Сочинение по прилепину тогда у нас еще был только один ребенок старший сын

Прочитайте текст и выполните задания 1–3. 

(1)Идея биогенеза исходит из древних индусских и персидских религиозных представлений об отсутствии начала и конца у природных явлений и представляет собой одну из гипотез происхождения жизни на Земле. (2)Согласно …версии жизнь существует во Вселенной вечно. (3)Простейшие организмы или их споры («семена жизни») могли быть из космоса занесены на Землю, где нашли благоприятные условия, размножились и дали начало эволюции от простых форм к более сложным.  

ЗАДАНИЕ 1

Укажите два предложения, в которых верно передана ГЛАВНАЯ информация, содержащаяся в тексте. Запишите номера этих предложений. 

1) Гипотеза биогенеза гласит, что жизнь на Землю из космоса могла быть занесена с помощью космических кораблей, присланных внеземными цивилизациями. 
2) Идея биогенеза, основанная на древних восточных религиях, представляет собой гипотезу космического происхождения жизни на Земле, согласно которой жизнь существует во Вселенной вечно. 
3) Согласно персидским религиозным представлениям появившиеся на Земле «семена жизни» размножились и дали начало эволюции во Вселенной. 
4) О космическом происхождении жизни на Земле, как гласит идея биогенеза, свидетельствуют наскальные изображения «семян жизни» – предметов, похожих на летательные аппараты. 
5) В соответствии с идеей биогенеза, основанной на древних восточных религиях, жизнь во Вселенной существует вечно, а на Земле она появилась благодаря занесённым из космоса простейшим организмам или их спорам. 

 
ЗАДАНИЕ 2

Самостоятельно подберите местоимение, которое должно стоять на месте пропуска во втором (2) предложении текста. Запишите это местоимение. 

ЗАДАНИЕ 3

Прочитайте фрагмент словарной статьи, в которой приводятся значения слова ПРЕДСТАВЛЕНИЕ. Определите значение, в котором это слово употреблено в первом (1) предложении текста. Выпишите цифру, соответствующую этому значению в приведённом фрагменте словарной статьи. 

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ, -я, ср. 

1) Письменное заявление о чём-н. (офиц.). П. прокурора (акт прокурорского надзора). 
2) Театральное или цирковое зрелище, спектакль. Первое п. новой пьесы. Самодеятельное п. 
3) Предъявление, сообщение чего-н. кому-н. П. документов суду. 
4) Знание, понимание чего-н. Не иметь никакого представления о чём-н. Составить себе п. о чём-н. Книга даёт хорошее п. о предмете. 

ЗАДАНИЕ 4

В одном из приведённых ниже слов допущена ошибка в постановке ударения: НЕВЕРНО выделена буква, обозначающая ударный гласный звук. Выпишите это слово. 

занятА 
аэропОрты 
цемЕнт 
сливОвый 
собралА 

ЗАДАНИЕ 5

В одном из приведённых ниже предложений НЕВЕРНО употреблено выделенное слово. Исправьте лексическую ошибку, подобрав к выделенному слову пароним. Запишите подобранное слово. 
Саудовская Аравия готова к снижению мировых цен на нефть на ДЛИТЕЛЬНЫЙ период времени. 
С ДРУЖЕСТВЕННЫМ визитом прибыла к нам делегация из Конго. 
ДРУЖНЫМИ аплодисментами приветствовали зрители Иосифа Кобзона. 
Душа у Фомича была чуткая, ДОБРОТНАЯ, отзывчивая. 
Технология ВЫРАЩИВАНИЯ вёшенок в домашних условиях очень проста. 

ЗАДАНИЕ 6

Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, исключив лишнее слово. 
Молниеносная война невозможна только военными силами, как бы ни превосходил нападающий агрессор жертву в области военных сил.

ЗАДАНИЕ 7

В одном из выделенных ниже слов допущена ошибка в образовании формы слова. Исправьте ошибку и запишите слово правильно. 

ИХ проблемы 
слетела с ПЛЕЧ 
СЕМИСТАМИ билетами 
ДОБРЕЙШИЙ человек 
СТРИЖЁТ газон 

ЗАДАНИЕ 8

Установите соответствие между предложениями и допущенными в них грамматическими ошибками: к каждой позиции первого столбца подберите соответствующую позицию из второго столбца. 

ГРАММАТИЧЕСКИЕ ОШИБКИ 

А) нарушение видо-временной соотнесённости глагольных форм 
Б) нарушение связи между подлежащим и сказуемым 
В) ошибка в построении предложения с однородными членами 
Г) нарушение в построении сложного предложения 
Д) неправильное построение предложения с деепричастным оборотом 

ПРЕДЛОЖЕНИЯ 

1) Когда Печорин видит Бэлу, он захотел её украсть. 
2) Продавец разъяснил о том, что покупатель не прочитал инструкцию и испортил телефон. 
3) Музыка к драме «Маскарад» была заказана Хачатуряну, который успел проявить себя как яркий театральный композитор, прекрасно чувствующий сцену. 
4) В своей комедии «Горе от ума» Грибоедов обличил и высмеял чиновную Москву — фамусовых, скалозубов, молчалиных. 
5) Сведений о первом показе зрителям сцен из «Маскарада» в 1852 году до нас дошло мало. 
6) Слушая музыку к драме «Маскарад», вальс звучал в моей душе. 
7) Драма «Маскарад» написан М.Ю. Лермонтовым в 1835 году. 
Женившись на Нине, Арбенин сознательно порывает с прошлым. 
9) Об успехе не только пьесы, а также и спектакля писали петербургские газеты спустя полтора года после премьеры. 

ЗАДАНИЕ 9

Укажите варианты ответов, в которых во всех словах одного ряда содержится безударная чередующаяся гласная корня. Запишите номера ответов.
 
 1) полагать, эгоист, пловец 
 2) зачинатель, подровнять, вычитать 
 3) пригорел, гористый, приложение 
 4) наклонился, опирался, скакуны 
 5) зарница, вымочить, касательная 

ЗАДАНИЕ 10

Укажите варианты ответов, в которых во всех словах одного ряда пропущена одна и та же буква. Запишите номера ответов. 

1. Не..говорчивый, не..дешний, в..крикнуть 
2. Двух..гольный, пред..стория, под..грать 
3. Порт..ера, обез..яний, п..едестал 
4. Р..зыскивать, пр..отцы, н..писать 
5. Пр..амбула, пр..интересный, пр..мьера 

ЗАДАНИЕ 11

Укажите варианты ответов, в которых во всех словах одного ряда пропущена одна и та же буква. Запишите номера ответов. 

1. ослаб..вать, ливн..вый 
2. молод..нький, догадл..вый 
3. старш..нство, выздоров..ть 
4. француж..нка, снеж..нка 
5. еж..вый, парч..вый 

ЗАДАНИЕ 12

Укажите варианты ответов, в которых в обоих словах одного ряда пропущена одна и та же буква. Запишите номера ответов. 

1. улавлива..мый, напо..нный 
2. (он) грохоч..т, испыту..мые 
3. бор..шься, повес..вший 
4. маш..щий, (они) гон..т 
5. меч..щийся (в беспокойстве), (они) трепещ..т (от страха) 

ЗАДАНИЕ 13

Определите предложение, в котором НЕ со словом пишется СЛИТНО. Раскройте скобки и выпишите это слово. 

Это вовсе (НЕ)ФАМИЛИЯ, а нянькина пословица, — сказал Клим. 
Кроме брата, никто (НЕ)МОГ ни поймать, ни перегнать ее. 
Старшая, Варя, отличалась от сестры своей только тем, что хворала постоянно и (НЕ)ТАК часто, как Любовь, вертелась на глазах Клима. 
Козетта приподнялась, поглядела на него (НЕ)ВИДЯЩИМИ глазами, судорожно пытаясь отыскать в голове хоть одну мысль. 
Вот видите, — говорила Лидия, — она (НЕ)В ГОЛОСЕ. 

