Сочинение на тему какими должны быть взаимоотношения в семье по творчеству островского гроза

Семья в творчестве
Островского и место женщины в ней
Общественное положение женщины имеет прямое непосредственное
отношение к её роли в семье. Семья – это маленькая ячейка общества и отношение,
взгляды, пристрастия, заблуждения людей в обществе закономерно отражается на
атмосферу в семье. Хоть между «Грозой» и «Бесприданницей» не очень большой
временно провал, Островский показывает стремительное изменение отношений между
матерью и дочерью, мужчиной и женщиной.
Изображение Островским двух миров героини.
В «Грозе» семейная сторона быта XIX века выражалась в том, что все люди
жили по законам Домостроя. В семье существовала жесткая иерархия, то есть
младшие подчинялись старшим. Обязанность старших – наставлять и поучать,
обязанность младших – слушать наставления и беспрекословно подчиняться. Сразу
замечается одна примечательная вещь – сын должен любить больше мать, чем жену.
Обязательно соблюдение всяческих многовековых обрядов, пускай даже смешно
выглядящих. Например, Катерина должна была устроить “плач”, когда Тихон уезжал
по своим делам. Так же хотелось бы отметить бесправие жены в доме. Девушка до
свадьбы могла гулять с кем угодно, как Варвара, но после свадьбы она
принадлежала целиком и полностью только мужу, как Катерина. Измена была
исключена, после нее к жене относились очень сурово, и она теряла вообще все
права. В пьесе Островский словами Катерины сравнивает две семьи как две жизни
Катерины. В детстве она росла в зажиточном купеческом доме легко, беззаботно,
радостно. Рассказывая Варваре о своей жизни до замужества, она говорит: «Я  жила, ни об чем не тужила, точно птичка на
воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не
принуждала, что хочу, бывало, то и делаю». Воспитываясь в хорошей семье, она
приобрела и сохранила все прекрасные черты русского характера. Это чистая,
открытая душа, не умеющая врать. «Обманывать-то я не умею; скрыть-то ничего не
могу», – говорит она Варваре. А жить в семье мужа, не умея притворяться,
невозможно. Основной конфликт у Катерины- со свекровью Кабанихой, которая всех
в доме держит в страхе. Философия Кабанихи- пугать и унижать. Дочь ее Варвара и
сын Тихон приспособились к такой жизни, создавая видимость послушания, но
отводили душу на стороне – лишь бы «шито да крыто было» (Варвара – гуляя по
ночам, а Тихон – напиваясь и ведя разгульный образ жизни, вырвавшись из дома).
Неспособность больше выносить гнет свекрови безразличие мужа, толкает Катерина
в объятья другого. По сути дела «Гроза» – двойная трагедия: сначала героиня,
нарушая моральный закон ради личного чувства, признает высшую силу закона. И
подчиняется ей, но, призывая закон супружеской верности, она вновь нарушает
его, но уже не для того, чтобы соединиться с любимым, а для того, чтобы обрести
свободу, заплатив за неё жизнью. Таким образом, автор переносит конфликт в
сферу семьи. С одной стороны- властная деспотичная свекровь, с другой- молодая
невестка, мечтающая о любви и счастье, которые неотделимы о свободе. Героиня
драмы оказывается среди двух противоположных чувств: религиозный долг, боязнь
согрешить, то есть изменить мужу и невозможность продолжения прежний жизни,
любовь к Борису. Катерина следует за своим чувством. Но обман открывается, так
как она, из-за своей все же чистоты и открытости, не способна сдерживать такой
груз на своей душе. Впоследствии Островский подводит её к совершению еще более
страшного, смертного греха. Нежная и хрупкая девушка просто не способна вынести
такого всеобщего презрения. «Куда теперь? Домой идти? Нет, мне что домой, что в
могилу- все равно. … В могиле лучше. … Так тихо! Так хорошо. Мне как будто
легче! А об жизни и думать не хочется. … И люди мне противны, и дом мне мой
противен, и стены противны! … Придешь к ним, они ходят, говорят, а на что мне
это? Ах, как темно стало! … Умереть бы теперь…»- рассуждает Катерина в своем
последнем монологе. В поисках умиротворения она решается на самоубийства.
Добролюбов в своей статье луч света в темном царстве скажет: «Она рвется к
новой жизни, хотя бы ей пришлось умереть в этом порыве… Возмужалое из глубины
всего организма возникающее требование права и простора жизни».
Европеизированные отношения в семье ломают жизнь героини.
В отличие от “Грозы”, где преобладают народные мотивы,
“Бесприданница” уже немного европеизирована. Но также Островский рисует нам
картину жизни девушки до замужества. Это картина является полной
противоположностью девичьей жизни Катерины, в которой «маменька души не чаяла».
Отношение Хариты Игнатьевны совершенно другое: «Ведь выдала же она двух. …
Огудалова разочла не глупо: состояние небольшое, давать приданое не из чего,
так она живет, открыто, всех принимает… всегда полон дом холостых…». «Выдать-то
выдала» мать своих дочерей, а за кого, что с ними потом сделается, даже и не
тревожится: «Старшую увез какой-то горец, кавказский князек. Женился и уехал,
да, говорят, не довез до Кавказа-то, зарезал на дороге от ревности. Другая тоже
за какого-то иностранца вышла, а он оказался совсем не иностранец, а шулер».
Так и Ларису она хочет поскорее выдать за того, кто за «бесприданницу»
посватается первым, «разве бы Харита Игнатьевна отдала за Карандашева, кабы
лучше были». В доме звучат романсы, Лариса играет на гитаре. Творческое начало
героини направлено не на удовлетворение своих личных потребностей (утешиться,
успокоиться, исполняя песню), а, наоборот, для удовольствия окружающих. Вообще,
дом Огудаловых на фоне общего консерватизма выделяется более свободной формой
общения в нем с людьми, в особенности появляются особенные отношения между
мужчиной и женщиной. То есть знакомства, встречи у себя дома с мужчинами не
было постыдным. Уже появляются танцы в доме Огудаловых, только это выглядит
очень и очень пошло. Меняются и нравственные нормы человека. Можно просить
денег на подарок у незнакомого человека, при этом впоследствии не отдавая долг.
Жена может изменить мужу, и при этом ее не будет мучить совесть. В доме
Карандашева Катерина, забыв все обещания и обязательства, бежит за Паратовым:
(Паратов)«Я брошу все расчеты, и уж никакая сила не вырвет вас у меня; разве
вместе с моею жизнью… Мы едем кататься по Волге – поедемте! – (Катерина)«Ах! А
здесь?… Едемте … Куда вам угодно». Таким образом, несомненно, огромное, а может
и главное, отличие быта и нравов “Бесприданницы” проявляется в том, что в
обществе появляется раскрепощенность.
