñïðàâèÿ. Ñðî÷íàÿ ñëóæáà íóæíà òîëüêî äëÿ îñâîåíèÿ âîåííîé ñïåöèàëüíîñòè áîëüøå íè äëÿ ÷åãî. Ïî ñóùåñòâó, ýòî òîæå ñàìîå, ÷òî ó÷åáà â êîëëåäæå.
À ó íàñ â àðìèè ÷åëîâåêà íå ñòîëüêî ó÷àò, ñêîëüêî èñïîëüçóþò â ëè÷íûõ öåëÿõ.  íàøåé àðìèè ñîëäàò ýòî ðàáî÷àÿ ñêîòèíà, êîòîðóþ íàäî ìíîãî áèòü è ìàëî êîðìèòü,  ðåçóëüòàòå îòìåíû âîåííûõ êàôåäð ÷àñòü ñêîòèíû áóäåò èìåòü âûñøåå îáðàçîâàíèå. Ñåãîäíÿ ýòà êàðòèíà ìåíÿåòñÿ â ëó÷øóþ ñòîðîíó, íî åùå äàëåêà îò ñîâåðøåíñòâà. Íî îäèí ãîä ñëóæáû ýòî êîíå÷íî ìàëî. Íåëüçÿ ïîäãîòîâèòü êëàññíîãî ñïåöèàëèñòà äàæå çà äâà ãîäà, Äëÿ îñâîåíèÿ ñëîæíîé âîåííîé òåõíèêè òðåáóåòñÿ äî òðåõ ëåò. Ñîêðàòèâ ñðîê ñëóæáû äî îäíîãî ãîäà, ìû íå áóäåì èìåòü äîñòàòî÷íîãî êîëè÷åñòâà îáó÷åííûõ ñîëäàò, ãîòîâûõ äëÿ âûïîëíåíèÿ ðåàëüíûõ áîåâûõ çàäà÷. Äîïðèçûâíàÿ ïîäãîòîâêà òàêæå íå ñìîæåò ðåøèòü âñåõ çàäà÷, íî åå íóæíî ðàçâèâàòü è óëó÷øàòü, âîçðîæäàÿ ëó÷øèå òðàäèöèè ÄÎÑÀÀÔ. Ïîýòîìó ïðèçûâ ñåãîäíÿ ýòî ïîäãîòîâèòåëüíûå êóðñû äëÿ æåëàþùèõ ïîñòóïèòü íà êîíòðàêòíóþ ñëóæáó è äàëüíåéøåå îñâîåíèå âîåííîé ïðîôåññèè.
Âòîðàÿ ïðîáëåìà ýòî óðîâåíü ïîäãîòîâêè êîíòðàêòíèêîâ. Êòî ñåé÷àñ èäåò ñëóæèòü ïî êîíòðàêòó?
Ïîòåíöèàëüíûå êîíòðàêòíèêè ïðîæèâàþò â íåáîëüøèõ ãîðîäàõ è ñåëüñêèõ ðàéîíàõ. Èäóò èç ñåë, ãîðîäîâ, ãäå íåò ðàáîòû, èç íåïîëíûõ ñåìåé, ñèðîòû è ò.ä Ìíîãèå íèãäå íå ðàáîòàëè è íå ó÷èëèñü, èìåþò ñóäèìîñòü, ñíÿòóþ èëè ïîãàøåííóþ. Èäóò ëþäè íèçêîãî îáðàçîâàòåëüíîãî óðîâíÿ, êîòîðûå íå èìåþò äðóãîé âîçìîæíîñòè çàðàáîòàòü. Íå ïðåâðàòèòñÿ ëè òàêàÿ àðìèÿ â «äèêóþ äèâèçèþ» èëè øàéêó ãîëîâîðåçîâ?
À ìîæåò áûòü èìåííî òàêîé è äîëæíà áûòü àðìèÿ íàåìíèêîâ?
Из кого она должна состоять: из наёмных профессионалов или всеобщего «ополчения» призывников? А может, не «или», а «и»?
Некая поп-дива недавно задалась вопросом о том, должен ли её пупс-сынок служить в армии, когда вырастет. Ведь рожала она его в частной клинике, потом он пойдёт в хорошую частную школу. Частная жизнь частных граждан за частные деньги. И при чём тут, дескать, государство? Я ему ничего не должна, поражается превентивно мать, словно это ей предстоит идти в армию.
Тут, конечно, можно было бы много что ответить. Что долги, в частности, бывают не только денежные. Что безопасность и защита — тоже неплохие активы. Что сын, возможно, вырастет не пупсиком, а мужчиной, который сам посчитает нужным отдать долг родине в рядах её вооружённых сил. Что, наконец, государство — это, в частности, её мать, член высшей законодательной палаты, и её отец, при жизни бывший одним из активнейших членов той команды, что нынешнее государство и создала.
Но полезнее задаться более предметным вопросом: а нужны ли армии подобные пупсы, каким, как надеется попсовая дива, станет, повзрослев, её мальчик? Формализованно говоря, а нужно ли призывать в армию всех? Как говорится, тотально и огульно, называя это долгом и обязанностью вместо чести и привилегии? Может быть, профессиональная армия из контрактников лучше, нежели всеобщая из молодых и необученных?
Армия профессионалов: достоинства и недостатки
Собственно, предмета для дискуссии нет. Отдельно, конечно, забавляет, что всё размышление дамы началось со сравнения с армией Украины, которая, дескать, никого не призывает, а вся из себя сплошь контрактная и профессиональная. Видимо, дама пропустила целые волны мобилизации, прокатившиеся по соседней стране, когда тамошний режим после успеха государственного переворота погнал призывников на войну против собственного народа. Как не сочла нужным поинтересоваться и законом, согласно которому на Украине существует вполне себе срочная служба для мужчин от 20 до 27 лет. Переход на полностью контрактную армию только обещается.
Фото: De Visu/shutterstock.com
Но дело не во временно отторгнутых малороссийских территориях и тамошних временных законах. Дело в принципе. Армия должна комплектоваться из призывников или из добровольцев?
Давайте включим логику. Армия нужна для чего? Чтобы обеспечивать безопасность страны от внешнего нападения. И вообще от внешней угрозы. В идеале, конечно, ибо, например, армия США используется, напротив, в качестве угрозы и инструмента нападения на внешний мир. Но мы пока говорим о логике. Функционал А примеряем к функционалу Б и смотрим на взаимное соответствие.
Соответственно, численность армии должна соотноситься с величиной этой внешней угрозы. Поэтому, скажем, в армию Израиля не просто призывают, а призывают вообще всех, включая женщин и иммигрантов. В Южной Корее призывают мужчин на два года, а уклонистов ищут аж до 36 лет и безжалостно отдают под суд. Зато в вооружённые силы Сан-Марино все 75 человек поступают добровольно, да ещё и по конкурсу.
Далее имеют значение национальные доктрины обороны. Согласно им, силы самообороны Японии, например, комплектуются только добровольцами, так как после безоговорочной капитуляции во Второй мировой войне стране запрещено иметь настоящую армию как инструмент суверенного права на ведение войны. Потому там нет призыва. А вот в Дании, которая воевала в последний раз в 1860-х годах, все мужчины старше 18 лет обязаны отслужить в армии четыре месяца.