ЗАДАНИЕ 14

Определите предложение, в котором оба выделенных слова пишутся СЛИТНО. Раскройте скобки и выпишите эти два слова. 
Было (ОТ)ЧЕГО печалиться: (ПО)ЭТОМУ дому уже не бегали наши выросшие дети. 
Казаки бросились (В)СЛЕД за отступающими и настигли их (ПО)СРЕДИ поля. 
(В)ДАЛЬ широкую и неоглядную (В)СКОРЕ конница помчит. 
Если говорить (В)ОТКРЫТУЮ, то я поступил бы ТАК(ЖЕ). 
Трава И(ТАК) по весне пробивается (ПО)ВСЮДУ: в оврагах и перелесках, по обочинам дорог и троп. 

ЗАДАНИЕ 15

Укажите все цифры, на месте которых пишется Н. 

На долгожда(1)ую прьемьеру балета «Лебеди(2)ое озеро» были прода(3)ы все билеты, даже «избалова(4)ые» зрители жаждали посетить это торжестве(5)ое событие. 

ЗАДАНИЕ 16
​​​​
Расставьте знаки препинания. Укажите предложения, в которых нужно поставить ОДНУ запятую. Запишите номера этих предложений.
 
 1) В вечерних сумерках показался большой одноэтажный дом с ржавой железной крышей.
 2) Илья Репин любил называть себя «посредственным тружеником» и ежедневным каторжным трудом отрабатывал своё громкое имя. 
 3) Ветер засвистел и зашумел в вершинах сосен загудел и завыл в печных трубах. 
 4) После чемпионата мира по футболу радовались и тренер и футболисты и болельщики команды. 
 5) Тринадцатилетним мальчиком Репин попал на выучку к иконописцу и через три года его стали приглашать в соседние губернии расписывать церкви и писать образа. 

ЗАДАНИЕ 17

Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые. 

Горбоносый красавец (1) принарядившийся для великого праздника (2) шёл бодро (3) обгоняя прохожих (4) спешащих домой к праздничной трапезе (5) и оживлённо беседующих.

ЗАДАНИЕ 18

Расставьте все недостающие знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложениях должна(-ы) стоять запятая(-ые). 

«Блеснет заутра луч денницы 
И заиграет яркий день; 
А я (1) быть может (2) я гробницы 
Сойду в таинственную сень, 
И память юного поэта 
Поглотит медленная Лета, 
Забудет мир меня; но ты 
Придешь ли (3) дева красоты (4) 
Слезу пролить над ранней урной 
И думать: он меня любил. 
Он мне единой посвятил 
Рассвет печальный (5) жизни бурной!.. 
Сердечный друг (6) желанный друг (7) 
Приди, приди: я твой супруг!..» 
(А. Пушкин) 

ЗАДАНИЕ 19

Расставьте знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые). 

30 октября 1855 года родился Николай Иванович Поздеев — один из самых ярких архитекторов Ярославля (1) творения которого (2) известны каждому жителю города (3) и вызывают восхищение всякого (4) кто оказывается там впервые. 

ЗАДАНИЕ 20 

Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые. 

Прокофьев, одеваясь на ощупь в кромешной темноте, говорил (1) что писательство — самое тяжёлое и заманчивое занятие в мире (2) и (3) что (4) если бы он не был геологом (5) то наверняка бы сделался писателем. 

ЗАДАНИЕ 21

Найдите предложения, в которых тире ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложении? 

(1)Кижи – это музей деревянного зодчества под открытым небом. (2)Он находится в 68 км от города Петрозаводска – столицы Республики Карелия.(3) Общая территория музея насчитывает более 10 тыс. га. (4)На остров Кижи перевезены самые ценные, интересные и типичные деревянные постройки со всей Карелии: древнейшая на Русском Севере культовая постройка – церковь Воскрешения Лазаря (XIV век), несколько часовен, крестьянских домов, большое количество хозяйственных построек. 
(5)Этнографическое собрание музея насчитывает около 30 тыс. предметов, бытовавших в деревнях Карелии в XIX – начале XX века. (6)Около 500 икон хранят своеобразие северной иконописной традиции. (7)Среди них – единственная в России коллекция «небес» из храмов Обонежья.(8)В любом из крестьянских домов посетителя окружают предметы обстановки и вещи, среди которых жили, которыми пользовались крестьяне в давние времена. (9)Передавалось из поколения в поколение и мастерство народных ремесленников: резчиков по дереву и вышивальщиц, гончаров и кузнецов, ткачих. 

Прочитайте текст и выполните задания 22-27 

(1)Тогда у нас ещё был только один ребёнок – старший сын. (2)Мы были замечательно бедны. (3)Питались жареной капустой и гречкой. (4)Новогодние подарки ребёнку начинали покупать за полгода, не позже, так как точно знали, что накануне Нового года денег на все заказанные им у Деда Мороза сюрпризы точно не хватит. (5)Так вот и жили, приобретая один подарок в месяц: на него иногда уходила треть моей нехитрой зарплаты. 
(6)Старший очень долго верил в Деда Мороза, чуть ли не до восьми лет. (7)По крайней мере, я точно помню, что в первом классе он реагировал на одноклассников, которые кричали, что никакого Деда Мороза нет, как на глупцов. 
(8)Каждый год он составлял списки: что он желает заполучить к празднику. (9)Мы по списку всё исполняли, иногда добавляя что-либо от себя. 
(10)И вот, помню, случился очередной Новый год. (11)Мы с женою глубоко за полночь выложили огромный мешок подарков под ёлку. (12)Легли спать в предвкушении – нет же большей радости, как увидеть счастье своего ребёнка. 
(13)Утром, часов в 9, смотрим – он выползает из своей комнатки. (14)Вид сосредоточенный, лоб нахмурен: может, Дед Мороз забыл зайти. (15)Заприметил мешок, уселся рядом с ним и давай выкладывать всё. (16)Там был аэроплан на верёвочке. (17)Там был пароход на подставочке. (18)Солдаты трёх армий в ужасающей врага амуниции. (19)Книга с роскошными картинками. (20)Щит и меч. (21)Первый, ещё игрушечный мобильник. 
(22)Когда он всё это выгрузил, нам с кровати стало не видно нашего ребёнка. (23)Мы даже дыхание затаили в ожидании его реакции. (24)И тут раздался оглушительный плач! (25)Сын рыдал безутешно. 
(26)Жена вскочила с кровати: что, мол, что такое, мой ангел? 
(27)Вы знаете, я врать не буду – я не помню точно, чего именно ему не хватило в числе подарков. (28)Но, поверьте, это была сущая ерунда. (29)Допустим, он хотел чёрный танк, а мы купили ему зелёный броневик. (30)Что-то вроде того. 
(31)Но обида и некоторый даже ужас были огромны. 
– (32)Он забыл танк! – рыдал ребёнок. – (33)Он забыл! (34)Он забыл! 
(35)Сидит, понимаете, этот наш маленький гномик под горой игрушек, купленных на последние деньги родителями, отказывающими себе во всём, невидимый за ними, – и рыдает. 
(36)Реакция наша была совершенно нормальная. (37)Мы захохотали. (38)Ну, правда, это было очень смешно. 
(39)Он от обиды зарыдал ещё больше – мы кое-как его утешили, пообещав написать Деду Морозу срочную телеграмму, пока он не уехал 
к себе в Лапландию… (40)Я до сих пор уверен, что мы себя вели правильно. 
(41)Может, у кого-то поведение моего ребёнка вызовет желание воскликнуть: «(42)Набаловок! (43)Кого вы воспитываете! (44)Он вам ещё покажет!» 
(45)Как хотите, я не спорю. (46)Я ж знаю, что он не набаловок. (47)Он отреагировал как ребёнок, которому ещё неведомы несчастье и обман. (48)Этого всего ему вдосталь достанется потом. (49)Уже достаётся. 
(50)Но дитя, у которого было по-настоящему счастливое детство, когда сбывалось всё, что должно сбыться, всю жизнь обладает огромным иммунитетом. (51)Я в этом убеждён. 
(52)Мой отец говорил мне эту любимую мою фразу: «(53)Как скажешь – так и будет». (54)Я всё жду, кто мне ещё в жизни может такие слова сказать. (55)Больше никто не говорит. (56)Так как никто не может мне повторить эти слова, я сам часто их говорю своим близким. 
(57)Мой старший подрос, и теперь у нас детей уже четверо. (58)Старший свято блюдёт тайну Деда Мороза. (59)Дед Мороз есть, факт. (60)Каждый год наши младшие пишут ему свои письма. 
(61)Старший самым внимательным образом отслеживает, чтобы броневик был зелёный, чтобы вместо мушкетёров в мешок не попали пираты, чтобы вместо Гарри Поттера не была куплена Таня Гроттер (или наоборот) и чтобы воздушные шарики были правильной воздушно-шариковой формы. 
(62)Насколько я вижу (а я вижу), опыт детства научил моего старшего сына не безответственности и наглости, а желанию самолично доводить чудеса до конца для тех, кто ждёт этих чудес и верит в них. 