При подготовке данной работы были использованы материалы с
сайта http://www.studentu.ru

Тема семьи в пьесе Островского играют большую роль в раскрытии характеров, показывает настоящие ценности героев, да и вообще, семья- главное в жизни человека, от нее зависит воспитание, характер, отношение к жизни, она ставит приоритеты, зачастую помогает понять человеку, что в этой жизни есть еще кое-кто, кто нуждается во внимании заботе и любви; каков статус семьи, таков и статус члена этой семьи, в общем, эта общественно социальная единица формирует в человеке личность способную на многое в этой жизни…
Тема семьи расскрывается непосредствено во взаимоотношениях между матерью, сыном, его женой и его сестрой. Обратим внимание на отношение Кабановой к своим детям: для нее не важно семейное счастье её же сына, намного приоритетней те законы, в которых она живет; какие-то законы становятся выше чувств родных людей. Кабанова не скрывая завидует совей невестке, жену ведь сын больше любит, чем мать, это и послужило причиной тирании снохи. Марфа Игнатьевна видеть и слышать не хочет Катерину, постоянно ругая, оскорбляя и унижая её. Так например, когда Тихон уезжает в дрогу, Кабанова не просто говорит невестке через сына, что нужно делать в отсутствие мужа, она буквально поливает ее грязью, одновременно обвиняя её и жалуясь сыну на якобы непочитание, грубиянство к свекрови со стороны Екатерины, обвиняет ее в лени, и в том, что она засматривается на парней. Последнее обвинение настолько смутило самого Кабонова, что он уж начал спорить с матерью, но все-таки не нашел сил устоять перед ней, и сам того не хотя в своем лице обвинил в этом жену, породив в какой-то степени ссору между супругами. Катерина настолько ошарашена этой выходкой, что потом стоит в оцепенении. Ладно бы еще Марфа Игнатьевна была убеждена в том, что невестка любит ее сына, но как бы не так, Кабанова считает чувства Катерины ненастоящими, что она только на словах ее сына любит; по ее мнению любое чувство должно сопровождаться соответствующими, показными действиями, как то плач после отъезда мужа. Невестка хочет возразить, что это лишнее, соседям на потеху, но для Марфы Игнатьевны это все пустые слова; все что она говорит — то правильно, никакие оправдания не принимаются, и Кабанова вновь упрекает и унижает свою сноху.
Марфа Игнатьвна настолько убеждена в неспособности своих детей «правильно» жить, что вмешивается во все отношения между супругами, Катерине даже спокойно обнять мужа нельзя без упреков: “Что ты на шею-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься!… В ноги кланяйся!” даже удивительным становится то, что она разрешает поговорить молодым перед отъездом Тихона. Сам Кабанов признается в том, что готов сбежать от любимой жены, ведь ему, мужчине, свободы мать не дает. Он даже не хочет взять Катерину с собой, уехать от матери и жить как настоящая любящая семья, хорош мужик, как говориться, воля железная!
Интересно и одновременно грустно то, что Кабанова не хочет видеть своих детей и внуков в, по ее мнению обреченном, будущем, которое стоять не сможет: “Ничего-то не знают, никокого порядку. … Что будет, как старики перемрут, как будет свет стоять, уж и не знаю. Ну, да уж хоть то хорошо, что не увижу ничего.”. Раз посадить гостей не умеют — так все прахом пойдет.
Варвара, дочь Кабановой, сама не в восторге от своей матери с братом, она совершенно свободна от Марфы Игнатьевны и делает все, как сама считает нужным, как сердце прикажет: гуляет с любимым по ночам, да и Катерину с Борисом сводит. Она не уважает мать, потому что не видит за что. Хоть Кабанова и говорит об уважении к матери, но сама не делает ничего что бы могло заставить проявить к ней требуемое почетание.
Единственное, чему душа радуется, так это сестренские отношения между Катей и Варей. Они доверяют друг другу, делятся тайнами, Варвара полностью понимает ее сложившиеся отношения с мужем, принимает сторону невестки, сочувствая и сопереживая ей, помогает ненадолго, но вырваться из четырех стен, хоть на мгновение, но дает возможность Катерине почувствовать себя счастливой и свободной.
Не смотря на все, Катерина в начале пьесы изо всех сил старается сохранить любовь к мужу, даже после его слов, в которых он хочет бежать на волю, и оставить ее одну; после всех унижений свекрови, которая даже не пытается как-то смягчить пребывание в новой для Катерины семьи. И как у одного из немногих людей в этой семье, у которого есть совесть и душа, она кается в содеянном. Но как судья, которому нужно только подтверждение своей правоты, нужен предлог для страшной казни, Кабанова заставляет своего сына бить ее, начинает еще сильней тиранить ее, и заканчивается это все всем известным и печальным событием.
Таким образом, Александр Николаевич хотел показать сильные противоречия между отцами и детьми, между новым укладом и старым. Раскрывает ширму “примерной семьи”, высмеивает её и плачет.
Добавил: Liz0538
Беру!

Семья и общество в драме А. Н. Островского “Гроза» Семья – составная часть любого общества. Исключением не является и город Калинов, и потому общественная жизнь здесь построена на тех же принципах, что и семейная. Наиболее полно Островский представляет нам семью Кабановых, во главе, в центре, на вершине которой помещается Марфа Игнатьевна Каба­нова, богатая купчиха, с ее патриархальным воспитанием и моралью. Далее располагаются другие члены ее семьи: дочь Варвара, девушка сво­енравная, хитрая, не привыкшая подчиняться даже матери; сын Тихон, в котором всякие проявления живой человеческой души настолько задав­лены постоянным (с рождения) владычеством матери, что противостоять ее тирании он не может; невестка Катерина, женщина кроткая, но тонко чувствующая, эмоциональная. Катерина, на первый взгляд, женщина ничем не примечательная, обык­новенная. “Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключик, умоюсь… У меня цветов было много, много.
Потом пойдем с маменькой в церковь… у нас полон дом был странниц и богомолок… А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а стран­ницы станут рассказывать, где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют…» – вспоминает Катерина о своем житье-бытье до замуже­ства. Я думаю, почти каждая девушка из купеческой семьи могла расска­зать о своей жизни что-нибудь подобное. Но жизнь после замужества не радует Катерину, поэтому она и живет воспоминаниями о своей приволь­ной жизни с родителями. Власть свекрови в доме мужа безгранична.
Катерина должна полностью подчиняться матери мужа. Кабаниха патри­архально правит в этой семье, заменяя собой владыку-мужа, но искренне желает счастья Тихону и потому пытается по таким же законам выстроить семейную жизнь своего сына, который “из ее воли ни на шаг». Да и жена его, Катерина, почти этому не противится: “Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты…» – говорит она. Хотя далее замечает: “Напрас­лину-то терпеть кому ж приятно!» Патриархальные, домостроевские законы, беспрекословного исполне­ния которых требует Кабаниха, по большей части основаны на уже от­живших, “мертвых» традициях и обычаях, по которым мужчина – созда­ние наивысшее, требующее беспрекословного женского подчинения, и по­тому жена должна мужа бояться, а он – приказывать. Также необходимо, чтобы она не грубила свекрови, “чтоб почитала ее, как родную мать», чтоб сложа ручки не сидела, как барыня, “чтоб в окны глаз не пялила»; “хоро­шая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце…
», да в ноги ему кланяется, прощаясь. И Катерина все это терпит, так как и семья, где выросла она, тоже являлась частицей общества, жизнь которого построена на патриархальных законах. (Ведь и замуж была выдана не по любви, а в соответствии с представлениями о замужестве в купеческой среде.) Самым ярким примером такого общества является город Калинов: у него есть свой “центр», “голова», и, естественно, он мужчина. Так как город провинциальный, купеческий, то этим головой является Дикой – самый богатый купец в городе, и потому он никого не боится и над теми, кто победнее, тиранствует, куражится. (Как и Кабаниха в своем семей­стве.) Власть Дикого основана не на уважении, как во всяком цивилизо­ванном обществе, а на деньгах и страхе. Как Кабаниха говорит пренебре­жительно про Катерину “эка птица», так и Дикой отвечает на просьбу Кулигина для “общей пользы» соорудить громоотвод и солнечные часы на бульваре: “Что я тебе равный, что ли! Ишь ты – какое дело нашел важное…
» Так он относится к людям, в какой-то степени зависящим от него, а им “…нечего делать, надо покориться!». И лишь остается меч­тать: “А вот когда будет у меня миллион, тогда поговорю…», потому как “…у кого деньги, тот старается бедного закабалить…». Да и семья самого Дикого строится на тех же принципах: каждый унижен.