Автор: akiyoko/shutterstock.com
Наконец, имеют значение традиции. Например, в Саудовской Аравии нет и никогда не было призыва в армию. Зато у бедуинов есть традиция вести постоянную войнушку с каким-нибудь соседним племенем. То есть воюют, но не в армии. А армия комплектуется вообще из не имеющих гражданства мигрантов, в частности из ищущих лучшей доли пакистанцев.
В Индии тоже нет призыва, но у страны — третья по численности армия мира. И сплошь добровольцы, потому что даже законом не предусмотрен призыв. Почему? Да потому что служба в армии для индусов — издревле почёт и будущая карьера. Ибо это означает попасть в кшатрии, то есть в варну воинов. А юридическое равноправие каст хоть и объявлено, в жизни деление на них существует. И попасть в варну воинов для каких-нибудь вайшьев и шудр — громадный шанс на достойное место в жизни.
Ну и последнее из основного. Значение имеет также реальное место государства в международной иерархии политического влияния. А политическое влияние, понятно, всегда может обернуться необходимостью подкреплять его силовым инструментарием, то есть армией. Для чего этот инструментарий должен быть одновременно и хорошо заточенным, то есть профессиональным, и, главное, имеющимся в наличии. Что означает на военном языке необходимость иметь достаточно мощные вооружённые силы в мирное время и достаточно многочисленный подготовленный резерв на случай времени военного. Потому, например, в Исландии вооружённых сил нет вовсе, а США, хоть и комплектуют армию на добровольной основе, но сохраняют мощную Национальную гвардию из резервистов, а в законодательстве закрепили возможность призывать всех при необходимости.
Где в этой логике Россия?
Понятно, что Россия относится к числу: а) стран политически влиятельных и обладающих суверенной внешней политикой, а потому нуждающихся и в силовом инструменте для подкрепления своих интересов, и б) по природным ресурсам — вожделенной для планетарных конкурентов и по территории — плохо обеспечиваемой защитой.
Фото: xzserg/shutterstock.com
Значит, ей нужна и мощная профессиональная армия, и значительный обученный резерв для быстрого наполнения обширных рубежей силами для их обороны. Следовательно, логика требует формирования профессиональных частей и подразделений мирного времени, где также проходили бы службу и набирались опыта и умения бойцы для военного времени. И если для набора необходимого числа таких бойцов нужно к добровольцам добавлять призывников, значит, так нужно.
Кроме того, имеется обстоятельство из разряда традиций. Ещё в 1930-е годы служба в армии была великолепной возможностью получить полезную специальность и далее — хорошую профессию в городе. Потому в армию из деревни рвались. В 1950-е и частью в 1960-е служба в армии хоть уже не считалась престижной, но воспринималась как знак качества мужчины. Не отслуживший не мог рассчитывать на целый ряд перспективных профессий и карьеру. Да и девушки настороженно реагировали на юношу, у которого этот знак качества отсутствовал.
Затем армия тот престиж растеряла, служба в ней стала знаком чуть ли не неудачника. И только сейчас ситуация потихоньку выправляется. На данном этапе истории только естественно, что для разных «пупсов» из рядов тех, кто считает себя элитой, в армию действительно никто не рвётся.
Но нужны ли они армии?
Армии «пупсы» не нужны. В ней граждан делают
Современная российская армия комплектуется по смешанному принципу. Государство считает, что «защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации». А потому сохраняет призыв формально всех граждан мужского пола с 18 до 27 лет, не освобождённых от исполнения воинской обязанности и не отбывающих наказание в виде лишения свободы. Срочная служба, однако, продолжается всего год, что при нынешнем уровне обеспечения солдат вполне можно приравнять к пребыванию в спортивном или даже пионерском лагере прошлой эпохи.
Фото: Tsuguliev/shutterstock.com
Но в то же время в армии неуклонно увеличивается число контрактников-профессионалов. Это либо те, кто изначально пришёл в войска добровольцем, либо заключил контракт по истечении срочной службы. Более того, устами лично президента страны провозглашён курс на отмену призывной армии как таковой и переходе на полностью контрактную. Уже в 2016 году число контрактников превысило число срочников.
Так какая армия нам нужна в итоге? И по логике, и по традиции?
Один из авторитетнейших военных экспертов России, член-корреспондент Российской академии ракетных и артиллерийских наук, доктор военных наук Константин Сивков в разговоре с Царьградом сформулировал ответ на этот вопрос так: нам нужна армия «комплексная, комбинированная, контрактно-призывная: где-то должны быть контрактники, где-то — призывники».
Тех, кто не желает служить, не надо призывать, гнать надо в три шеи, — отрезал эксперт на вопрос о том, нужны ли нам в армии «пупсы». — У нас есть контингент для этого. В год появляется до 1 млн 800 тысяч молодых людей призывного возраста. А призывают из них 120 тысяч. Это одна десятая часть, даже меньше. Призывают сейчас очень выборочно. Я вам могу сказать, что, например, в республиках Северного Кавказа в военкомат несут взятки — не для того, чтобы «отмазаться» от армии, а для того, чтобы призвали в вооружённые силы. Вот это я могу сказать вам точно, это достоверные данные.
Иное дело, считает Константин Сивков, что «те, кто не желает служить, соответственно, не должны» занимать соответствующие руководящие должности в государстве. «То есть они должны быть лишены возможности занимать определённые государственные посты, проходить учёбу в определённых учебных заведениях, например, — подчеркнул эксперт. — Не хотят служить — нет проблем. Но нет и права на определённые должности».
Военный историк, директор Музея войск ПВО, полковник в отставке Юрий Кнутов также удостоверяет, что «сейчас в армию идут с удовольствием».
Если лет семь назад на присягах мамы плакали, когда их сыновья по два года служили, и условия службы были очень суровые, то сейчас мамы с радостью провожают солдат отслужить один год, — рассказал он. — Мне приходилось бывать в реальных воинских частях не один раз. Условия шикарные. Я курсантом и офицером даже в таких условиях не жил, в каких сейчас живут солдаты. У них и шведский стол, и стиральные машинки, и постели великолепные, и спортзалы, и так далее.
«И тем более сейчас у них есть возможность побыть в поле, на полигоне, затем вернуться в тёплые комфортные казармы с хорошим питанием, — считает Кнутов. — И есть баланс сурового мужественного быта и более-менее комфортного быта, когда человек не отвыкает от нормальных условий, почти что домашних».
«Причём это очень важный момент, — подчёркивает военный эксперт. — Ведь что даёт армия? Армия позволяет юноше, маменькину сыночку почувствовать себя мужчиной. Конечно, за год они успевают только от дома отвыкнуть, и то не все. Но в любом случае они начинают ощущать самостоятельность, ответственность. Самое главное, в армии молодой человек понимает, что главное — дружба и человеческие отношения, помощь товарища. Ни за какие деньги там тебе никто ничего делать не будет. Если есть у тебя товарищ, он тебе поможет. И автомат пронести на кроссе, и, если болеешь, принести лекарства, а если тебе тяжело, поддержит словом. Это только человеческие отношения. Деньгами это не покупается».
Какая армия нам нужна?
А в государственных-то интересах какая армия лучше — призывная или контрактная?
Вообще, конечно, лучше контрактная, — считает специалист. — Но, например, в пехоте набирать по контракту немножко… избыточно, что ли. Потому что там не требуется серьёзнейшая подготовка, и пехотинца можно подготовить за год службы, если правильно организовать учебный процесс.