(По З. Прилепину*) 

* Захар Прилепин (Евгений Николаевич Прилепин; род. в 1975 г.) – современный российский писатель, лауреат литературных премий. 

ЗАДАНИЕ 22

Какие из высказываний соответствуют содержанию текста? Укажите номера ответов. 

1) Старший сын рассказчика в раннем детстве не верил в Деда Мороза. 
2) Новогодние подарки для детей покупаются преимущественно на предновогодних распродажах: это позволяет родителям существенно экономить средства. 
3) Детство – время, когда мечты должны сбываться. Это даёт ребёнку в будущем огромный иммунитет в противостоянии несчастьям и обману, учит не безответственности и наглости, а желанию самому творить чудеса. 
4) Рассказчик часто говорит своим близким услышанную от отца фразу. 
5) Подбирая новогодние подарки маленьким детям, родители должны понимать, что в этом деле нет мелочей. 

ЗАДАНИЕ 23

Какие из перечисленных утверждений являются верными? Укажите номера ответов. 

1) В предложениях 10–13 содержится повествование.  
2) В предложении 14 содержится элемент описания. 
3) Предложения 15-21 содержат рассуждение. 
4) Предложение 24 объясняет содержание предложения 23. 
5) Предложения 60 и 61 противопоставлены по смыслу. 

 
 
ЗАДАНИЕ 24

Из предложений 22–26 выпишите фразеологизм. 

 
 
ЗАДАНИЕ 25

Среди предложений 17–24 найдите такое, которое связано с предыдущим при помощи форм слова и притяжательного местоимения. Напишите номер этого предложения. 

ЗАДАНИЕ 26

«Рассуждения З. Прилепина очень эмоциональны. Наряду с яркими тропами, такими как (А)__________ («нехитрой зарплаты» в предложении 5, «оглушительный плач» в предложении 24) и (Б)__________ (предложение 35), используются такие приёмы, как (В)__________ (предложения 16, 17) и (Г)__________ (предложения 42-44, 53)». 

Список терминов: 

1) цитирование 
2) эпитеты 
3) парцелляция 
4) синтаксический параллелизм 
5) фразеологизм 
6) синонимы 
7) градация 
метафора 
9) олицетворение 

Напишите сочинение по прочитанному тексту.  Сформулируйте одну из проблем, поставленных автором текста.
Прокомментируйте сформулированную проблему. Включите в комментарий два примера-иллюстрации из прочитанного текста, которые, по Вашему мнению, важны для понимания проблемы исходного текста (избегайте чрезмерного цитирования). Поясните значение каждого примера и укажите смысловую связь между ними.  
Сформулируйте позицию автора (рассказчика).
Выразите своё отношение к позиции автора по проблеме исходного текста (согласие или несогласие) и обоснуйте его.  
Объём сочинения — не менее 150 слов.  Работа, написанная без опоры на прочитанный текст (не по данному тексту), не оценивается. Если сочинение представляет собой пересказанный или полностью переписанный исходный текст без каких бы то ни было комментариев, то такая работа оценивается 0 баллов.  Сочинение пишите аккуратно, разборчивым почерком.

У супруги священника особая жизненная стезя, так как ее муж целиком посвящает себя Церкви. Поэтому ответственность за сохранение домашнего очага, мира в семье и воспитание детей нередко почти полностью ложатся на ее хрупкие плечи. Кроме того, она первая помощница мужа на приходе. Но есть примеры, когда матушки находят в себе силы и желание заниматься еще каким-то делом, важным для Церкви. Корреспондент «Журнала Московской Патриархии» поговорил с женами священников и узнал, удается ли им совмещать эту многотрудную деятельность с заботами о семье, и как поддержка и молитва супруга помогают справляться с самыми трудоемкими задачами (№ 1, 2022, PDF-версия).

«Истоки» любви и веры

Духовно-просветительский центр образования «Истоки» известен не только в Рыбинске. Его воспитанники не раз занимали призовые места на международных, межрегиональных и епархиальных творческих конкурсах. Рассказать детям о Боге и взрастить в их душах любовь к православной вере — так формулирует главную задачу центра его директор Тамара Денисова, супруга настоятеля храма Успения Пресвятой Богородицы в с. Балобаново Рыбинской епархии протоиерея Василия Денисова.

Все началось с создания воскресной школы при храме Успения Пресвятой Богородицы в с. Балобаново Рыбинского района Ярославской области, куда матушка Тамара вместе со своим супругом приехала в 1988 году.

— Когда отца Василия назначили на приход, многие родители просили его организовать занятия с детьми по основам православной веры, — вспоминает Тамара Дмитриевна. — А у него несколько крещений в день, богослужебная жизнь, общественная нагрузка. Бывало, даже пообедать не успевал. И тогда муж сказал: мне нужна помощь! Почитай с детьми хотя бы жития святых.

Но на первом уроке выяснилось, что Жития святых читать пока рано, — дети даже не умели правильно креститься. И она начала с азов. Скоро ей в руки попался «Закон Божий» С. Слободского, по которому матушка Тамара составила свою учебную программу. Параллельно ее пригласили вести на кабельном телевидении Рыбинска две передачи — «Православие детям» и «Православие взрослым», которые пользовались большой популярностью. А вскоре среди прихожан нашлись педагоги, готовые помогать матушке в воскресной школе.

Отец Василий всегда был очень загружен: он возглавлял в епархии комиссии по работе с осужденными и с наркозависимыми, строил храмы в колониях, а также служил одновременно на разных приходах, поэтому большая часть семейных забот долгие годы была на его супруге.

Однако с ее энергией и вечной жаждой креативной деятельности преподавание в воскресной школе стало не непосильным грузом, а радостным дополнением к семейной жизни.

— Я не могу жить без творчества, иначе чувствую себя как лягушка в болоте, — признается матушка Тамара. — Мне нужно все время открывать для себя что-то новое, и сфера просвещения дает такую возможность. Я просто делала свое дело и не замечала бытовых сложностей, которых было немало. Например, воду приходилось из колонки носить, а стирать вручную. Дети рождались друг за другом, я приучила их всех помогать по дому, у нас даже график на стене висел, кто что делает. Старшие сначала нянчили младших, а потом стали водить их в школу. У нас было свое хозяйство, они и там помогали.

Своих детей матушка Тамара воспитывала так, чтобы авторитет отца был для них незыблемой ценностью.

— Наши пятеро детей уже совсем взрослые, но у них до сих пор сохранился трепет перед отцом как перед священником. Когда они подрастали, я говорила им: «Конечно, я всегда прошу Бога за вас, но моя молитва слабая. А папа в алтаре молится. Он как поднимет руки в молитве у престола, Господь его сразу и слышит». Дети и сейчас под благословение к нему приходят, всегда советуются с ним в серьезных вопросах.

Между тем число учеников воскресной школы росло, приезжать в Балобаново стали со всей округи. И родители попросили Тамару Дмитриевну перенести воскресную школу в Рыбинск, так как многим добираться в село было неудобно. Так в Рыбинске появился в 2003 году духовно-просветительский центр внешкольного образования «Истоки». С педагогами теперь проблем не было. Ими стали прихожане Успенского храма, вместе с матушкой получившие образование на вечернем факультете православной педагогики и катехизации Ярославского духовного училища (ныне семинарии).