Жена Дикого каждое утро со слезами умоляет: “Батюшки, не рассердите! Голубчики, не рассердите!» И Борис, нежеланный племянник, “живет, делает, что прикажут…», а дядя через год разочтет, как ему угод­но будет. Создается впечатление, что у жителей Калинова просто нет потребно­сти в своей воле: они спокойно подчиняются давно установившимся, об­щепринятым нормам и обычаям, их вполне удовлетворяет спокойный, “правильный», замкнутый мирок, и, скорее всего, этому способствует их общее (от Глаши до самого Дикого) невежество, поддерживаемое расска­зами странниц Феклуш о “людях с песьими головами», о “султанах Махнутах» с их неправедным судом.

Семья – составная часть любого общества. Исключением не является и город Калинов, и потому общественная жизнь здесь построена на тех же принципах, что и семейная.
Наиболее полно Островский представляет нам семью Кабановых, во главе, в центре, на вершине которой помещается Марфа Игнатьевна Кабанова, богатая купчиха, с ее патриархальным воспитанием и моралью. Далее располагаются другие члены ее семьи: дочь Варвара, девушка своенравная, хитрая, не привыкшая подчиняться даже матери; сын Тихон, в котором всякие проявления живой человеческой души настолько задавлены постоянным (с рождения) владычеством матери, что противостоять ее тирании он не может; невестка Катерина, женщина кроткая, но тонко чувствующая, эмоциональная.
Катерина, на первый взгляд, женщина ничем не примечательная, обыкновенная. “Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключик, умоюсь… У меня цветов было много, много. Потом пойдем с маменькой в церковь… у нас полон дом был странниц и богомолок… А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать, где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют…” – вспоминает Катерина о своем житье-бытье до замужества. Я думаю, почти каждая девушка из купеческой семьи могла рассказать о своей жизни что-нибудь подобное. Но жизнь после замужества не радует Катерину, поэтому она и живет воспоминаниями о своей привольной жизни с родителями. Власть свекрови в доме мужа безгранична. Катерина должна полностью подчиняться матери мужа. Кабаниха патриархально правит в этой семье, заменяя собой владыку-мужа, но искренне желает счастья Тихону и потому пытается по таким же законам выстроить семейную жизнь своего сына, который “из ее воли ни на шаг”. Да и жена его, Катерина, почти этому не противится: “Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты…” – говорит она. Хотя далее замечает: “Напраслину-то терпеть кому ж приятно!”
Патриархальные, домостроевские законы, беспрекословного исполнения которых требует Кабаниха, по большей части основаны на уже отживших, “мертвых” традициях и обычаях, по которым мужчина – создание наивысшее, требующее беспрекословного женского подчинения, и потому жена должна мужа бояться, а он – приказывать. Также необходимо, чтобы она не грубила свекрови, “чтоб почитала ее, как родную мать”, чтоб сложа ручки не сидела, как барыня, “чтоб в окны глаз не пялила”; “хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце…”, да в ноги ему кланяется, прощаясь. И Катерина все это терпит, так как и семья, где выросла она, тоже являлась частицей общества, жизнь которого построена на патриархальных законах. (Ведь и замуж была выдана не по любви, а в соответствии с представлениями о замужестве в купеческой среде.)
Самым ярким примером такого общества является город Калинов: у него есть свой “центр”, “голова”, и, естественно, он мужчина. Так как город провинциальный, купеческий, то этим головой является Дикой -самый богатый купец в городе, и потому он никого не боится и над теми, кто победнее, тиранствует, куражится. (Как и Кабаниха в своем семействе.) Власть Дикого основана не на уважении, как во всяком цивилизованном обществе, а на деньгах и страхе. Как Кабаниха говорит пренебрежительно про Катерину “эка птица”, так и Дикой отвечает на просьбу Кулигина для “общей пользы” соорудить громоотвод и солнечные часы на бульваре: “Что я тебе равный, что ли! Ишь ты – какое дело нашел важное…” Так он относится к людям, в какой-то степени зависящим от него, а им “…нечего делать, надо покориться!”. И лишь остается мечтать: “А вот когда будет у меня миллион, тогда поговорю…”, потому как “…у кого деньги, тот старается бедного закабалить…”.
Да и семья самого Дикого строится на тех же принципах: каждый унижен. Жена Дикого каждое утро со слезами умоляет: “Батюшки, не рассердите! Голубчики, не рассердите!” И Борис, нежеланный племянник, “живет, делает, что прикажут…”, а дядя через год разочтет, как ему угодно будет.
Создается впечатление, что у жителей Калинова просто нет потребности в своей воле: они спокойно подчиняются давно установившимся, общепринятым нормам и обычаям, их вполне удовлетворяет спокойный, “правильный”, замкнутый мирок, и, скорее всего, этому способствует их общее (от Глаши до самого Дикого) невежество, поддерживаемое рассказами странниц Феклуш о “людях с песьими головами”, о “султанах Махнутах” с их неправедным судом.
И, по-моему, Кабаниха (быть может, подсознательно) понимает, что эти повествования и россказни укрепляют ее патриархальную власть, и потому содержит при себе Феклушу. А та “так довольна, так довольна, по горлушко!”
Вот почему в этом невежественном замкнутом мирке любая стихия, во-первых, пугает. В патриархальной купеческой семье невозможно встретить такое чувство, как любовь; здесь оно действует как стихия, разрушая все порядки и устои, а потому воспринимается как нечто беззаконное, постыдное. Когда Катерина, прощаясь с Тихоном, в порыве чувства бросается ему на шею, то получает гневную отповедь свекрови: “Что ты на шею-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься! Он муж тебе, глава! Аль порядку не знаешь…”
Подобное отношение к искреннему чувству здесь можно сравнить с реакцией калиновцев на другую стихию, нарушающую их спокойствие, грозу. На этот случай у них тоже образовался определенный обычай: принято считать, что “гроза-то нам в наказание посылается…”.
Любовь Катерины к Борису ставит ее против всего калиновского общества, и потому оно отторгает ее. Это общество не признает тех, кто нарушает его порядки, не следует всем его законам. И, быть может, поэтому такой человек, как Кулигин, не имеет семьи: он бы не смог следовать всем домостроевским законам ее построения, необходимым для существования в городе Калинове.
Итак, в драме Островского “Гроза” стихийная любовь главной героини ставит ее против невежественного калиновского общества, живущего по отмирающим домостроевским законам, и, в том числе, против семьи Кабановых. И это общество, и эта семья отторгают Катерину как чуждое явление, нарушающее все законы и порядки, а потому угрожающее этому обществу. Да и сама героиня, являясь порождением этого самого общества, не может простить себе “такого греха” и потому идет на самоубийство. Грустен конец этой драмы. “Но в Катерине видим мы протест против кабановских понятий о нравственности, — писал Н. А. Добролюбов в статье “Луч света в темном царстве”, – протест, доведенный до конца, провозглашенный и под домашней пыткой, и над бездной…”
Беру!

Категория: Сочинения по драме “Гроза” (Островский А.Н.)
Семья – составная часть любого общества. Исключением не является и город Калинов, и потому общественная жизнь здесь построена на тех же принципах, что и семейная.