«Мы вначале хотели идти по пути, когда сто процентов контрактников, — рассказал хорошо знакомый с внутренними реалиями вооружённых сил Юрий Кнутов. — Потом убедились, что по целому ряду специальностей нам лучше всё-таки иметь смешанные наборы комплектования. То есть на ответственных должностях, где требуется профессиональная подготовка, нужны контрактники. Там, где можно обучить солдатика за полгода, там достаточно срочников».
Но обратите внимание, — оговорился специалист, — доля срочников у нас с каждым годом снижается. Но она не будет доведена до нуля. Она будет оставаться всё равно, призыв всё равно сохранится. И это нужно и с точки зрения обеспечения безопасности, и с точки зрения интересов тех же самых молодых парней, которые превращаются из маменькиных сынков в самостоятельных зрелых юношей и в последующем — мужчин, которые способны стать опорой семьи.
И опорой государства, остаётся добавить. И потому дива-дама может быть спокойна: ни армии не нужны «пупсы», ни народу в его армии они не нужны. Но если сын «телеведущей», подрастая, захочет стать не «пупсом», а мужчиной, захочет испытать счастье стать русским солдатом, ему скажут: «Добро пожаловать в армию, добро пожаловать в полноценные граждане России!»
Подписывайтесь на канал
«Царьград» в Яндекс.Дзен
и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.
«Какой должна быть армия?»
Сочинение ученика 8 «А» класса Мельника Богдана
Этот на первый взгляд простой вопрос испокон веков тревожил правителей государств. Из примеров истории мы видим, что каждое поколение стремилось сделать армию мощнее, сильнее и мобильнее. Это происходит и в наши дни.
На мой взгляд, самое главное в армии — это обеспечение и амуниции. Для нашего простого, русского солдата главное — быть сытым, хорошо одетым, обутым и отдохнувшим. Конечно, во время войны это не всегда возможно, особенно на передовой. Но надо, по крайней мере, пытаться сделать так, чтобы наши солдаты и офицеры не были голодными, холодными. Для этого нужно увеличить по штатам части обеспечения, мобильные хлебопекарни и материальные части обеспечения. Но война не должна и оставить население голодным. Для этого потребуется сильная экономика и большое количество заводов, но ни того, ни другого, к большому сожалению, у нас нет.
Следующая проблема связана с поставками боеприпасов. Бывали случаи во время войны, когда пушки есть, а снарядов нет. А если и есть, то они не подходят по калибру. Также иногда не хватало оружия. Наглядный пример этому Великая Отечественная Война, когда в 1942 году в Сталинграде была одна винтовка на троих! Это связано с расположением складов близ границы или с плохой промышленностью не успевающей перестроиться на поставку военного имущества. По-моему, склады нужно располагать не около границы. Они должны быть тщательно замаскированы и находиться глубоко в тылу. Им должно быть обеспечено надёжное прикрытие с воздуха. Промышленность должна быть разных направлений, тогда военные заводы будут законсервированы и на случай войны смогут в первые дни наладить производство военного имущества. Но и не исключено, что мирные промышленные объекты должны быть двойного назначения. Но тогда наш народ может остаться без повседневно необходимых вещей, а, самое главное, без продовольствия.
Ещё одна проблема- это проблема с вооружением. Сколько примеров бывало на войне, когда технику приходилось бросать из – за поломок. Сколько бывало случаев, когда винтовки, пулемёты заклинивали и не стреляли, танки не ехали, а мины не взрывались. Нужно, что бы всё работало надёжно и безотказно. Но так как у нас в школах ученики не хотят учиться, то у нас вырастают неграмотные будущие инженеры, техники, конструкторы. Но, слава Богу, хорошие проекты и разработки в нашей стране есть, но у нас опять также плохо с производством. У нас сделана ставка на количество, а ни на качество. И это ещё одна проблема.
Испокон веков все государства стремятся сократить человеческие жертвы во время войны. Но наш народ не многочисленный, мы не китайцы и нас мало — мы должны помнить об этом. Я считаю, что мы должны использовать наёмников- боевиков или просто обученных людей, а свой народ использовать как стратегический резерв. Но это не значит, что мы не должны служить в армии. Наоборот, мы должны развивать дух патриотизма в нашем государстве.
Но есть и другая проблема, связанная с мобильностью армии. Армия должна быть высокомобильная, с техникой быстрого развёртывания. Солдаты должны быть обучены тому, чтобы быстро свёртываться и развёртываться.
Ещё проблема связана с наличием в нашей стране высокоточного оружия. В предстоящей войне будет выгодно не ядерное оружие, а точечное, высокоточное оружие. Наглядным примером тому служат боевые действия в Югославии, когда США уничтожало не население или технику, а мосты, государственные учреждения и промышленные объекты. Всё это было уничтожено высокоточным оружием — крылатыми ракетами. Для решения этой проблемы, на мой взгляд, должны отбираться ещё в школьном возрасте одарённые дети, чтоб из них получились прекрасные инженера, конструкторы, которые будут создавать в КБ новые ракеты и технику.
Ещё проблема в нашей армии связана с тем, что у нас служат женщины. На мой взгляд, это глубочайшая ошибка, которая поведёт за собой трагические последствия. Уничтожение и вырождение русского народа. Ведь женщина- это, прежде всего, мать и хранительница домашнего очага, а не «витязь в поле ратном». Поэтому, на мой взгляд, женщины не должны служить в рядах нашей армии.
И самая важная проблема, жизненно необходимая, связана с подготовкой командиров нашей армии. Мне кажется, что подготовка должна быть на высочайшем уровне и особо нужно выделять и направлять учиться тех, у кого есть талант для руководства войсками. Школа является воспитателем будущих солдат и защитников Родины. Армию необходимо любить и лелеять, как мать, любя, растит своё чадо. Необходимо вернуть НВП, ведь мы все мужчины, будущие защитники нашей Родины, наших домов, наших матерей и сестёр. Дух патриотизма и любви к Отечеству, любовь к своей армии и радость служить в её рядах необходимо прививать с молоком матери.
Вот такой, на мой взгляд, должна быть наша армия. Нам всегда следует помнить слова, сказанные в древности: «Кто не будет кормить и любить свою армию, тот будет кормить чужую». В великой стране с великой историей необходимо Великая армия!
Армия – носитель государственности. Государство обречено, если не может защитить себя. Нет армии, нет государства. Целость государства зависит от целости армии. В идеале армия существует для того, чтобы избегать войн.
«Армия должна стать вещественным выражением духовного творческого подъёма в стране. Дух должен вести армию к победе, а страну к обновлению. Иначе не стоит жить» (И.Ильин).
Армию создаёт общество, государство и сама армия. Споры о том, какая армия сегодня нам нужна, отражают озабоченность о её будущем. Экономические, социальные, духовно-нравственные проблемы в армии давно назрели. России нужна армия, которая может гарантировать её безопасность. Если армия не соответствует обществу, то общество должно измениться, чтобы соответствовать армии.
Хотя по сути войны плохи, но воины – уважаемы! Признав теоретически недопустимость войн, все самые цивилизованные страны «держат порох сухим». Любимый девиз казарм: «Para pacem, para bellum», то есть «если хочешь мира – готовься к войне». Армия должна вызывать ужас. Но лучше — у противника.
Ужасная это вещь – убить человека! Но честь уничтожения чудовищ в древние времена принадлежала богам. Армия – это место для избранных, взявших в руки оружие, готовых убивать и быть убитыми. Специальность военных убивать и умирать. Сумей умереть, если надо. За Родину умрёшь!