— Оглядываясь назад, я удивляюсь сама себе, — улыбается матушка Тамара. — Регистрируя «Истоки», я даже не подумала о том, кто будет оплачивать те же коммунальные услуги, а это ведь 30 тысяч рублей в месяц, для центра очень приличная сумма. И уже тогда было понятно, что воскресная школа Успенского прихода — это пусть и хорошее дело, но капля в море. Надо идти с проповедью о Христе в общеобразовательные школы, детские сады, интернаты, чтобы у каждого ребенка была возможность услышать о Православии. Поэтому центр, объединяющий работу в этом миссионерском направлении, был просто необходим.

Создание «Истоков» поддерживал и отец Василий. Он же стал первым духовником центра, присутствовал на всех праздниках, все делалось только по его благословению.

— Если у человека есть горячее желание делать важное для Церкви дело — ну, так с Богом. Даже не сомневался, что у такой активной и творческой натуры, как матушка Тамара, все получится. К тому же создание «Истоков» благословил правящий архиерей, — поясняет священник.

Известно, что когда начинаешь делать богоугодное дело, то Господь помогает самым неожиданным образом и в нужный момент посылает нужных людей. Департамент образования, познакомившись с программой центра «Истоки», взял на себя все текущие расходы по коммунальным платежам. Три гранта позволили приобрести необходимую мебель, новые окна, перестелить полы, а родители воспитанников сделали ремонт своими руками. Правящий архиерей помог с образовательной и духовной литературой. Ведь главная и удивительная особенность «Истоков» в том, что все занятия для детей бесплатны, а большинство педагогов, как и сама матушка Тамара, работают безвозмездно. Что их мотивирует? Как она объясняет, это искреннее желание привить детям истинные духовно-нравственные ценности, что едва ли возможно в отрыве от православной веры.

На конец мая 2021 года «Истоки» посещали около двухсот пятидесяти детей и подростков. Это не удивительно, ведь здесь для них широкий выбор программ и кружков. Например, «Школа благочестия», «Защитники», «Очаг». Есть и философский клуб «Шаг» для молодежи от 17 лет и старше. Перед началом занятий дети читают молитвы; участвуя в богослужебной жизни Церкви, посещают молебны, отмечают православные праздники.

Здесь много кружков по творческим направлениям — ИЗО, музыка, фольклор, «Природа и фантазия», «Народный костюм и народная игрушка», «Занимательная психология», «Киностудия», «Бальные танцы», театр, где дети играют вместе с родителями в спектаклях, в которых затрагиваются серьезные нравственные вопросы. Для взрослых организована «Родительская гостиная», где проводятся беседы и лекции о воспитании детей, их физическом и духовном здоровье. Кроме того, родители участвуют в благотворительных акциях, организуемых «Истоками», в паломнических поездках, крестных ходах и в волонтерском движении. Так, в 15 км от Рыбинска есть деревня Раздумово, которая в XVIII веке принадлежала графу П. Н. Тихменеву. Там находится полуразрушенный храм Святой Троицы. В этом живописном месте «Истоки» организовали летний детский лагерь. А когда лагерь закрылся, вместе со старшими воспитанниками и духовником «Истоков» матушка Тамара стала вновь и вновь приезжать в это место.

— Была такая мечта — восстановить здесь храм. Желание-то было, возможности не было. Мы совершали молебны и крестные ходы. Потом организовали в Раздумово молодежный волонтерский лагерь, — рассказывает она. — Он действует до сих пор. У нас там даже свой приходской дом есть.

И детская молитва была услышана. Произошло это вот как. В Ярославской области есть ежегодный крестный ход, участники которого с иконами Казанской Божией Матери и святителя Николая пешком обходят все заброшенные храмы и служат там молебны. «Истоки» попросили включить в этот маршрут и Троицкий храм в Раздумово. А через некоторое время нашлись благодетели, которые предоставили средства для реставрации этого храма, теперь он понемногу восстанавливается, в том числе силами ребят-истоковцев.

Выпускниками центра за все время существования «Истоков» стало более тысячи молодых людей. Некоторые из них приняли священнический сан, а несколько девушек стали супругами будущих священнослужителей, есть среди выпускников и монашествующие. Часть ребят закончили теологический факультет Ярославского педагогического университета и преподают в школах историю, русский язык, ОПК. Большинство из них являются прихожанами разных храмов епархии.

— Когда я встречаю в других храмах кого-то из своих, то всегда очень радуюсь, ведь самое важное — это то, что наши дети остались в лоне Православной Церкви, — делится матушка Тамара.

У них с отцом Василием пять детей и восемь внуков. Все они искренне рады помочь друг другу и часто собираются вместе в доме родителей.

— Дети всегда приносили мне огромную радость. Глядя, как они спят в своих кроватках в детстве, я удивлялась и радовалась им как самому совершенному Божиему творению, посвящала им свои стихи. Интересно, что у них не было ревности друг к другу. Все члены семьи каждый раз радовались пополнению, — улыбается Тамара Дмитриевна. — Дети всегда участвовали в моей деятельности: были со мной в поездках — в лагерях, в паломничествах, вносили свой вклад в проводимые мероприятия, помогали мне. На занятия в «Истоках», конечно, тоже со мной ездили сызмальства. И Господь давал мне силы совмещать воспитание пятерых детей и эту творческую работу. Я счастлива, что всю жизнь делаю то, что мне по душе.

Школа с чистого листа

Дети этой школы не хотят уходить на каникулы, добираются сюда по часу и более с городских окраин, не пользуются гаджетами, мальчики и девочки учатся раздельно и стараются исполнять три главных правила ученика: трудолюбие, уважение к старшим и послушание родителям. Это Русская классическая школа, созданная в 2018 году в Хабаровске по инициативе православных родителей, Священноначалия Приамурской митрополии и ее директора — матушки Елены, супруги клирика Христорождественского собора Хабаровской епархии священника Димитрия Карагодина. К слову, у священнической четы четверо детей, трое из них учатся в этой школе.

Мотивом взяться за создание такой школы стало желание матушки Елены и ее супруга отца Димитрия дать своим младшим детям не только более качественное образование, чем то, которое получал в общеобразовательной школе их старший сын, но и воспитать всех их в традиционных для русской культуры православных ценностях. Но как это сделать? Однажды матушка Елена увидела видеоролик создателя и руководителя образовательной системы «Русская классическая школа» (РКШ) Татьяны Алтушкиной и буквально заразилась идеей открыть такую же в Хабаровске. Тем более что запрос на учебное заведение, во главу угла ставившее духовное и нравственное воспитание, существовал уже давно.

Понимание, как и что делать, пришло не сразу. Поначалу мысль открыть новую школу с чистого листа казалась в целом фантастической. Где найти помещение и педагогов, средства на оборудование классов и учебные пособия, на оплату коммунальных платежей, зарплату учителям? Ведь государственная поддержка предоставляется только тем учебным заведениям, которые работают по государственным программам и уже имеют лицензию. Надеяться на лицензирование не представлялось возможным: в образовательном госстандарте нет каллиграфии, не предусмотрено изучение истории с первого класса, церковнославянского языка и много другого, что было дорого ее сердцу. Да и на месте духовно-нравственного воспитания стоит прочерк.

— Мои близкие и друзья верили в меня, и это придавало мне силы, — объясняет Елена Витальевна. — Кроме того, начинание поддержал и благословил митрополит Хабаровский и Приамурский Артемий. Мне очень помогла и помогает моя заместитель по учебно-методической работе Ольга Корзун. У меня была вера, у нее знания, она уже работала по учебникам РКШ, обладала опытом работы в школе и в колледже.

Но, конечно, первым супругу поддержал отец Димитрий.

— Познакомившись с методикой работы РКШ, я понял, что она действительно позволяет ребенку получить настоящее фундаментальное образование. И мы с матушкой Еленой стали молиться и думать, как воплотить это в жизнь. Когда все потихоньку стало складываться, она спросила: ты благословляешь меня этим заниматься? Я не боялся, что у нее вдруг что-то не получится. Она у меня очень деятельная и инициативная, а дело это важно для всей епархии.

Первыми учителями новой школы стали знакомые прихожане хабаровских храмов. Когда новость о будущей школе облетела город, люди уже сами подходили и спрашивали: я педагог, расскажите поподробней.