Наиболее полно Островский представляет нам семью Кабановых, во главе, в центре, на вершине которой помещается Марфа Игнатьевна Кабанова, богатая купчиха, с ее патриархальным воспитанием и моралью. Далее располагаются другие члены ее семьи: дочь Варвара, девушка своенравная, хитрая, не привыкшая подчиняться даже матери; сын Тихон, в котором всякие проявления живой человеческой души настолько задавлены постоянным (с рождения) владычеством матери, что противостоять ее тирании он не может; невестка Катерина, женщина кроткая, но тонко чувствующая, эмоциональная.
Катерина, на первый взгляд, женщина ничем не примечательная, обыкновенная. “Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключик, умоюсь… У меня цветов было много, много. Потом пойдем с маменькой в церковь… у нас полон дом был странниц и богомолок… А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать, где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют…” – вспоминает Катерина о своем житье-бытье до замужества. Я думаю, почти каждая девушка из купеческой семьи могла рассказать о своей жизни что-нибудь подобное. Но жизнь после замужества не радует Катерину, поэтому она и живет воспоминаниями о своей привольной жизни с родителями. Власть свекрови в доме мужа безгранична. Катерина должна полностью подчиняться матери мужа. Кабаниха патриархально правит в этой семье, заменяя собой владыку-мужа, но искренне желает счастья Тихону и потому пытается по таким же законам выстроить семейную жизнь своего сына, который “из ее воли ни на шаг”. Да и жена его, Катерина, почти этому не противится: “Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты…” – говорит она. Хотя далее замечает: “Напраслину-то терпеть кому ж приятно!”
Патриархальные, домостроевские законы, беспрекословного исполнения которых требует Кабаниха, по большей части основаны на уже отживших, “мертвых” традициях и обычаях, по которым мужчина – создание наивысшее, требующее беспрекословного женского подчинения, и потому жена должна мужа бояться, а он – приказывать. Также необходимо, чтобы она не грубила свекрови, “чтоб почитала ее, как родную мать”, чтоб сложа ручки не сидела, как барыня, “чтоб в окны глаз не пялила”; “хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце…”, да в ноги ему кланяется, прощаясь. И Катерина все это терпит, так как и семья, где выросла она, тоже являлась частицей общества, жизнь которого построена на патриархальных законах. (Ведь и замуж была выдана не по любви, а в соответствии с представлениями о замужестве в купеческой среде.)
Самым ярким примером такого общества является город Калинов: у него есть свой “центр”, “голова”, и, естественно, он мужчина. Так как город провинциальный, купеческий, то этим головой является Дикой -самый богатый купец в городе, и потому он никого не боится и над теми, кто победнее, тиранствует, куражится. (Как и Кабаниха в своем семействе.) Власть Дикого основана не на уважении, как во всяком цивилизованном обществе, а на деньгах и страхе. Как Кабаниха говорит пренебрежительно про Катерину “эка птица”, так и Дикой отвечает на просьбу Кулигина для “общей пользы” соорудить громоотвод и солнечные часы на бульваре: “Что я тебе равный, что ли! Ишь ты – какое дело нашел важное…” Так он относится к людям, в какой-то степени зависящим от него, а им “…нечего делать, надо покориться!”. И лишь остается мечтать: “А вот когда будет у меня миллион, тогда поговорю…”, потому как “…у кого деньги, тот старается бедного закабалить…”.
Да и семья самого Дикого строится на тех же принципах: каждый унижен. Жена Дикого каждое утро со слезами умоляет: “Батюшки, не рассердите! Голубчики, не рассердите!” И Борис, нежеланный племянник, “живет, делает, что прикажут…”, а дядя через год разочтет, как ему угодно будет.
Создается впечатление, что у жителей Калинова просто нет потребности в своей воле: они спокойно подчиняются давно установившимся, общепринятым нормам и обычаям, их вполне удовлетворяет спокойный, “правильный”, замкнутый мирок, и, скорее всего, этому способствует их общее (от Глаши до самого Дикого) невежество, поддерживаемое рассказами странниц Феклуш о “людях с песьими головами”, о “султанах Махнутах” с их неправедным судом.
И, по-моему, Кабаниха (быть может, подсознательно) понимает, что эти повествования и россказни укрепляют ее патриархальную власть, и потому содержит при себе Феклушу. А та “так довольна, так довольна, по горлушко!”
Вот почему в этом невежественном замкнутом мирке любая стихия, во-первых, пугает. В патриархальной купеческой семье невозможно встретить такое чувство, как любовь; здесь оно действует как стихия, разрушая все порядки и устои, а потому воспринимается как нечто беззаконное, постыдное. Когда Катерина, прощаясь с Тихоном, в порыве чувства бросается ему на шею, то получает гневную отповедь свекрови: “Что ты на шею-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься! Он муж тебе, глава! Аль порядку не знаешь…”
Подобное отношение к искреннему чувству здесь можно сравнить с реакцией калиновцев на другую стихию, нарушающую их спокойствие, грозу. На этот случай у них тоже образовался определенный обычай: принято считать, что “гроза-то нам в наказание посылается…”.
Любовь Катерины к Борису ставит ее против всего калиновского общества, и потому оно отторгает ее. Это общество не признает тех, кто нарушает его порядки, не следует всем его законам. И, быть может, поэтому такой человек, как Кулигин, не имеет семьи: он бы не смог следовать всем домостроевским законам ее построения, необходимым для существования в городе Калинове.
Итак, в драме Островского “Гроза” стихийная любовь главной героини ставит ее против невежественного калиновского общества, живущего по отмирающим домостроевским законам, и, в том числе, против семьи Кабановых. И это общество, и эта семья отторгают Катерину как чуждое явление, нарушающее все законы и порядки, а потому угрожающее этому обществу. Да и сама героиня, являясь порождением этого самого общества, не может простить себе “такого греха” и потому идет на самоубийство. Грустен конец этой драмы. “Но в Катерине видим мы протест против кабановских понятий о нравственности, — писал Н. А. Добролюбов в статье “Луч света в темном царстве”, – протест, доведенный до конца, провозглашенный и под домашней пыткой, и над бездной…”

Семья — составная часть любого общества. Исключением не является и город Калинов, и потому общественная жизнь здесь построена на тех же принципах, что и семейная.
Наиболее полно Островский представляет нам семью Кабановых, во главе, в центре, на вершине которой помещается Марфа Игнатьевна Кабанова, богатая купчиха, с ее патриархальным воспитанием и моралью. Далее располагаются другие члены ее семьи: дочь Варвара, девушка своенравная, хитрая, не привыкшая подчиняться даже матери; сын Тихон, в котором всякие проявления живой человеческой души настолько задавлены постоянным (с рождения) владычеством матери, что противостоять ее тирании он не может; невестка Катерина, женщина кроткая, но тонко чувствующая, эмоциональная.
Катерина, на первый взгляд, женщина ничем не примечательная, обыкновенная. “Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключик, умоюсь… У меня цветов было много, много. Потом пойдем с маменькой в церковь… у нас полон дом был странниц и богомолок… А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать, где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют…” — вспоминает Катерина о своем житье-бытье до замужества. Я думаю, почти каждая девушка из купеческой семьи могла рассказать о своей жизни что-нибудь подобное. Но жизнь после замужества не радует Катерину, поэтому она и живет воспоминаниями о своей привольной жизни с родителями. Власть свекрови в доме мужа безгранична. Катерина должна полностью подчиняться матери мужа. Кабаниха патриархально правит в этой семье, заменяя собой владыку-мужа, но искренне желает счастья Тихону и потому пытается по таким же законам выстроить семейную жизнь своего сына, который “из ее воли ни на шаг”. Да и жена его, Катерина, почти этому не противится: “Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты…” — говорит она. Хотя далее замечает: “Напраслину-то терпеть кому ж приятно!”