Ты взял оружие, ты готов применить его. Тот, кого убивают, — того убьют. Будь готов и погибнуть от руки противника! Эту заповедь каждый военный должен усвоить. Ведь сказано: «кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечом» или «все взявшие меч, мечом и погибнут».
Армия должна воевать или совершенствовать своё боевое мастерство, она учит человека убивать. Армия сильна железной дисциплиной, она требует неуклонного, немедленного и безоговорочного исполнения приказов начальства. Получив боевой приказ, означающий верную смерть, солдат может подумать, что это бессмыслица и поколебаться. Поэтому его заранее приучают делать бессмысленные вещи и повиноваться. Военный руководитель отправляет одних людей убивать других. Пока существует армия, пассивное подчинение должно быть в чести. Воля начальника – закон для каждого: от генерала до солдата. Одна мысль, одна воля должны направлять и двигать армию. Армия сильна, когда между начальством и подчиненными существует полное единодушие, когда она составляет одну семью, проникнутую духом чести и рыцарства. Армия хороша, когда исполняет полученные приказы, но гроша не стоит, если её приходится уговаривать. Армия может превратиться в толпу, а психологией толпы легко манипулировать.
Армия – заложница политики. Специфика военной службы такова, что человек в погонах не принадлежит себе. За честь служить Родине военнослужащие отказываются от определенной части гражданских прав, им приходится жертвовать некоторыми гражданскими свободами. Военнослужащий обязан сначала выполнить приказ и только потом его обжаловать. Так положено по уставу. Если бы в армии обсуждали все распоряжения командования, вооруженных сил как таковых просто бы не было. Армия – великий немой, обязана молча выполнять приказы. Военная служба – служение. Военный – служебная «собака», выполняющая команды. Если чиновник служит ради жалованья, военный человек служит ради чести, и плох тот офицер, который не желает стать генералом.
Социальные гарантии дают военнослужащим уверенность в будущем для себя и своей семьи в случае ранения или гибели. Армия, недовольная и жалующаяся, обречена совершенствоваться лишь приблизительно.
Единственный путь к спасению – создание из своих граждан хорошо вооруженной и обученной армии. Армия и народ едины, но не настолько, чтобы превращать всех мужчин в солдат и ставить всю экономику на военные рельсы. Не всем следует служить в армии. Нельзя, чтобы в армию шли недостойные люди. Усиливающаяся варваризация армии снижает её боеготовность.
В стране, где едва ли не все мужчины, а нередко и женщины долгие годы носили погоны, где «оборона и безопасность Родины» в течение многих десятилетий были превыше всего, страшновато наблюдать сегодняшнюю политическую немощь военного истеблишмента.
Иметь униженную армию для страны опасно. Деморализованная армия в экономически слабой стране при наличии ядерной дубинки и при давлении на страну извне опасна и для всего мира.
Российская армия в настоящий момент абсолютно небоеспособна. Сегодня совершенно очевидно, что недееспособность российской военной системы является своеобразным симптомом провала всей политической системы страны. Даже президент в 2000 году признал, что российская армия разваливается и не соответствует предъявляемым ей требованиям. Слабая власть не может позволить себе сильную армию. К тому же наметилась острая нехватка молодых специалистов на оборонных предприятиях. Попросту говоря, уже сегодня мы не соответствуем своему грозному имиджу ракетно-ядерной державы. Его некому поддерживать.
В последние десятилетия у нас возникло благостное настроение, покой от войн. Подросло поколение, не знавшее войн. Накоплено много вооружений. Всё это очень опасно. Поэтому и нужна сильная армия.
Армия нуждается в идее, идеологии. Что такое долг? Что такое честь? Чему и кому служить? Что такое государство? – военный человек не задаёт вслух этих вопросов, но жизнь, служба, политические события неизбежно выводят его на них. Ответы формулировать надо, потому что на долге и чести стоит армия, на поддержке государства – уверенность в собственной значимости.
Никакие многочисленные армии не спасут государства, в котором расшатаны нравственные устои, так как сила самих армий зиждется исключительно на нравственных началах.
Сами военные понимают, что страну из кризиса вывести не смогут. Если в других странах диктатура была альтернативой хаосу, то у нас реальный вариант – диктатура вместе с хаосом. Затягивание реформ налицо. Армия, возможно, не захочет брать на себя ответственность за судьбу страны, но предполагать, что она останется совершенно безучастной к собственной судьбе, было бы большим заблуждением.
ИСТОРИЯ
В России была просвещённая армия, а с 1917 года – рабоче-крестьянская с железной дисциплиной и партийной волей. Отсюда и «успехи» «непобедимой и легендарной». Может кто-нибудь назовёт хотя бы одну значимую победу «красной» армии с момента её образования, кроме победы над своим народом?
На сегодняшний день у нас в высшей степени рабоче-крестьянская армия в стране строящегося капитализма. В армию попадают самые бедные, самые обездоленные, самые бестолковые.
ПОЛИТИКА
В цивилизованном государстве армии в политике делать нечего. Но у нас чего ни коснись – всё политика. Необходимо полное отделение армии от политики. Политика не дело воинов. Клемансо говорил: «Военным нельзя заниматься политикой. Слишком уж это серьезная вещь».
Военным людям нельзя доверять политическую власть. В силу профессиональных привычек и специфического мировоззрения военный политик может успешно действовать только в условиях жёсткой диктатуры. Армейский устав не может работать в гражданской жизни. Политикой должны заниматься избранные народом политики, а у военных есть только одна задача – защищать страну, выполнять приказы правительства.
Армия всегда шагает за политиками, а потом её обвиняют в неудачах. Все решения принимают люди в гражданском, все беды взваливают на военных. Как говорится, политики гадят – военные убирают.
Армия должна быть нейтральна и независима от борьбы интересов общественных групп, которая может возникнуть в парламентах, должна стряхнуть идеологическую чешую. Действительно уважающая себя профессиональная армия не вмешивается в политику. Армия сильна, когда она не занимается политикой. Она не должна участвовать в политической борьбе.
Оружие – вовсе не политический аргумент. Человек с ружьём всегда прав, а человек с автоматом ещё более прав. Политизация армии ведёт к возрастанию опасности военного переворота. До сих пор у нас политикой балуется столько военных, что из них уже впору формировать целые полки и дивизии.
Военная политика не должна попасть в руки ВПК, иначе страна захлебнётся в водовороте трат на армейские нужды.
АРМИЯ, КОТОРУЮ МЫ ИМЕЕМ
Современная российская армия является антигуманным и антисоциальным институтом. Наша армия устарела, как римский легион. Современная армия – вооруженное формирование, не так давно «красневшее» на территории России, последний рудимент советской эпохи. Моральный дух армии удручающе низок. Это не армия, это страна такая. Потому что нет у нас сейчас главного – идеи.
Служба в армии в мирное время не есть защита Родины. Служба в российской армии по-прежнему остаётся «принудительно-почётным гражданским долгом». У нас существует не воинская обязанность, а воинская повинность. Армия у нас даже не призывная, а рекрутская. Солдаты в Российской армии не служат, а угождают. Военная бюрократия может управлять только рабами. Военная служба потеряла и моральный, и материальный престиж. В какой стране человеку доверяют оружие и платят гроши?
До сих пор мы не можем отменить такой анахронизм, такую систему комплектования армии как призыв – наследие крепостного права. Происходит насильственный набор людей в странное образование, по инерции называемое армией. Насильственное принуждение к военной службе и присяге нарушают основные права человека, рекрутчина не может быть долгом перед Родиной. На наших генералов рядовых не напасешься!