— Но для нас было важно, чтобы наши учителя являлись воцерковленными православными людьми, — добавляет матушка Елена. — Когда набрали первые классы, владыка Артемий, как добрый пастырь, отдал нам под школу свой митрополичий дом. Вообще, владыка был одним из немногих, кто поверил в нас, молился за нас и своими отеческими советами и благословениями уберег от многих ошибок.

Скоро она поняла, что быть директором — огромная ответственность, о работе придется думать буквально 24 часа в сутки. А как же семья?

— Господь каждому из нас дал свои возможности, силы и свои таланты. Я и прежде трудилась сразу на нескольких работах, для меня это не только нормальное положение вещей, но и источник вдохновения. Кроме того, мы с отцом Димитрием делим семейные обязанности. Я отвечаю за сохранение домашнего очага (приготовить еду, накормить, обуть, одеть, решить медицинские и бытовые вопросы). А муж как глава семьи, несмотря на большую священническую нагрузку, полностью взял на себя воспитание детей, тут я только его помощница. Он обучает их правилам поведения, общения и всему, что пригодится в жизни, приучает их к труду и порядку. У меня не хватает на это ни сил, ни умений. Но глядя на то, как он все это делает, я тоже потихоньку учусь, — сознается матушка Елена.

И добавляет, что без помощи супруга, наверное, не смогла бы руководить школой. Наряду с рабочими вопросами — ремонт, кадры, закупка оборудования — она как директор постоянно общается с самыми разными людьми, в частности, с родителями учащихся. А это иногда требует большого эмоционального напряжения и внутренних сил.

— Когда я чувствую себя опустошенной, теряю мир и покой, то нахожу поддержку у супруга, — говорит она. — Поделюсь тем, что меня мучает, он помолится, скажет пару нужных слов, и мои душевные силы восстанавливаются. А общение со сложными и проблемными родителями он, как духовник школы, берет на себя.

Храм отца Димитрия расположен рядом со школой, поэтому они с матушкой не раз видятся в течение дня и могут посоветоваться друг с другом. Дети тоже тут рядом, так что вся семья постоянно вместе. А вечером за чаем супруги обсуждают самое насущное. «Мне телевизор не нужен, я твои истории про школу послушаю — и как будто и кино, и новости посмотрел», — смеется отец Димитрий. И в этой теплой семейной атмосфере никаким житейским (и рабочим тоже) проблемам не дано потеснить эту радость общения с близкими, и матушке Елене они уже кажутся малозначительными и легкоразрешимыми.

Именно поддержка и молитва супруга помогли ей сохранять уверенность в своем начинании и оптимизм, когда в первый год деятельности школы все финансовые средства уходили на приобретение оборудования и мебели. Некоторые учителя работали безвозмездно, а главной мотивацией для них были собственные дети, которые тоже учились уже в этой школе. То, что они смогли с честью пройти через неизбежные трудности организационного процесса, она объясняет только верой и помощью Божией.

У АНО «Центр духовно-нравственного православного воспитания «Русская классическая школа» г. Хабаровска» нет аккредитации, все дети в конце года сдают экзамены в краевой школе Хабаровска и получают в итоге аттестат государственного образца.

Говоря об актуальности методики РКШ в современной системе образования, Елена Витальевна уточняет:

— Духовно-нравственное воспитание — это наша главная цель в обучении детей. И вся методика, весь учебный материал подобраны таким образом, чтобы формировать у ребенка любовь к нравственному поступку. Чтобы он учился оценивать свои и чужие дела, события в своей жизни и в окружающем мире именно с точки зрения духовно-нравственных основ, явленных Православием.

Молитвы же перед началом уроков, до и после еды, посещение всем классом богослужений, фильмы на православную тематику — это дополнительные элементы воспитательного процесса. Важное значение при этом имеет то, что дети видят в семье и в школе. Все их педагоги, например, в той или иной форме участвуют в богослужебной жизни Церкви и в приходской жизни своего храма.

Закономерно поэтому, что некоторые обязательные требования школа предъявляет не только к обучающимся, но и к их родителям. Например, они (как и дети) должны быть крещены, а еще состоять в законном браке. Иные, услышав об этом, удивляются, но потом все-таки подают заявление в ЗАГС и оформляют свои отношения. Кроме того, несколько родителей приняли таинство Крещения.

Почему здесь это обязательно? «Потому что те духовно-нравственные принципы, которые усваивают дети, должны иметь практическое подтверждение в их семье», — объясняет жена священнослужителя.

Число желающих учиться в РКШ год от года только растет. Матушке Елене удалось решить главную для себя задачу — быть рядом со своей семьей и дома, и в школе, и в храме, расширив круг единомышленников новыми учениками, их родителями, учителями и неравнодушными людьми.

— Когда занимаешься важным и нужным делом, постоянно учишься новому у детей и своих коллег, видишь счастливые глаза учащих и учащихся от самого процесса и результата их личного труда, это приносит глубокое чувство удовлетворения и настоящую радость, — свидетельствует матушка Елена.

Меняем минусы на плюсы

Отсутствие асфальтированных дорог и переправ через Обь и ее притоки, большая удаленность поселков от центра епархии, постоянная миграция населения в Томской области плюс притча во языцех — финансовые проблемы. Такова реальность, в которой начала в 2013 году свою деятельность руководитель Отдела религиозного образования и катехизации во вновь созданной Колпашевской епархии Ирина Коновалова, супруга настоятеля Введенского храма в поселке Апрель священника Алексия Коновалова. Ей пришлось научиться искусству обращать эти минусы в плюсы, концентрируясь на том, что получается, продолжая созидать новое и направляя на это основные силы и ресурсы.

Хотя у нее и был опыт работы на уровне благочиния в сфере просвещения, она, прежде чем согласиться на эту должность, долго обдумывала и детально обсуждала вопрос вместе с супругом.

— Я видел, что Господь дал моей матушке талант трудиться на этом поприще, потому у меня никаких возражений не было. Тем более что тогда мы делали одно дело, но каждый на том месте, на которое был поставлен. Она — как руководитель ОРОиК, а я — как священник, на тот момент возглавляющий епархиальную комиссию по вопросам семьи, материнства и детства. И наши проекты часто пересекались. Сейчас я занимаюсь другим направлением, но мне всегда радостно видеть плоды ее труда, когда детям и родителям становится интересна жизнь в Церкви, и понимать, что матушка Ирина сама получает от этого духовную пользу, — говорит отец Алексий.

Создавая отдел, Ирина Юрьевна знала, что ей предстоит решить три главных задачи. Начать следовало с налаживания коммуникации с помощниками и коллегами, рассредоточенными по огромной территории епархии, ведь без этого просто невозможно вместе совершать общее дело.

Затем нужно было найти заинтересованных, инициативных учителей школ и колледжей, которые имели бы опыт православного просвещения, помочь им объединиться и начать действовать на местах. «От них, как круги по воде, начала расходиться информация о начинаниях, проектах и мероприятиях нашего отдела, — поясняет матушка Ирина. — А потом стали подключаться их коллеги в других учебных заведениях».

Последняя задача заключалась в том, чтобы в тех поселках и селах, где таких энтузиастов нет, привлечь к делу учителей, которые никогда этим не занимались, но с симпатией относятся к Православию и духовному просвещению молодежи. И если получится, то нужно их воцерковить. Она стала приглашать учителей со всей епархии на всевозможные конкурсы по разным направлениям (например, «За нравственный подвиг учителя»), на тематические секции (в рамках Макариевских образовательных чтений1 в Томске), на экскурсионные программы. Принцип был простой: люди найдут, что им по душе, и заинтересуются. Посещая межъепархиальные мероприятия и конференции, они с педагогами ездили по всему Сибирскому федеральному округу, неоднократно были на Рождественских чтениях в Москве, а в паломнических поездках в Оптину пустынь и по святыням Подмосковья у них зарождались идеи самых нетривиальных епархиальных инициатив. Они придумали, например, конкурс чтецов среди детей разного возраста «Родина любимая моя», который сначала проводится в муниципалитетах, а финал — в Колпашево; конкурс духовной и патриотической песни «Богоносная Россия», конференцию для студентов «Духовные и семейные ценности в культуре современной молодежи» и др.