Патриархальные, домостроевские законы, беспрекословного исполнения которых требует Кабаниха, по большей части основаны на уже отживших, “мертвых” традициях и обычаях, по которым мужчина — создание наивысшее, требующее беспрекословного женского подчинения, и потому жена должна мужа бояться, а он — приказывать. Также необходимо, чтобы она не грубила свекрови, “чтоб почитала ее, как родную мать”, чтоб сложа ручки не сидела, как барыня, “чтоб в окны глаз не пялила”; “хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце…”, да в ноги ему кланяется, прощаясь. И Катерина все это терпит, так как и семья, где выросла она, тоже являлась частицей общества, жизнь которого построена на патриархальных законах. (Ведь и замуж была выдана не по любви, а в соответствии с представлениями о замужестве в купеческой среде.)
Самым ярким примером такого общества является город Калинов: у него есть свой “центр”, “голова”, и, естественно, он мужчина. Так как город провинциальный, купеческий, то этим головой является Дикой —самый богатый купец в городе, и потому он никого не боится и над теми, кто победнее, тиранствует, куражится. (Как и Кабаниха в своем семействе.) Власть Дикого основана не на уважении, как во всяком цивилизованном обществе, а на деньгах и страхе. Как Кабаниха говорит пренебрежительно про Катерину “эка птица”, так и Дикой отвечает на просьбу Кулигина для “общей пользы” соорудить громоотвод и солнечные часы на бульваре: “Что я тебе равный, что ли! Ишь ты — какое дело нашел важное…” Так он относится к людям, в какой-то степени зависящим от него, а им “…нечего делать, надо покориться!”. И лишь остается мечтать: “А вот когда будет у меня миллион, тогда поговорю…”, потому как “…у кого деньги, тот старается бедного закабалить…”.
Да и семья самого Дикого строится на тех же принципах: каждый унижен. Жена Дикого каждое утро со слезами умоляет: “Батюшки, не рассердите! Голубчики, не рассердите!” И Борис, нежеланный племянник, “живет, делает, что прикажут…”, а дядя через год разочтет, как ему угодно будет.
Создается впечатление, что у жителей Калинова просто нет потребности в своей воле: они спокойно подчиняются давно установившимся, общепринятым нормам и обычаям, их вполне удовлетворяет спокойный, “правильный”, замкнутый мирок, и, скорее всего, этому способствует их общее (от Глаши до самого Дикого) невежество, поддерживаемое рассказами странниц Феклуш о “людях с песьими головами”, о “султанах Махнутах” с их неправедным судом.
И, по-моему, Кабаниха (быть может, подсознательно) понимает, что эти повествования и россказни укрепляют ее патриархальную власть, и потому содержит при себе Феклушу. А та “так довольна, так довольна, по горлушко!”
Вот почему в этом невежественном замкнутом мирке любая стихия, во-первых, пугает. В патриархальной купеческой семье невозможно встретить такое чувство, как любовь; здесь оно действует как стихия, разрушая все порядки и устои, а потому воспринимается как нечто беззаконное, постыдное. Когда Катерина, прощаясь с Тихоном, в порыве чувства бросается ему на шею, то получает гневную отповедь свекрови: “Что ты на шею-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься! Он муж тебе, глава! Аль порядку не знаешь…”
Подобное отношение к искреннему чувству здесь можно сравнить с реакцией калиновцев на другую стихию, нарушающую их спокойствие, грозу. На этот случай у них тоже образовался определенный обычай: принято считать, что “гроза-то нам в наказание посылается…”.
Любовь Катерины к Борису ставит ее против всего калиновского общества, и потому оно отторгает ее. Это общество не признает тех, кто нарушает его порядки, не следует всем его законам. И, быть может, поэтому такой человек, как Кулигин, не имеет семьи: он бы не смог следовать всем домостроевским законам ее построения, необходимым для существования в городе Калинове.
Итак, в драме Островского “Гроза” стихийная любовь главной героини ставит ее против невежественного калиновского общества, живущего по отмирающим домостроевским законам, и, в том числе, против семьи Кабановых. И это общество, и эта семья отторгают Катерину как чуждое явление, нарушающее все законы и порядки, а потому угрожающее этому обществу. Да и сама героиня, являясь порождением этого самого общества, не может простить себе “такого греха” и потому идет на самоубийство. Грустен конец этой драмы. “Но в Катерине видим мы протест против кабановских понятий о нравственности, — писал Н. А. Добролюбов в статье “Луч света в темном царстве”, — протест, доведенный до конца, провозглашенный и под домашней пыткой, и над бездной…”

Текст сочинения:
Семья – составная часть любого общества. Исключением не является и город Калинов, и потому общественная жизнь здесь построена на тех же принципах, что и семейная.
Наиболее полно Островский представляет нам семью Кабановых, во главе, в центре, на вершине которой помещается Марфа Игнатьевна Кабанова, богатая купчиха, с ее патриархальным воспитанием и моралью. Далее располагаю?ся другие члены ее семьи: дочь Варвара, девушка своенравная, хитрая, не привыкшая подчиняться даже матери; сын Тихон, в котором всякие проявления живой человеческой души настолько задавлены постоянным (с рождения) владычеством матери, что противостоять ее ?ирании он не может; невестка Катерина, женщина кроткая, но тонко чувствующая, эмоциональная.
Катерина, на первый взгляд, женщина ничем не примечательная, обыкновенная. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключик, умоюсь… У меня цветов было много, много. Потом пойдем с маменькой в церковь… у нас полон дом был странниц и богомолок… А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы стану? рассказывать, где они были, что видели, жи?ия разные, либо стихи пою?… – вспоминает Катерина о своем житье-бытье до замужества. Я думаю, почти каждая девушка из купеческой семьи могла рассказать о своей жизни что-нибудь подобное. Но жизнь после замужества не радует Катерину, лирикому она и живет воспоминаниями о своей привольной жизни с родителями. Власть свекрови в доме мужа безгранична. Катерина должна полностью подчиняться матери мужа. Кабаниха патриархально прави? в этой семье, заменяя собой владыку-мужа, но искренне желает счастья Тихону и потому пытается по таким же законам выстроить семейную жизнь своего сына, который из ее воли ни на шаг. Да и жена его, Катерина, почти этому не противи?ся: Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ?ы… – говори? она. Хотя далее замечает: Напраслину-то терпеть кому ж приятно!
Патриархальные, домостроевские законы, беспрекословного исполнения которых требует Кабаниха, по большей части основаны на уже отживших, мер?вых традициях и обычаях, по которым мужчина – создание наивысшее, требующее беспрекословного женского подчинения, и потому жена должна мужа бояться, а он – приказывать.
Также необходимо, чтобы она не грубила свекрови, чтоб почитала ее, как родную мать, чтоб сложа ручки не сидела, как барыня, чтоб в окны глаз не пялила; хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежи? на крыльце…, да в ноги ему кланяется, прощаясь. И Катерина все это терпи?, так как и семья, где выросла она, тоже являлась частицей общества, жизнь которого построена на патриархальных законах. (Ведь и замуж была выдана не по любви, а в соответствии с представлениями о замужестве в купеческой среде.)