Есть у нас министерство обороны, но нет, по факту, самой обороны. Российская армия переживает настоящий системный кризис, она стала зеркалом того упадка, морального и политического, который разъедает нынешнюю Россию. Если бы в Чечне наши солдаты знали за что воюют, ни один солдат не стал бы воевать.
«Курск» — метафора военной и политической деградации России. Долгие годы мы с нашим военным арсеналом были всемирным страхом. Сейчас у нас есть шанс сделаться всемирным посмешищем.
Не надо забывать, что гонка вооружения истощает государство. Мощнейший военно-промышленный комплекс выжал из экономики страны все соки. Понятно, почему сегодня этот комплекс защищает свою прародительницу: с ней ему было тепло и сытно. Но прародительница стара, дряхла, дышит на ладан.
Новая же хозяйка – рыночная экономика – намерена всё подсчитать и, естественно, укоротить ВПК. В настоящее время наша военная промышленность переключена на перевооружение чужих армий.
Масштаб криминала в армии есть показатель истинной сути того строя, которому она служит. У ворующей власти не может быть не ворующей армии. А ведь еще Николай II говорил, что воровство погубит русскую армию. Наша армия на посту, только у генералов каждый день – масленица.
На конец 2000 года в Вооруженных силах России 2,3 тысяч докторов наук и 15 тысяч кандидатов. А в центральном аппарате МО имеют научные звания около 300 человек. Эх, да нам с таким умищем врага не одолеть? Военные ученые не едят свой хлеб даром. За последние несколько лет появилось на свет более 5000 трудов, посвящённых военной реформе. В каком состоянии в результате наша армия, видно невооруженным глазом.
Растёт самовосхваление – с каждым годом наша армия всё непобедимее, а генералитет легендарнее. В настоящий момент мы имеем не армию, а грозно раскрашенный макет. Наша любительская армия особенно страшна в учении, а не в бою. Всё сводится к наружности, учебному шагу, выправке и прочее. Повсюду закалённые в учебных боях военспецы. Мы не способны вести стратегические операции. Массовая армия не способна решать локальные конфликты – основные в наше время. Смотровые качества нашей армии перевешивают боевые, потому она не может выиграть даже в Чечне.
Вывод беспощаден – Чечня показала: мы не имеем армии, умеющей побеждать. Мы видим армию, разгромленную без войны. А кто не кормит свою армию, будет кормить чужую.
Современная армия России поражена садизмом, который официально именуется термином «неуставные отношения». И ломают голову социологи: откуда напасть? Существуют психологические предпосылки дедовщины, этой гангрены армии, которые непременно присутствуют в непрофессиональной армии.
Возникает вакуум-агрессия – следствие резкого ограничения удовлетворения потребностей (в еде, отдыхе, сне, сексе), которые испытывают военнослужащие срочной службы. Агрессия в этом случае направлена не на кого-то лично, а на ситуацию в целом, но свою ненависть человек изливает на тех, кто случайно подворачивается, что называется под горячую руку. Казарменное положение нарушает процесс социализации. Как только человека изымают из общества, из обычной повседневной жизни, он перестает быть адекватным. Это говорит в пользу необходимости профессионализации армии.
Армия не создаёт собственных проблем. Солдаты и офицеры выходят из гражданского общества. И в него возвращаются.
Какие-то изменения всё же происходят – армия становится меньшей, но не более профессиональной. Непрофессионализм армии даже считается, чуть ли не основным её достоинством. Высший командный состав развращён режимом полной закрытости, как методов, так и результатов своей деятельности и тем, что руководство страны ради «сохранения боеготовности» списывало ему все провалы, ошибки и поражения. Угодливость генералов Кремлю всегда ценилась выше их профессионализма. Советские генералы проиграли войну в Афганистане, российские не победили в Чечне, а ведут себя на публике ещё с большей уверенностью, чем прежде. А чего стоят мемуары этих «полководцев»!
Если Кремлю нужна не просто хотя бы относительно боеспособная, но ещё и управляемая армия с мало-мальски профессиональным генералитетом, придётся её чистить. Погоны на плечах хорошо, а голова – лучше. Пока что российские генералы вряд ли понимают смысл современной войны.
Со стороны мы часто видим, как в нашей армии смещают с поста не по профессиональным, а по откровенным конъюнктурно- политическим соображениям (как, впрочем, и назначают). Отстранено много мыслящих военных, способных офицеров и генералов. Руководство забывает, что талант – это инициатива природы. В армии же инициатива наказуема.
ПРОФИ
В одном популярном фильме 70х годов герой произносил: «Есть такая профессия – Родину защищать». Вот именно – профессия, разве это можно сказать о непрофессиональной армии, которая не способна защитить страну.
Служба в армии несёт и нравственные проблемы, человек должен быть готов умереть за Родину. Единственный способ сохранить армию – профессионализация. В армии должен служить тот, кто хочет и кто может, не по призыву, а по призванию, по убеждению, а не по принуждению. У настоящего профессионала развита так называемая милитаристская культура, «сладость владения оружием».
В обществе столько агрессии, столько мальчиков, желающих именно драться, — вот и сделайте контрактную армию! Нужен не набор, а конкурсный отбор в армию. В армии должны служить лучшие люди, а не отбросы общества. Люди, не желающие служить в армии, потенциально опасны для неё и для нас. Людей нельзя насильно загонять в армию. Этот путь сам по себе порочен. Призывная армия не способна вести войну в XXI веке.
Армия, комплектующаяся на основе призыва, небоеспособна, поскольку в частях постоянные новобранцы. Война – слишком серьезное дело, чтобы поручать его подневольно согнанным на год призывникам. Ещё Ксеркс со своей профессиональной армией победил разобщённых греков.
Мы знаем, сколько усилий требуется для того, чтобы из специально подобранных индивидуумов наладить хорошую футбольную команду. Что же можно сказать о временных, преходящих, рассеивающихся, не успевших как следует объединиться военных группировках – вы поймете, в чём преимущество профессиональной армии.
Условия современных войн, предполагающие применение высокотехнологичного оружия, делают переход к профессиональной контрактной армии неизбежным. Нам нужна другая армия с другим отношением к человеку с ружьем. Обеспечить оборону огромной страны можно только за счёт высококлассных мобильных сил.
Качество бойцов важнее качества оружия. Профессионализм – это, прежде всего высокое качество подготовки специалиста к делу. Сейчас в нашей армии профессионалами не выглядят даже многие офицеры. Не всякому офицеру мундир к лицу.
Истинной школой командования является общая культура. Не было ни одного знаменитого полководца, который не черпал бы своего искусства из сокровищницы человеческого разума. В основе побед Александра Македонского мы всегда, в конце концов, находим Аристотеля.
ПРЕИМУЩЕСТВА «ПРОФИ»:
1й АРГУМЕНТ: обеспечение полного профессионализма в армии и на флоте в условиях усложнения боевой техники, военного дела в целом.
2й АРГУМЕНТ: возможность отбора контингента высокого качества (возраст, физические и психологические данные, моральный облик).
3й АРГУМЕНТ: поднятие материального и социального престижа военной службы, которая будет поставлена в ряд свободно выбираемых в обществе профессий.