— Когда вынимаешь людей из привычной среды и погружаешь их в новую атмосферу, происходят открытия. У нас так появилось сообщество православных учителей. И хотя пока оно никак юридически не оформлено, уже вовсю ведет работу, направленную на возрождение традиционной православной культуры в обществе.

И как кажется, в этой связи самым дорогим сердцу матушки Ирины воспоминанием стало то, что, проведя несколько дней в монастыре, некоторые ее коллеги-педагоги, весьма далекие от Церкви, впервые в жизни захотели исповедаться и причаститься.

Венцом этой огромной объединительной работы стала грантовая деятельность.

— Мы садились вместе с учителями плечом к плечу и оформляли наши мероприятия в грантовые проекты и заявки. Педагоги были удивлены открывшимися перспективами в их работе и с интересом перенимали накопленный мною опыт. В результате они стали больше мне доверять, прислушиваться к моим словам, стали чаще бывать на мероприятиях нашего отдела, — рассказывает Ирина Юрьевна.

Казалось бы, вся эта деятельность на нескольких уровнях сферы образования, постоянные командировки, нескончаемые встречи, почти ежедневные мероприятия, насыщенная грантовая программа (за шесть лет с помощью ОРОиК в Колпашевской епархии на эти средства реализовано более 15 проектов) могли кого угодно выбить из колеи и заставить забыть обо всем на свете, кроме работы. Как же матушке Ирине удалось выдерживать такой напряженный график, не пренебрегая заботой о семье?

Секрет в том, по мнению нашей героини, чтобы правильно распределять всю нагрузку на работе и дома. Что касается трудовой и общественной деятельности, то тут многое решает опыт: есть немало таких задач, на которые раньше она тратила несколько часов, а то и весь день, а сейчас это 10-15 минут ее времени, редко — час. Если она едет в командировку в район, то старается вернуться в тот же день, чтобы вечер посвятить семье. Пока ее нет дома, за детьми присматривает бабушка, иногда супруг, если, конечно, ему позволяет график. Если дети болеют, правящий архиерей епископ Колпашевский и Стрежевской Силуан всегда идет им навстречу:

— Владыка понимает, что, служа Богу, мы должны сохранить свою семью, а на это нужно время, силы, ресурсы. Если мой ребенок нуждается во мне, конечно, мне нужно быть рядом с ним столько, сколько потребуется, отложив на время все другие дела. И мы благодарны нашему архипастырю, что он относится к этому с пониманием, — поясняет Ирина Юрьевна.

Экономя домашнее время, она старается максимально автоматизировать свой быт, используя где можно бытовую технику (посудомоечную машину, мультиварку и т. д.), но признается, что без помощи родных она бы никак не смогла в полной мере участвовать в епархиальной работе. Проверить у детей уроки, накормить, обуть и одеть — это ее зона ответственности. Тут папа подключается только в экстренных случаях.

Семейный досуг, общение с детьми и супругом занимает важнейшее место в ее жизни. В дни праздничных и воскресных служб вся семья собирается вместе. Коньки, бассейн, лыжи и другие семейные мероприятия обязательно включены в план. Ведь это то, что объединяет семью, является источником радости и их общими воспоминаниями. Но при этом она умеет получать радость и от успешно проделанной епархиальной работы.

— Я люблю то, что я делаю; когда у меня очень много дел, это заряжает и наполняет энергией, — рассуждает матушка Ирина. — А еще испытываю сильную эмоциональную подпитку от общения с коллегами, например, в процессе мероприятий и рабочих встреч. Для меня это хорошая психологическая разгрузка. И когда вижу, что мои идеи находят поддержку. Это опять же очень вдохновляет.

Но не всякое дело, за которое берется матушка, идет как по маслу. Одна из таких забот — преемственность поколений. Собрать коллектив единомышленников среди учителей — полдела. Нужно еще, чтобы свой опыт и знания они передали младшему поколению педагогов, вовлекли бы и их в дело дальнейшего духовного просвещения.

— Это самая главная и самая трудоемкая моя задача, — объясняет Ирина и добавляет, что без поддержки и внимания супруга, его одобрения решать эти вопросы ей было бы тяжелее. — Конечно, работа забирает существенную часть времени. Вместе с тем я не могу назвать то, что я делаю, просто работой. Это церковное служение, это Божие дело, когда трудишься ради Бога, а не ради себя и своих амбиций. Если есть этот настрой в сердце, то Господь благословляет и семью, чувствуется Его присутствие в нашей жизни. Это непросто — найти баланс между занятостью на благо общества и домашним бытом. Иногда получается, иногда не очень. Бывает, я поздно возвращаюсь домой, особенно если мы оформляем крупный грантовый проект или готовимся к епархиальному мероприятию. Но при этом семья всегда остается для меня источником сил и смыслов. Если дома что-то не ладится, то трудно вдохновлять людей и говорить им о вечных истинах. Все-таки я сначала матушка и мама, а уже потом руководитель.

Алексей Реутский

«Церковный вестник»/Патриархия.ru

Екатерина Храмеева — старший преподаватель Сколтеха, центра молекулярной и клеточной биологии. Занимается геномом, экспрессией генов и эволюцией метаболизма. Одержала победу в конкурсе на соискание национальной стипендии L’Oréal — UNESCO «Для женщин в науке», вошла в десятку женщин-ученых, удостоенных премии.

Интервью Екатерины Храмеевой — в проекте ТАСС «Беседы с Иваном Сурвилло».

— Что такое вообще упаковка генов?

— Упаковка ДНК — то, как хромосомы располагаются в ядре. Чтобы гены работали правильно, хромосомы должны быть уложены в ядре определенным образом. В отдельных местах они должны быть распакованы, потому что туда должны подходить всякие факторы, которые запускают работу генов. От того, как именно запакованы хромосомы, зависит то, какие гены будут работать в клетке, а какие — нет.

Наша лаборатория в Сколтехе как раз занимается упаковкой хромосом. Нас интересует все связанное с тем, как хромосомы уложены в ядре клеток. Если мы не будем знать, как внутри клетки все устроено, то мы не будем знать, как регулируется работа клеток. А если мы не будем этого знать, мы ничего не будем понимать про то, как фундаментально устроены наши клетки и как устроена работа генов.

Это важно не только с фундаментальной точки зрения, но и с прикладной: если что-то поломалось в упаковке хромосом — значит, поломалась работа генов, значит, могут возникать всякие неприятные заболевания. Например, онкологические заболевания типа глиом. Для некоторых заболеваний очень четко прослежено, что именно упаковка хромосом определяет возникновение заболевания. Так что очень важно разобраться детально, как устроена упаковка хромосом и как устроена регуляция работы генов с помощью упаковки.

Еще, наверное, важно сказать, почему работает только часть генов каждый определенный момент. У нас же много разных клеток в организме: кожа, печень, почки, сердце. При этом от мамы и папы мы получили одну и ту же ДНК, одну и ту же наследственную информацию. ДНК у нас в каждой клетке одинаковая: и в печени, и в почках, и в сердце, и в мозге. Но клетки-то по-разному выглядят! Это как раз определяется регуляцией работы генов.

Набор генов одинаковый во всех клетках, ДНК одна и та же, но работают в каждой ткани разные гены. В печени и в почках нужны одни гены, которые синтезируют одни белки, а в коже и в глазах нужны другие белки, за их синтез отвечают другие гены. Вся эта сложная машинерия, отвечающая за то, что в одних клетках нужно запускать одни гены, а в других — другие, во многом определяется упаковкой хромосом. То, какие места распакованы, а какие — запакованы, определяет, какие гены работают в одной ткани или в другой.

Я вам рассказала общую картину, «на пальцах», а детали ученым до сих пор не ясны. Как именно все запаковано в ядре — до сих пор непонятно. Только в 2009 году появились первые методы, которые позволяют с хорошим разрешением посмотреть на то, как хромосомы упакованы. До 2009 года все, что мы могли, — посмотреть в микроскоп на клетку. Это, конечно, хорошо, но где там гены, что как работает — непонятно. Видны только нити ДНК, и все. С появлением технологии секвенирования (метод определения нуклеотидной последовательности ДНК и РНК — прим. ТАСС) генома мы наконец смогли связать изображение, которое мы видим в микроскопе, с местами, где расположены гены, и смогли более полную картинку выстроить.