Самым ярким примером такого общества является город Калинов: у него есть свой центр, голова, и, естественно, он мужчина. Так как город провинциальный, купеческий, то э?им головой является Дикой -самый богатый купец в городе, и потому он никого не бои?ся и над теми, кто победнее, ?иранствует, куражи?ся. (Как и Кабаниха в своем семействе.) Власть Дикого основана не на уважении, как во всяком цивилизованном обществе, а на деньгах и страхе. Как Кабаниха говори? пренебрежительно про Катерину эка п?ица, так и Дикой отвечает на просьбу Кулигина для общей пользы соорудить громоотвод и солнечные часы на бульваре: Что я тебе равный, что ли! Ишь ?ы – какое дело нашел важное… Так он относи?ся к людям, в какой-то степени зависящим от него, а им …нечего делать, надо покориться!. И лишь остается мечтать: А вот когда будет у меня миллион, тогда поговорю…, потому как …у кого деньги, тот старается бедного закабалить….
Да и семья самого Дикого строи?ся на тех же принципах: каждый унижен. Жена Дикого каждое утро со слезами умоляет: Батюшки, не рассердите! Голубчики, не рассердите! И Борис, нежеланный племянник, живет, делает, что прикажу?…, а дядя через год разочтет, как ему угодно будет.
Создается впечатление, что у жителей Калинова просто нет потребности в своей воле: они спокойно подчиняю?ся давно установившимся, общепринятым нормам и обычаям, их вполне удовлетворяет спокойный, правильный, замкну?ый мирок, и, скорее всего, этому способствует их общее (от Глаши до самого Дикого) невежество, поддерживаемое рассказами странниц Феклуш о людях с песьими головами, о султанах Мах-нутах с их неправедным судом.
И, по-моему, Кабаниха (быть может, подсознательно) понимает, что э?и повествования и россказни укрепляю? ее патриархальную власть, и потому содержи? при себе Феклушу. А та так довольна, так довольна, по горлушко!
Вот почему в этом невежественном замкнутом мирке любая стихия, во-первых, пугает. В патриархальной купеческой семье невозможно встретить такое чувство, как любовь; здесь оно действует как стихия, разрушая все порядки и устои, а потому воспринимается как нечто беззаконное, постыдное. Когда Катерина, прощаясь с Тихоном, в порыве чувства бросается ему на шею, то получает гневную отповедь свекрови: Что ?ы на шею-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься! Он муж тебе, глава! Аль порядку не знаешь…
Подобное отношение к искреннему чувству здесь можно сравнить с реакцией калиновцев на другую стихию, нарушающую их спокойствие, грозу. На этот случай у них тоже образовался определенный обычай: принято считать, что гроза-то нам в наказание посылается….
Любовь Катерины к Борису стави? ее против всего калиновского общества, и потому оно отторгает ее. Это общество не признает тех, кто нарушает его порядки, не следует всем его законам. И, быть может, лирикому такой человек, как Кулигин, не имеет семьи: он бы не смог следовать всем домостроевским законам ее построения, необходимым для существования в городе Калинове.
Итак, в драме Островского Гроза стихийная любовь главной героини стави? ее против невежественного калиновского общества, живущего по отмирающим домостроевским законам, и, в том числе, против семьи Кабановых. И это общество, и эта семья отторгаю? Катерину как чуждое явление, нарушающее все законы и порядки, а потому угрожающее этому обществу. Да и сама героиня, являясь порождением этого самого общества, не может простить себе такого греха и потому идет на самоубийство. Грустен конец этой драмы. Но в Катерине видим мы протест против кабановских понятий о нравственности, писал Н. А. Добролюбов в статье Луч света в темном царстве, – протест, доведенный до конца, провозглашенный и под домашней пы?кой, и над бездной…
Права на сочинение “Семья и общество в драме А. Н. Островского Гроза” принадлежат его автору. При цитировании материала необходимо обязательно указывать гиперссылку на Реф.рф

Семья – составная часть любого общества. Исключением не является и город Калинов, и потому общественная жизнь здесь построена на тех же принципах, что и семейная.
Наиболее полно Островский представляет нам семью Кабановых, во главе, в центре, на вершине которой помещается Марфа Игнатьевна Кабанова, богатая купчиха, с ее патриархальным воспитанием и моралью. Далее располагаются другие члены ее семьи: дочь Варвара, девушка своенравная, хитрая, не привыкшая подчиняться даже матери; сын Тихон, в котором всякие проявления живой человеческой души настолько задавлены постоянным (с рождения) владычеством матери, что противостоять ее тирании он не может; невестка Катерина, женщина кроткая, но тонко чувствующая, эмоциональная.
Катерина, на первый взгляд, женщина ничем не примечательная, обыкновенная. “Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключик, умоюсь… У меня цветов было много, много. Потом пойдем с маменькой в церковь… у нас полон дом был странниц и богомолок… А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать, где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют…” – вспоминает Катерина о своем житье-бытье до замужества. Я думаю, почти каждая девушка из купеческой семьи могла рассказать о своей жизни что-нибудь подобное. Но жизнь после замужества не радует Катерину, поэтому она и живет воспоминаниями о своей привольной жизни с родителями. Власть свекрови в доме мужа безгранична. Катерина должна полностью подчиняться матери мужа. Кабаниха патриархально правит в этой семье, заменяя собой владыку-мужа, но искренне желает счастья Тихону и потому пытается по таким же законам выстроить семейную жизнь своего сына, который “из ее воли ни на шаг”. Да и жена его, Катерина, почти этому не противится: “Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты…” – говорит она. Хотя далее замечает: “Напраслину-то терпеть кому ж приятно!”
Патриархальные, домостроевские законы, беспрекословного исполнения которых требует Кабаниха, по большей части основаны на уже отживших, “мертвых” традициях и обычаях, по которым мужчина – создание наивысшее, требующее беспрекословного женского подчинения, и потому жена должна мужа бояться, а он – приказывать. Также необходимо, чтобы она не грубила свекрови, “чтоб почитала ее, как родную мать”, чтоб сложа ручки не сидела, как барыня, “чтоб в окны глаз не пялила”; “хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце…”, да в ноги ему кланяется, прощаясь. И Катерина все это терпит, так как и семья, где выросла она, тоже являлась частицей общества, жизнь которого построена на патриархальных законах. (Ведь и замуж была выдана не по любви, а в соответствии с представлениями о замужестве в купеческой среде.)
Самым ярким примером такого общества является город Калинов: у него есть свой “центр”, “голова”, и, естественно, он мужчина. Так как город провинциальный, купеческий, то этим головой является Дикой -самый богатый купец в городе, и потому он никого не боится и над теми, кто победнее, тиранствует, куражится. (Как и Кабаниха в своем семействе.) Власть Дикого основана не на уважении, как во всяком цивилизованном обществе, а на деньгах и страхе. Как Кабаниха говорит пренебрежительно про Катерину “эка птица”, так и Дикой отвечает на просьбу Кулигина для “общей пользы” соорудить громоотвод и солнечные часы на бульваре: “Что я тебе равный, что ли! Ишь ты – какое дело нашел важное…” Так он относится к людям, в какой-то степени зависящим от него, а им “…нечего делать, надо покориться!”. И лишь остается мечтать: “А вот когда будет у меня миллион, тогда поговорю…”, потому как “…у кого деньги, тот старается бедного закабалить…”.
Да и семья самого Дикого строится на тех же принципах: каждый унижен. Жена Дикого каждое утро со слезами умоляет: “Батюшки, не рассердите! Голубчики, не рассердите!” И Борис, нежеланный племянник, “живет, делает, что прикажут…”, а дядя через год разочтет, как ему угодно будет.