4й АРГУМЕНТ: создание условий для общего «повзросления» рядового и сержантского состава Вооруженных Сил, что предопределяет более высокий уровень его интеллектуальной и физической зрелости, психологической устойчивости, жизненной стойкости. Это не призыв юношей до 21 года, фактически подростков с не устоявшейся психикой.
5й АРГУМЕНТ: прямой экономический выигрыш в результате уменьшения общей численности личного состава и включения в производственную сферу соответственного числа молодых людей; увеличения в 5-10 раз «амортизационного цикла» действительной службы личного состава; целевого вложения финансовых средств в конкретного бойца- профессионала; рационализации расходов на вооружение; материально-техническое обеспечение.
С добровольческой (наемной) армией проще, и не только в военном – но и во внутриполитическом отношении, невозможны комитеты солдатских матерей и т.п. Дисциплина в такой армии выше, боевое мастерство ветеранов не сравнимо с бестолковостью новобранцев.
Контрактник знает свои права, у него договорные отношения с государством, с военным командованием. Его не заставишь делать то, что он имеет право не делать.
Офицерский корпус боится контрактной армии. Офицерам «удобнее» нынешняя система управления контингентом – с дедовщиной как встроенным необходимым элементом принуждения и управления рядовым составом.
XXI век не век солдата, а век техники. Оружие – это эффективное орудие технологического умерщвления. Такова идеология оружия. Результат в современной войне во многом предрешен технологической зрелостью соперников. А техника – далеко не та, что раньше. Она не спрашивает, нужны ли профессионалы в армии, а отвечает: хотите выжить, а тем более жить в мире, — платите за сильный ВПК и профессионалов в погонах.
Потому и следует создавать профессиональную современную армию с высокотехнологическим вооружением. Бессмысленно содержание армии, которая готовится к прошлой войне. Раньше считалось: если ежегодно не будет 25%-ного обновления техники, то у армии нет будущего. В армии ничему не стоит отдавать приоритет, все рода войск должны быть сбалансированы.
Армейский профессионализм может быть экономически состоятельным. В 2000 году содержание контрактника стране обходилось казне в 40,4 тысячи рублей, а срочника – 16,8 т.р. Один контрактник, заменяющий несколько срочников, по сути, выгоднее для армии, эффективнее и дешевле. Проблемы со здоровьем встречаются у контрактников в 20 раз реже. Это ещё один аргумент в пользу профессиональной армии. Возражение против больших расходов на профессионалов: считать нужно всю сумму по итогу – это и эффективность использования техники, и экономия средств, да, в конце концов – эффективность действий армии, её боеготовность.
В добровольной армии профессионалами становятся все. К тому же при наличии профессиональной армии альтернативная служба просто не нужна.
России очень скоро придется вводить профессиональную армию и отказаться от призыва как слишком расточительного использования ресурсов страны, потому что молодых людей будет всё меньше.
Половину срока (от года!) солдат тратит на освоение боевого искусства и получения навыков работы со сложной техникой. Даже при наличии желания умение воевать нескоро придёт, а там и службе конец. Так вхолостую и крутится военная машина. Современное оружие в руках недоучки не многого стоит. С 2008 года срок службы в армии определён в один год, это как же нужно не уважать армию, чтобы решиться на это?
Много говорилось в прошлом о политико-воспитательной работе в армии. А нужно ли и можно ли воспитывать солдата? Профессионалов это не касается.
ВООРУЖЕНИЕ
Россия вышла на первое место по продаже оружия, Украина удерживает второе, а Америка объемы продаж снижает. Мы изготавливаем вооружение не для войны, а для статуса. Мы продаем за кордон лучшие образцы нашей «оборонки»: истребители, танки, зенитные ракетные комплексы, подводные лодки и корабли. Россия крепит оборону иностранных держав поставками оружия, а свой порох держит подмоченным.
Руководство нашей армии со сверкающими вдохновением очами уже в который раз радует армию разработкой очередной программы оснащения армии новым оружием, а воюющие в Чечне войска его не видят. Хотя армия должна перевооружаться через 15 лет. На 2006 год у нас нет государственной программы развития вооружения.
Российский военный экспорт уже многие годы – самая большая в стране коррупционная машина.
СТРАТЕГИЯ
В СССР армия всегда была нацелена на мировую войну, поэтому оказалась неспособной воевать в войне локальной (Афганистан в прошлом, сейчас Чечня).
Россия не может готовиться к мировой войне. Страна, занимающая 70-80е места по основным показателям развития, производящая менее 2% мирового ВВП – с населением всего в 140 миллионов человек не только не имеет ни одного шанса выиграть мировую войну, но и позволить себе роскошь мечтать об этом (т.е. создавать стратегическую армию) не может.
Надо готовиться к новому типу войн, войн бесконтактных, дистанционных. Надо насыщать войска новейшими высокоточными системами оружия, современной техникой управления и связи.
Армия становится более компактной и мобильной, но имущество так и осталось по размеру советским. Не может быть косметический ремонт «советской армии». Необходима серьёзная государственная военная программа на длительный срок. Военная доктрина – это военная конституция. Конституцию через день не меняют.
Открытых врагов у России нет, а противник есть. Пока у нас есть богатства, найдутся и желающие напасть. Не следует забывать высказывания Александра III о том, что у России только два верных союзника – это её армия и флот. Россия существует благодаря армии и флота.
Армия, которую собственные политики убеждают в отсутствии вероятных противников, неминуемо начинает загнивать и разлагаться. Она теряет смысл своего существования. Она становится похожей на женщину, которая испытывает равнодушие к собственным морщинам, к дыркам на чулках, к выпавшим зубам.
Наведение конституционного порядка – дело не армии, а полиции, внутренних войск (жандармерии). Армия лишь обороняет или захватывает территорию.
РЕФОРМА
Говорить надо не столько о реформе армии, сколько о строительстве вооруженных сил. Да суть не в терминах. Реформу армии нужно начинать как можно скорее, иначе Россия потеряет армию.
Давно уже всем навязла в зубах застрявшая где-то в военно-бюрократическом болоте реформа. Генштаб изучает проблемы военной реформы с 1992 года, а реформа накрывается… звездой на погоны генералов.
До сих пор у нас призывники косят от армии, а генералы косят от реформы. У нас военная реформа похожа на привидение. Все о ней говорят, но никто её не видел. Обещанные Ельциным в 1996 году отмена призыва и полная профессионализация армии с 2000 года оказалась дешёвым политическим популизмом. В настоящий момент мы наблюдаем одни лишь тупиковые направления военной реформы.
Реформирование любой армии, прежде всего, опирается на основы экономики и военной политики государства с учетом реально существующих и потенциальных военных угроз. Только подняв экономику страны, мы возродим армию.
Армия сама себя реформировать не может. Военная реформа – проблема государственная, а не одних вооруженных сил. Успех военной реформы зависит от успеха нашей экономики. Армия должна быть посильной для экономики. Но начинать нужно сегодня. Если ждать, пока Россия разбогатеет, мы лишимся вооруженных сил.
ОПЫТ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН
У американцев, напомним, тоже был Вьетнам, вызвавший опасную напряжённость в обществе, массовое антивоенное давление на администрацию и колоссальное падение престижа военной службы.
Преодолеть кризис удалось уже в 1975 году благодаря скорому переходу на добровольный принцип комплектования вооруженных сил, на строительство профессиональной армии.
За три года (1971-73г.г.) в США возникла контрактная армия всего за полтора миллиарда долларов. Политические и социальные опасения (относительно наёмничества, кастовости) и негативные экономические прогнозы (с точки зрения роста расходов на содержание профессионалов) не оправдались.