Про клубочки в ДНК, редактирование генома и важность анализа данных

— Что для вас сейчас из всего, что вы рассказываете, самое интересное?

— Вообще биологи делятся на две категории: «мокрые» и «сухие».

«Мокрые» биологи ходят в белых халатах, с пипетками, что-то капают и делают эксперименты, чтобы получить данные. «Сухие» биологи сидят за компьютерами и анализируют данные от «мокрых» биологов. Я — «сухой» биолог

Для меня анализ данных — это самое интересное. Технология секвенирования позволяет узнать, как хромосомы уложены, но это только половина работы. Вторая половина — проанализировать полученные данные. Сейчас секвенирование становится более доступным, эксперименты — дешевыми, и традиционные биологи с пипетками и в халатах немножко захлебываются в этом массиве данных, потому что этих данных очень много, они очень сложные и разобраться в них трудно. Но мне это интересно, потому что я с IT-направления в биологию захожу.

— В чем кайф анализировать данные?

— Кайф в том, что ты можешь сделать какую-то программу и что-то узнать новое. Ты долго ее пишешь, стараешься сделать ее эффективной, красивой, хорошо работающей, а потом применяешь к файлу данных с миллионом буковок и понимаешь, что в конкретной клетке этот ген связан с такой-то болезнью.

Наше основное исследование в лаборатории как раз про это. Например, мы изучаем шизофрению, и у нас есть образцы мозга людей, больных шизофренией, — умерших, конечно, — и здоровые образцы, контрольные. Наши коллеги в белых халатах делают эксперимент, получают данные про упаковку хромосом и присылают нам эти файлы. Файлы сложные, в них ничего не понятно. Мы долго-долго пишем программу, применяем машинное обучение, нейросети и в конце сможем найти несколько генов, которые отличают больных и здоровых. Это важно и интересно, до нас этого никто не видел.

Дальше мы сами, конечно, разработкой лекарств не занимаемся, но информация, которую мы получаем, очень важна для прикладных ученых, занимающихся разработкой лекарств. По сути, мы им говорим, куда смотреть. У человека в сумме — 20 тыс. генов. Все проверить экспериментально невозможно. А десять генов, уже отобранных нами, — вполне. Коллеги делают более детальные эксперименты, проверяют, что мы нигде не ошиблись. Может быть, в итоге что-то такое разработают, что человечеству поможет.

Я в этом вижу смысл своей работы: подсказать другим ученым, под каким фонарем искать их великое научное открытие

— А когда у вас последний раз было ощущение, что именно вы что-то открыли?

— В 2016 году мы опубликовали статью, в которой одними из первых описали детали упаковки хромосом. Хромосома же большая. Если растянуть все хромосомы, которые в одной клеточке есть, то это будет очень тоненькая ниточка длиной целых два метра. Представляете, ее нужно в маленькое ядро запихнуть?

Если на упаковку хромосом детально с большим разрешением посмотреть, то будет видно, что ДНК упакована в такие маленькие клубочки. Мы были одними из первых, кто эти клубочки увидел в данных. То есть мы получили весь массив данных секвенирования, сделали анализ, построили красивые картинки и увидели, что, оказывается, есть клубочки. До нас такую детальную упаковку хромосом никто не видел, потому что в микроскоп вы видите просто нитку. Что там еще есть клубочки — никто не знал.

Клубочки очень важны, потому что, когда клетка решает, какие гены ей запустить, нужно, чтобы рядом оказались их регуляторы. Обычно ген и регулятор его работы находятся в одном клубочке. А если гены и регулятор в разных клубочках, то регулятор этот ген не будет запускать, а будет запускать тот, который в его родном клубочке лежит.

Если структура клубочков как-то изменилась, например, в результате болезни, то чужой регулятор может запускать чужой ген, который не должен работать в клетке. И это-то и может привести к развитию болезни.

— А чего с этим делать?

— Надо какую-то терапию разработать, которая поможет вернуть структуру упаковки хромосом в исходное состояние. Сейчас, конечно, есть технологии геномного редактирования, но пока это все в клинику не пошло. И не знаю, пойдет ли…

Пока проще — скомпенсировать. Например, в результате поломок какой-то ген не работает, но мы можем скомпенсировать эту неприятность, покормив человека тем, чего ему не хватает. Для этого нужно просто знать, чего ему не хватает. Это проще сделать, чем вернуть упаковку хромосом в исходное состояние. Пока вообще нет таких технологий, которые бы позволяли именно менять упаковку.

— Есть надежда, что они появятся на нашем веку?

— Разве что к пенсии.

В принципе технология редактирования генома есть — Crispr/CAS. Но пока ее все применяют для лабораторных исследований на мышах. На человеке сейчас применять просто опасно. Технически-то мы можем. А вот этически пока нет, потому что еще не до конца понятно, к чему редактирование генома приведет.

— А было такое, что вы смотрите на тот же клубочек и что-то необычное видите, не то, что ожидали?

— Да. Данные про то, как хромосомы упакованы, могут быть представлены в виде картинки. В каждом пикселе этой картинки цветом показано, насколько часто хромосома с другой контактирует. Чем ярче цвет пикселя, тем чаще участок на хромосоме с каким-то другим участком контактирует. Собственно, как мы увидели клубочки: это — пятна, где много очень ярких пикселей. Их можно интерпретировать как клубочки.

А однажды мы увидели на картинке какую-то полосу. Мы смотрим на нее и не понимаем, откуда эта полоса взялась и с каким физическим объектом ее можно в уме сопоставить. Мы же хотим у себя в голове представить, как картинка в трехмерную упаковку хромосом в ядре трансформируется. Долго-долго думали, а потом поняли, что такая полоса как раз соответствует геномным перестройкам. Когда кусочек хромосомы у данного конкретного человека почему-то переехал из одного места в другое. Или повернулся неправильно.

Еще мы же не только человека изучаем. Просто из фундаментальных соображений смотрим на другие организмы — например, на рыб и на мух, чтобы понять, как все развивалось в процессе эволюции. У простых организмов клубочков еще не было, там хромосомы короткие и все по-другому устроено, но постепенно все усложняется, вплоть до человека.

У амеб вместо клубочков петли, у рыб — фонтаны, а у мух тоже клубочки. Интересно смотреть на это разнообразие. Казалось бы, амеба — это не так важно. Но если мы хотим получить полную картину, то нужно узнать про все организмы.

Мне нравится этот результат про амеб, потому что там структура очень красивая. У амеб хромосомы не просто в ядре плавают, а есть прямо структура пучка. Почему это важно и нужно — не очень понятно, но так есть, это красиво. Такого рода результаты мне нравятся в нашей работе. Когда до нас никто не знал, как уложены хромосомы, а мы поняли

Вообще, наука — это всегда какой-то сюрприз. Делаешь эксперимент на новом организме — и очень интересно первый раз посмотреть на картинки, которые получаются после анализа данных. Мне всегда очень хочется понять, как там все: как у человека, как у мухи, как у рыбы или там вообще что-то новое.

Наверное, пять лет назад было более интересно, потому что мало организмов было изучено и было непонятно, что ожидать после каждого эксперимента. Сейчас все же основные группы организмов изучены.

Про здание науки и свой кирпичик в нем, любимую амебу, рутину и выгорание

— Как вы находите тогда интерес внутри себя?

— У меня основной интерес — просто хорошо делать свою работу. Я не хочу сделать великое научное открытие и получить Нобелевскую премию.

Есть здание наук — знаний о том, как устроен мир. Оно сложено из кирпичиков. Много-много ученых по всему миру и много научных групп строят из своих кирпичиков это здание. Я свой кирпичик тоже кладу в стену, и мне приносит удовлетворение, что это хороший кирпичик, он хорошо стоит, крепкий, надежный, с ним все в порядке

Сейчас, например, наше исследование еще не завершено. Мы только на середине пути — смотрим на упаковку хромосом и делаем эксперименты, которые помогают определить, как они упакованы в деталях у больных и у здоровых. Дальше мы сравниваем картинки упаковки хромосом и хотим найти отличия: вот в этом конкретном месте был один клубочек, а у больных он распался на два, и какие-то гены, которые связаны с шизофренией, начали работать или прекратили. Это тот результат, который я хочу увидеть.