Создается впечатление, что у жителей Калинова просто нет потребности в своей воле: они спокойно подчиняются давно установившимся, общепринятым нормам и обычаям, их вполне удовлетворяет спокойный, “правильный”, замкнутый мирок, и, скорее всего, этому способствует их общее (от Глаши до самого Дикого) невежество, поддерживаемое рассказами странниц Феклуш о “людях с песьими головами”, о “султанах Мах-нутах” с их неправедным судом.
И, по-моему, Кабаниха (быть может, подсознательно) понимает, что эти повествования и россказни укрепляют ее патриархальную власть, и потому содержит при себе Феклушу. А та “так довольна, так довольна, по горлушко!”
Вот почему в этом невежественном замкнутом мирке любая стихия, во-первых, пугает. В патриархальной купеческой семье невозможно встретить такое чувство, как любовь; здесь оно действует как стихия, разрушая все порядки и устои, а потому воспринимается как нечто беззаконное, постыдное. Когда Катерина, прощаясь с Тихоном, в порыве чувства бросается ему на шею, то получает гневную отповедь свекрови: “Что ты на шею-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься! Он муж тебе, глава! Аль порядку не знаешь…”
Подобное отношение к искреннему чувству здесь можно сравнить с реакцией калиновцев на другую стихию, нарушающую их спокойствие, грозу. На этот случай у них тоже образовался определенный обычай: принято считать, что “гроза-то нам в наказание посылается…”.
Любовь Катерины к Борису ставит ее против всего калиновского общества, и потому оно отторгает ее. Это общество не признает тех, кто нарушает его порядки, не следует всем его законам. И, быть может, поэтому такой человек, как Кулигин, не имеет семьи: он бы не смог следовать всем домостроевским законам ее построения, необходимым для существования в городе Калинове.
Итак, в драме Островского “Гроза” стихийная любовь главной героини ставит ее против невежественного калиновского общества, живущего по отмирающим домостроевским законам, и, в том числе, против семьи Кабановых. И это общество, и эта семья отторгают Катерину как чуждое явление, нарушающее все законы и порядки, а потому угрожающее этому обществу. Да и сама героиня, являясь порождением этого самого общества, не может простить себе “такого греха” и потому идет на самоубийство. Грустен конец этой драмы. “Но в Катерине видим мы протест против кабановских понятий о нравственности, — писал Н. А. Добролюбов в статье “Луч света в темном царстве”, – протест, доведенный до конца, провозглашенный и под домашней пыткой, и над бездной…”

Семья – составная часть любого общества. Исключением не является и город Калинов, и потому общественная жизнь здесь построена на тех же принципах, что и семейная.
Наиболее полно Островский представляет нам семью Кабановых, во главе, в центре, на вершине которой помещается Марфа Игнатьевна Кабанова, богатая купчиха, с ее патриархальным воспитанием и моралью. Далее располагаются другие члены ее семьи: дочь Варвара, девушка своенравная, хитрая, не привыкшая подчиняться даже матери; сын Тихон, в котором всякие проявления живой человеческой души настолько задавлены постоянным (с рождения) владычеством матери, что противостоять ее тирании он не может; невестка Катерина, женщина кроткая, но тонко чувствующая, эмоциональная.
Катерина, на первый взгляд, женщина ничем не примечательная, обыкновенная. “Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключик, умоюсь… У меня цветов было много, много. Потом пойдем с маменькой в церковь… у нас полон дом был странниц и богомолок… А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать, где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют…” – вспоминает Катерина о своем житье-бытье до замужества. Я думаю, почти каждая девушка из купеческой семьи могла рассказать о своей жизни что-нибудь подобное. Но жизнь после замужества не радует Катерину, поэтому она и живет воспоминаниями о своей привольной жизни с родителями. Власть свекрови в доме мужа безгранична. Катерина должна полностью подчиняться матери мужа. Кабаниха патриархально правит в этой семье, заменяя собой владыку-мужа, но искренне желает счастья Тихону и потому пытается по таким же законам выстроить семейную жизнь своего сына, который “из ее воли ни на шаг”. Да и жена его, Катерина, почти этому не противится: “Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты…” – говорит она. Хотя далее замечает: “Напраслину-то терпеть кому ж приятно!”
Патриархальные, домостроевские законы, беспрекословного исполнения которых требует Кабаниха, по большей части основаны на уже отживших, “мертвых” традициях и обычаях, по которым мужчина – создание наивысшее, требующее беспрекословного женского подчинения, и потому жена должна мужа бояться, а он – приказывать. Также необходимо, чтобы она не грубила свекрови, “чтоб почитала ее, как родную мать”, чтоб сложа ручки не сидела, как барыня, “чтоб в окны глаз не пялила”; “хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце…”, да в ноги ему кланяется, прощаясь. И Катерина все это терпит, так как и семья, где выросла она, тоже являлась частицей общества, жизнь которого построена на патриархальных законах. (Ведь и замуж была выдана не по любви, а в соответствии с представлениями о замужестве в купеческой среде.)
Самым ярким примером такого общества является город Калинов: у него есть свой “центр”, “голова”, и, естественно, он мужчина. Так как город провинциальный, купеческий, то этим головой является Дикой -самый богатый купец в городе, и потому он никого не боится и над теми, кто победнее, тиранствует, куражится. (Как и Кабаниха в своем семействе.) Власть Дикого основана не на уважении, как во всяком цивилизованном обществе, а на деньгах и страхе. Как Кабаниха говорит пренебрежительно про Катерину “эка птица”, так и Дикой отвечает на просьбу Кулигина для “общей пользы” соорудить громоотвод и солнечные часы на бульваре: “Что я тебе равный, что ли! Ишь ты – какое дело нашел важное…” Так он относится к людям, в какой-то степени зависящим от него, а им “…нечего делать, надо покориться!”. И лишь остается мечтать: “А вот когда будет у меня миллион, тогда поговорю…”, потому как “…у кого деньги, тот старается бедного закабалить…”.
Да и семья самого Дикого строится на тех же принципах: каждый унижен. Жена Дикого каждое утро со слезами умоляет: “Батюшки, не рассердите! Голубчики, не рассердите!” И Борис, нежеланный племянник, “живет, делает, что прикажут…”, а дядя через год разочтет, как ему угодно будет.
Создается впечатление, что у жителей Калинова просто нет потребности в своей воле: они спокойно подчиняются давно установившимся, общепринятым нормам и обычаям, их вполне удовлетворяет спокойный, “правильный”, замкнутый мирок, и, скорее всего, этому способствует их общее (от Глаши до самого Дикого) невежество, поддерживаемое рассказами странниц Феклуш о “людях с песьими головами”, о “султанах Мах-нутах” с их неправедным судом.
И, по-моему, Кабаниха (быть может, подсознательно) понимает, что эти повествования и россказни укрепляют ее патриархальную власть, и потому содержит при себе Феклушу. А та “так довольна, так довольна, по горлушко!”
Вот почему в этом невежественном замкнутом мирке любая стихия, во-первых, пугает. В патриархальной купеческой семье невозможно встретить такое чувство, как любовь; здесь оно действует как стихия, разрушая все порядки и устои, а потому воспринимается как нечто беззаконное, постыдное. Когда Катерина, прощаясь с Тихоном, в порыве чувства бросается ему на шею, то получает гневную отповедь свекрови: “Что ты на шею-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься! Он муж тебе, глава! Аль порядку не знаешь…”
Подобное отношение к искреннему чувству здесь можно сравнить с реакцией калиновцев на другую стихию, нарушающую их спокойствие, грозу. На этот случай у них тоже образовался определенный обычай: принято считать, что “гроза-то нам в наказание посылается…”.