Переходу предшествовала мощная пропагандистская и рекламная кампания, федеральные программы, способствующие восстановлению престижа воинской службы. Результаты не замедлили себя ждать. Американская наёмная армия после реформы выиграла все войны, в которых участвовала.
Солдат США без того, чтобы над ним не кружился вертолет или штурмовик, не воюет.
Дедовщины в американской армии нет. Есть понятие «seniority» (превосходство в ранге).
В армии США есть единое командование войск, а не как у нас, по округам. Профессиональная армия США на одну треть состоит из организованного резерва милиционного типа (национальной гвардии).
КОНЕЦ
Приступая к написанию сей статьи, прекрасно понимаю, на
какой непростой путь выхожу. Путь предстоит не проезжим трактом, не
протоптанной тропинкой, а непременно чрез переплетённые заросли, неудобья,
поваленные деревья и болотную трясину. А на пути ещё ждут грамотно
расставленные мины-растяжки, прикрытые аккуратно ямы-ловушки и в пору бы
подумать, а не поворачивать ли обратно. Но повернуть обратно не мудрено, никто
и не осудит, даже и сам себе не выскажешь неудовольствия. Но тут же понимаешь,
что идти всё-таки надо, потому что забота об Отечестве этого требует. Заранее
хочу оговориться, что ни одно из своих слов не считаю истиной в последней
инстанции. Рад бы и не говорить, рад бы молчать, если бы это было только на
пользу России. Заранее даже предвижу возможные возражения, но не торопитесь с
первых строк сразу горячиться, наберитесь терпения прочитать. Впрочем, каждый
решает сам. Я ведь тоже не всё читаю. Пробежишь порою несколько строк, видишь
совсем уж безнадёжно противоположную позицию. Не о чем спорить, не о чем
рассуждать. Рассуждать можно при наличии хотя бы нескольких точек
соприкосновения. Но давайте всё-таки думать.
«Какая армия нам нужна?» — вопрос не праздный. Это не тема
для празднословия, для политических баталий, для самовыражения. Армия нужна,
конечно же, современная, компактная, боеспособная, способная отразить
посягательство любого агрессора на суверенитет России. Кто же с этим спорит. Я
не собираюсь в одной статье дать своё видение всех проблем армии. Я попытаюсь
нанести только отдельные штрихи к картине того состояния армии, которое
хотелось бы видеть мне. Это плоды размышлений не одного вечера и не одного дня,
это созревало и оттачивалось на протяжении десятилетий.
Итак, рискну начать с первого и отнюдь не второстепенного
вопроса: «А нужна ли нам армия вообще?»
Странно вроде бы задавать сей неуместный вопрос, но ведь
«отцы-основатели» первого в мире социалистического государства об армии,
оказывается, и не думали. Как и о России тоже. Не на Россию были обращены их
взоры сто лет назад, не о России они думали. Жили от России они далеко и не
возвращались в пределы Отечества не из-за боязни арестов (коих для большинства
из них не могло и быть), а просто оттого, что Россия им не была интересна, не
была комфортна, на Россию не возлагали они ни своих надежд, ни планов. Русского
человека считали отсталым, «русский человек — плохой работник» (по Ленину). Их
почивший «апостол» Россию ненавидел более даже их и предсказывал столь
ожидаемые потрясения только в самых развитых странах. Россия крестьянская,
Россия православная им была не нужна. Как и все славяне — отсталая нация,
которой не место будет в новом мировом социалистическом устройстве.
В отличие от неприятных мне большевиков сразу скажу —
армия стране нужна. Армия ведь это не только вооружённые силы, призванные
решать проблемы безопасности страны. В ряде стран армия была и остаётся элитой
общества. Человек в военной форме там является олицетворением величия
государства, совестью Отечества, эталоном для подражания. В армию берут лучших,
армией гордятся, армии доверяют. В непростой для Польши 1981 год во главе
страны встал генерал Ярузельский и многие политические обозреватели тогда
отметили, что уважение к человеку в погонах у поляков велико. Помнится и журнал
министерства обороны у них так и назывался «Жолнез волности» — «Солдат свободы».
В прежней нашей России будущего офицера обучали не только
военным дисциплинам, но и благородным манерам. Из мемуаров старого времени не
отыскать упоминания о хроническом материальном неблагополучии служилого
офицера. Зато какие ведь были тогда наши офицеры! Гордость Отечества! Я только
два слова скажу об одном из них — граф Михаил Семёнович Воронцов, генерал.
Да-да, тот самый граф Воронцов — объект едкой пушкинской эпиграммы. Но не о
Пушкине сейчас речь.
Тяжелораненый в Бородинском сражении (а в последнюю тогда
атаку он пошёл со словами: «Братцы, смотрите как умирают русские генералы»),
привезён генерал в Москву, а Москва уже уходит перед Наполеоном. У дома своего
видит несколько десятков подвод — это крестьяне из родового поместья
Андреевское Владимирской губернии прибыли увозить имущество графа, а то ведь
всё в огне погибнет. Ковры, хрусталь, одежда, рояли, дорогая изящная мебель,
зеркала, предметы утвари. Всё, что наживалось поколениями. Всё ведь в огне
сгорит понапрасну. А генерал Воронцов отдаёт приказание бросить на землю всё с
возов. Крестьяне же графу в ответ, да жалко, господин, и что же нам порожними,
разве, возвращаться? А вот и не порожними, отвечает им граф, солдатиков раненых
да офицеров повезём ко мне. И увёз. Триста нижних чинов да полста офицеров. Что
мы их, не прокормим разве, не поднимем на ноги, вопрошал генерал. Прокормим,
батюшка, прокормим — отвечали графу крестьяне. А ведь Воронцов не из своей
только дивизии солдатиков спасал. Любого спасал, кто по пути попадётся. Потому
что народ графу был дороже собственных шелков и бриллиантов. Хотелось бы и мне,
чтобы и наши генералы малой хотя бы частию походили на графа Воронцова.
Ну, где же нам взять теперь таких Воронцовых? Взять,
конечно, негде, из-за границы выписывать тоже не пристало, а вот думать есть
над чем. Хотя чего вроде бы думать, современная Россия — правопреемник
Советского Союза, а российская армия правопреемница Советской Армии. Но вот тут
как раз та невидимая подводная скала, о которую можно распороть днище кораблю
российского государства. Возможно, не одна даже скала, а целый ряд. Может мы
уже и чиркнули по острым камням, пусть ещё и не сели крепко, но корабль
постоянно сбивается с курса и плохо слушается руля…
А между тем у армии нашей даже отняли её исконное название
«русская». Вроде бы в многонациональном государстве именовать армию русской не
совсем и правильно. Но до 1917 года национальностей в России было ещё больше.
Не забывайте о Польше и Финляндии, не забывайте и о тех народах, которые по
причинам разным отошли от России. Разве одни только великороссы составляли
армию царскую? Нет, там были и татары, и башкиры, и германские офицеры, там
были и поляки, но никому в голову не приходило назвать её российской. Да и ни
один историк даже уж самых антирусских взглядов армию ту кроме как русской не
назовёт. Это же отцы-основатели советского государства отреклись от
исторического имени и назвали армию Красной, а потом уже и Советской. Сталин вернул
погоны и вернул воинские звания, но он армию даже мимоходом никогда не называл
русской. Немцы армию нашу именовали русской, англичане и американцы так же, а
вот мы сами же от себя и открестились. В деформированном сознании советского
человека немецкий солдат воспринимался не иначе, как гитлеровец, как фашист.