Любовь Катерины к Борису ставит ее против всего калиновского общества, и потому оно отторгает ее. Это общество не признает тех, кто нарушает его порядки, не следует всем его законам. И, быть может, поэтому такой человек, как Кулигин, не имеет семьи: он бы не смог следовать всем домостроевским законам ее построения, необходимым для существования в городе Калинове.
Итак, в драме Островского “Гроза” стихийная любовь главной героини ставит ее против невежественного калиновского общества, живущего по отмирающим домостроевским законам, и, в том числе, против семьи Кабановых. И это общество, и эта семья отторгают Катерину как чуждое явление, нарушающее все законы и порядки, а потому угрожающее этому обществу. Да и сама героиня, являясь порождением этого самого общества, не может простить себе “такого греха” и потому идет на самоубийство. Грустен конец этой драмы. “Но в Катерине видим мы протест против кабановских понятий о нравственности, — писал Н. А. Добролюбов в статье “Луч света в темном царстве”, – протест, доведенный до конца, провозглашенный и под домашней пыткой, и над бездной…”
?

Семья – составная часть любого общества. Исключением не является и город Калинов, и потому общественная жизнь здесь построена на тех же принципах, что и семейная.
Наиболее полно Островский представляет нам семью Кабановых, во главе, в центре, на вершине которой помещается Марфа Игнатьевна Кабанова, богатая купчиха, с ее патриархальным воспитанием и моралью. Далее располагаются другие члены ее семьи: дочь Варвара, девушка своенравная, хитрая, не привыкшая подчиняться даже матери; сын Тихон, в котором всякие проявления живой человеческой души настолько задавлены постоянным (с рождения) владычеством матери, что противостоять ее тирании он не может; невестка Катерина, женщина кроткая, но тонко чувствующая, эмоциональная.
Катерина, на первый взгляд, женщина ничем не примечательная, обыкновенная. “Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключик, умоюсь… У меня цветов было много, много. Потом пойдем с маменькой в церковь… у нас полон дом был странниц и богомолок… А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать, где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют…” – вспоминает Катерина о своем житье-бытье до замужества. Я думаю, почти каждая девушка из купеческой семьи могла рассказать о своей жизни что-нибудь подобное. Но жизнь после замужества не радует Катерину, поэтому она и живет воспоминаниями о своей привольной жизни с родителями. Власть свекрови в доме мужа безгранична. Катерина должна полностью подчиняться матери мужа. Кабаниха патриархально правит в этой семье, заменяя собой владыку-мужа, но искренне желает счастья Тихону и потому пытается по таким же законам выстроить семейную жизнь своего сына, который “из ее воли ни на шаг”. Да и жена его, Катерина, почти этому не противится: “Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты…” – говорит она. Хотя далее замечает: “Напраслину-то терпеть кому ж приятно!”
Патриархальные, домостроевские законы, беспрекословного исполнения которых требует Кабаниха, по большей части основаны на уже отживших, “мертвых” традициях и обычаях, по которым мужчина – создание наивысшее, требующее беспрекословного женского подчинения, и потому жена должна мужа бояться, а он – приказывать. Также необходимо, чтобы она не грубила свекрови, “чтоб почитала ее, как родную мать”, чтоб сложа ручки не сидела, как барыня, “чтоб в окны глаз не пялила”; “хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце…”, да в ноги ему кланяется, прощаясь. И Катерина все это терпит, так как и семья, где выросла она, тоже являлась частицей общества, жизнь которого построена на патриархальных законах. (Ведь и замуж была выдана не по любви, а в соответствии с представлениями о замужестве в купеческой среде.)
Самым ярким примером такого общества является город Калинов: у него есть свой “центр”, “голова”, и, естественно, он мужчина. Так как город провинциальный, купеческий, то этим головой является Дикой -самый богатый купец в городе, и потому он никого не боится и над теми, кто победнее, тиранствует, куражится. (Как и Кабаниха в своем семействе.) Власть Дикого основана не на уважении, как во всяком цивилизованном обществе, а на деньгах и страхе. Как Кабаниха говорит пренебрежительно про Катерину “эка птица”, так и Дикой отвечает на просьбу Кулигина для “общей пользы” соорудить громоотвод и солнечные часы на бульваре: “Что я тебе равный, что ли! Ишь ты – какое дело нашел важное…” Так он относится к людям, в какой-то степени зависящим от него, а им “…нечего делать, надо покориться!”. И лишь остается мечтать: “А вот когда будет у меня миллион, тогда поговорю…”, потому как “…у кого деньги, тот старается бедного закабалить…”.
Да и семья самого Дикого строится на тех же принципах: каждый унижен. Жена Дикого каждое утро со слезами умоляет: “Батюшки, не рассердите! Голубчики, не рассердите!” И Борис, нежеланный племянник, “живет, делает, что прикажут…”, а дядя через год разочтет, как ему угодно будет.
Создается впечатление, что у жителей Калинова просто нет потребности в своей воле: они спокойно подчиняются давно установившимся, общепринятым нормам и обычаям, их вполне удовлетворяет спокойный, “правильный”, замкнутый мирок, и, скорее всего, этому способствует их общее (от Глаши до самого Дикого) невежество, поддерживаемое рассказами странниц Феклуш о “людях с песьими головами”, о “султанах Мах-нутах” с их неправедным судом.
И, по-моему, Кабаниха (быть может, подсознательно) понимает, что эти повествования и россказни укрепляют ее патриархальную власть, и потому содержит при себе Феклушу. А та “так довольна, так довольна, по горлушко!”
Вот почему в этом невежественном замкнутом мирке любая стихия, во-первых, пугает. В патриархальной купеческой семье невозможно встретить такое чувство, как любовь; здесь оно действует как стихия, разрушая все порядки и устои, а потому воспринимается как нечто беззаконное, постыдное. Когда Катерина, прощаясь с Тихоном, в порыве чувства бросается ему на шею, то получает гневную отповедь свекрови: “Что ты на шею-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься! Он муж тебе, глава! Аль порядку не знаешь…”
Подобное отношение к искреннему чувству здесь можно сравнить с реакцией калиновцев на другую стихию, нарушающую их спокойствие, грозу. На этот случай у них тоже образовался определенный обычай: принято считать, что “гроза-то нам в наказание посылается…”.
Любовь Катерины к Борису ставит ее против всего калиновского общества, и потому оно отторгает ее. Это общество не признает тех, кто нарушает его порядки, не следует всем его законам. И, быть может, поэтому такой человек, как Кулигин, не имеет семьи: он бы не смог следовать всем домостроевским законам ее построения, необходимым для существования в городе Калинове.
Итак, в драме Островского “Гроза” стихийная любовь главной героини ставит ее против невежественного калиновского общества, живущего по отмирающим домостроевским законам, и, в том числе, против семьи Кабановых. И это общество, и эта семья отторгают Катерину как чуждое явление, нарушающее все законы и порядки, а потому угрожающее этому обществу. Да и сама героиня, являясь порождением этого самого общества, не может простить себе “такого греха” и потому идет на самоубийство. Грустен конец этой драмы. “Но в Катерине видим мы протест против кабановских понятий о нравственности, — писал Н. А. Добролюбов в статье “Луч света в темном царстве”, – протест, доведенный до конца, провозглашенный и под домашней пыткой, и над бездной…”