Пленные же немцы удивлялись на это — не фашисты мы, мы просто немецкие солдаты,
а вы русские. Немцы именно русскими называли наших солдат, а не коммунистами
или сталинцами. Русскими, а не татарами, башкирами или украинцами. Мы же уже
отказали себе называться русскими, называли себя красноармейцами. Пока летали
вокруг пули, ещё можно было считать себя русским, но вот отгремели бои,
перевели дух боевые командиры и уже опять «равняйсь» (по воспоминаниям моего
деда).
Думается: в названии ли дело? Да ведь дело не только в
названии, мы ведь даже датой праздника защитника Отечества всё ещё крепко
привязаны к своему богоборческому прошлому.
Только охранители устоев не торопитесь спускать на меня
разом всех собак. Я не собираюсь переписывать историю, но пора уже отдавать
себе отчёт, что 23 февраля 1918 года (или около этой даты) сказаны были
ленинские слова о том, что социалистическое Отечество в опасности. Ага,
поддакнут мне дружно охранители, большевики же стали уже думать об Отечестве.
Да не об Отечестве они думали, думали они о своей только власти и даже не
стеснялись говорить устами своего вождя, что они Россию завоевали. «Когда
Россию захватили и на растленье обрекли» (из Владимира Солоухина). Не о России
они думали, когда химическими снарядами душили город Ярославль и расстреливали
с аэропланов тамбовских крестьян. Они ждали революций на Западе, они уже
примеряли себя в правителей других «освободившихся» от гнёта капитала стран, а
здесь пока отсиживались до времени.
Ну ладно, большевики будто бы уже в прошлом. Но нет,
какая-то неведомая сила не отпускает нас от 23 февраля. Лет десять назад это
ещё можно было бы понять. В сознании служилого человека долгожданное 23 февраля
это присвоение очередных званий, это банкеты, это особый день, когда офицеры и
генералы могли встретиться за одним столом. Сменилось поколение, сменились
командиры, но мы так и не придумали другой более подходящей даты.
А день Бородина — не день ли славы русского оружия?
А Куликовская битва на день Рождества Богородицы — не
лучшая ли дата?
А 12 июля день верховных апостолов Петра и Павла — аккурат
в день сражения под Прохоровкой?
(Хотя с Прохоровкой не так всё однозначно. С детства-то я
знал, что это было величайшее танковое сражение, в котором с обеих сторон
участвовало до 1200 танков. Позднее узнал, что именно немецких там было около
цифры 279).
Я не говорю, что с переносом праздника 23 февраля дело
пойдёт на поправку.
Я говорю ровно только то, что мы по-прежнему в цепком
плену прежних стереотипов.
Итак, какая же всё-таки армия нам нужна? Говорю только от
своего имени, ясно отдавая себе отчёт, что шансов встретить понимания совсем
немного. Мне нужна армия другая, не отягощённая грузом проблем последних
десятилетий. Сделать это непросто, но надо себе отдавать отчёт, что на
традициях Советской Армии вряд ли далеко уедешь. Можно перечитать всё наследие
Ленина, опубликованное или скрытое в тайниках архивов, но до октябрьского
переворота (так сами большевики называли известные события) никакой речи о
будущей армии не было. Наоборот, большевики армию старалась разлагать, офицера
унизить, офицера растоптать, а великую Россию развалить. Поначалу они и не
собирались посылать революционные армии в великий поход и в отношении других
государств полагались исключительно на меры диверсионно-террористического и
пропагандистского порядка. Победа казалась уже близка и в 1925 году Иосиф
Виссарионович Сталин пророчески писал:
«10-15 лет правильной политики и даже при затяжке
революций на Западе победа социализма в мировом масштабе будет обеспечена».
Но революции на Западе не затянулись, они просто
отменились. Даже ненавидимый многими (и мною тоже не любимый) Троцкий не менее
пророчески считал — либо победа мировой революции, либо мы обречены. (Увы, Лев
Бронштейн оказался недалёк от истины). Впереди у большевиков было
неопределённое будущее, а рядом униженный, уставший, обобранный, обманутый и
обозлённый народ. «Без ЧК мы не продержались бы и полугода» — ещё в 1918 году
откровенно говорил Ленин. Сталин был верным учеником Ленина и для удержания
завоёванной России начал создавать новую армию. Рабоче-Крестьянскую Красную
армию, потом уже после войны переименовал в Советскую. Ну и так далее.
Возникает вопрос: «А какое отношение всё вышесказанное
имеет к проблемам армии?»
Отвечаю. По моему мнению, ровно такое, какое отношение
имеет полковое знамя к самому полку. Знамя полковое это ведь не просто
полотнище из материала, это нечто выше. Это совесть солдата, это честь солдата,
это даже дороже жизни для солдата. Для настоящего мужчины честь дороже жизни.
Для любой нормальной матери дороже своей жизни только жизнь ребёнка. Когда
рвутся бомбы вокруг, мать кидается на землю, прикрывая собою дитя. Она делает
это инстинктивно, неосознанно, но так заложено в генах. Служилый человек тоже знает
честь, зримым воплощением чести для него является знамя. В истории
отечественной нетрудно найти достаточно свидетельств верности знамени.
С позволения вашего приведу пример из истории наших
соседей германцев. В декабре 1914 года близ Фолклендов британскиё линейные
крейсеры добивали германского броненосного «Гнейзенау». Бой был неравным,
историки назвали его боем гигантов и карликов. Бой шёл уже четыре часа и
англичане устали уже стрелять и желали поскорее прекратить расстрел обречённого
германского корабля. Они хотели поскорее начать спасать храбрых германских
моряков, но ведь противник ещё огрызался, ещё не спустил боевого флага. Но вот
вроде флага не заметно и англичане, прекратив огонь, начали осторожно
подходить. Осторожно, потому что вдруг да выпустит напоследок торпеду гибнущий
германец. Немцы тоже удивились такому повороту дела, глянули на уцелевшую мачту
— а флаг-то сбит. И уже без приказа рванулись наверх моряки — нет, мы не
сдаёмся! У нас кончились боевые снаряды, все орудия разбиты, но мы утопим свой
боевой корабль и прежде чем прыгать в ледяную воду, трижды прокричим дружно
«ура». И любимый доблестный наш «Гнейзенау» скроется в волнах непременно под
боевым флагом, унося в чёрную холодную пучину наших погибших на боевых постах
товарищей.
(Бдительных «охранителей» просьба излишне не беспокоиться,
германских офицеров служило у нас немало, никто из них не опозорил чести
русского флага. Германский офицер барон Ферзен на нашем крейсере «Изумруд»
вырвался из смыкавшегося кольца японских кораблей и избежал позора пленения в
Цусиме).
Вот что значит флаг. Как и имя. Много значит.
Я пишу эти строки с осознанием ответственности. Не для
очернительства. Очернителей у нас предостаточно, трубадуров ещё больше. У меня
есть немало соображений по поводу рассматриваемой проблемы. Если я увижу
стойкое дружное неприятие всего мною сказанного, я не взыщу и спокойно отойду в
сторону. Значит, не прав, значит народу этого не нужно.
А народ, как и родителей, не выбирают.
С Богом!
Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите «Ctrl+Enter».
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
войдите или
зарегистрируйтесь, чтобы продолжить