Я надеюсь, что через три года мы получим результат в виде набора генов, которые связаны с развитием шизофрении, и передадим этот набор каким-то другим исследователям, которые проверят наши предсказания. У нас, как и у многих ученых, наука построена на коллаборации друг с другом. Наша работа невозможна без работы «мокрых» биологов, которые с пипетками ходят. А их работа невозможна без нашей.

Исследователи по нашим данным, может быть, сделают лекарство, направленное на компенсацию поломок в работе генов. Если не непосредственно в упаковке хромосом, то на уровне компенсации нехватки белка, который этот ген производит, или каких-то веществ, которых не хватает. Это пример результата, который я хочу получить.

— Как вам то, что между вами и конечным результатом стоит еще большое количество людей, чью работу не проконтролируешь?

— Да, вы угадали. Это тяжело и неприятно, потому что ты не держишь все исследование в своих руках. Всегда какая-то часть зависит от других людей, у них могут быть другие приоритеты, им этот проект неинтересен может быть, а для тебя он важен, но ты не можешь его доделать, потому что другая группа, с которой ты сотрудничаешь, почему-то другим занята и сейчас не хочет твое доделывать. Ну, как-то приходится договариваться.

Мы решаем эту проблему тем, что у нас всегда много проектов. Если один из них почему-то, не по нашей вине, подвис, мы просто переключаемся на что-то другое. Если бы мы только одним проектом занимались, нам приходилось бы долго ждать, пока наши коллабораторы что-нибудь нам дадут для анализа. Так что всегда много чем занимаемся: делаем кусочек в каком-то проекте, отдаем результаты коллегам, они эксперименты ставят дополнительные, а мы чем-то другим занимаемся.

— Как вы понимаете, что ваш кирпичик в здании науки хороший?

— Когда твои результаты кто-то еще подкрепил чем-то. Например, другая группа сделала то же самое, но на другом объекте. Так редко бывает, что другая группа прям точно такое же исследование делает, потому что это просто никому не интересно, но почти то же самое, например на другом виде мухи или на другой стадии развития организма, — бывает.

А самое классное — когда ты сделал какое-то предсказание, используя только данные, без экспериментального подтверждения. А потом кто-то сделал эксперимент и очень четко подтвердил, что все действительно так. Это прямо самое завершенное исследование. Мы стараемся так и делать, поэтому как раз и коллаборируем с «мокрыми» группами.

— К животным, с которыми делаете эксперименты, привязываетесь?

— Да! Вот есть амеба, и я ее очень люблю. Мы уже четыре года занимаемся этим проектом. Ну как можно ее не любить? Мне так нравится, что хромосомы уложены в пучок и что там есть петли! Я с удовольствием всегда всем про эту амебу рассказываю.

Казалось бы, нужно стремиться к тому, чтобы на человеке все делать, потому что это более прикладное и на такое проще получить финансирование. Но нам больше нравится какая-то странная амеба. Ну, привязались к ней, интересный объект

— Что самое тяжелое в работе?

— Рутина. Рутины очень много. Прежде чем мы сделаем какое-то великое открытие, найдем что-то такое, что до нас никто не видел, — там же годы большой работы, анализа данных и моменты, когда ничего не получается.

— Руки не опускаются?

— У кого-то опускаются, бывает, люди выгорают и уходят из науки. Часто тебе приносят данные, а они грязные, шумные, потому что эксперимент не очень хорошо прошел. Но прежде чем ты поймешь, что данные плохие и не ты виноват в этом, нужно полгода потратить впустую. Просто эксперимент был плохой, а ты полгода жизни выкинул на это дело.

Я как-то считала, что 80% работы, которая сделана, на самом деле никогда не пригождается. И только 20%, если даже не 10%, приводит к чему-то. Просто надо к этому привыкнуть. Я спокойно к этому отношусь. Да, мы занимаемся 80% времени ерундой, которая никому не нужна. Но мы же не знаем изначально, что нужно, а что — нет.

Если бы мы знали, что делать, — это была бы не наука, а ремесло

Был бы, как в компаниях, четкий алгоритм: делай по шагам вот это — и получишь результат. У нас такого нет. Мы не знаем, с чего начать, как прийти к финальному результату. Да и результат-то не знаем. Просто копаемся и пытаемся что-то найти.

— Копаетесь и пытаетесь что-то найти.

— Да, да. Потому что если не найдешь, то ты ничего не опубликуешь. А если ты ничего не опубликуешь, то не дадут грант и не будет денег на исследование. А мне как руководителю нечем будет платить зарплату сотрудникам, а у них семьи, дети. Мы все время под таким давлением. Это психологически тяжело.

У ученых, наверное, одна из самых психологически тяжелых работ, если подумать. Казалось бы, хорошая работа, интересная, мы что-то новое находим, но это одна сторона медали. А вторая сторона — это психологический груз ответственности и давление. Если будешь медлить — есть десятки групп, которые тем же самым занимаются по всему миру и сделают это раньше тебя. Если ты не опубликуешь результат в хорошем журнале, тебе не дадут грант и не будет денег на исследования. Если ты не сделаешь хорошее исследование — не найдешь сотрудников и все будет плохо. Все время бег за успехом.

— Когда вы были ближе всего к выгоранию?

— Когда я была постдоком. После того как я получила свою лабораторию, мне полегчало, потому что я хотя бы решаю сама, чем мне заниматься и сколько времени на это тратить. Если проект не получается, я могу его бросить. Когда больше контроля — легче.

А когда над тобой есть начальник и контроль в его руках и он говорит, что делать, то это тяжелее психологически, потому что тебе говорят, что нужно будет год работать над каким-то исследованием, из него ничего не получается, но ты не можешь его бросить.

Я понимаю, что, наверное, сейчас моим сотрудникам тяжелее, потому что я за них решаю. Даже если мне кажется, что исследование перспективное и из него получится хороший результат, не факт, что они это понимают. Может быть, с их позиции кажется, что этот проект не очень хороший, тяжелый. Не знаю, как они справляются. Но как-то справляемся, стараемся атмосферу поддерживать более расслабленной.

У нас Work-Life Balance жесткий, никто не работает по выходным, не работаем по вечерам, стараемся эффективнее использовать дневное время, чтобы не перегружаться. Всегда есть соблазн работать 24/7, но по моему опыту это не приводит ни к чему хорошему, потому что в таком режиме можно работать, но не долго. Иногда мы так недельку работаем, если дедлайн отчета по гранту, но после этого надо брать неделю отпуска или две, чтобы скомпенсировать. Я вот уезжаю куда-то, на лыжах катаюсь.

Про стажировки в разных странах, преподавание, трудный поиск новых сотрудников и неопределенность

— Уходят из лаборатории часто?

— У меня вот одна сотрудница ушла в этом году как раз из-за выгорания. Я не смогла ничего сделать. Хотя у нее, казалось бы, был самый интересный проект в лаборатории, потому что она была одновременно и «мокрым» биологом, и «сухим». Сама делала эксперимент и сама делала потом анализ данных. Так вообще очень редко бывает, потому что это две вообще разные области и тяжело быть специалистом и в том и в другом. У нее как-то это получалось.

Мне казалось, что у нее самый лучший проект в лаборатории. Но почему-то даже это не помогло. Хотя и результаты получились хорошие, вроде бы она не то чтобы целый год зря тратила. Ну, так бывает.

— А искать новых — тяжело?

— Тяжело. Сотрудника найти — это большая проблема. Мы вот так и не нашли на ее место. Я просто взяла студентов. Сейчас в принципе у нас нормально все с персоналом, есть кому заниматься проектом. Но если бы я сейчас захотела кого-то активно найти — наверное, полгода бы это заняло, а может, и больше.

Хорошие постдоки уже нашли себе место работы, у них там все хорошо, их и там неплохо кормят, зачем им переходить? В общем, проблема кадров есть. Студента в России достаточно легко найти, но он еще мало чего умеет, его нужно растить, а когда он вырастет, он с большой вероятностью уедет.

Это не плохо — я всем своим советую, чтобы они уезжали, потому что, если ты в одной области работаешь все время, это никому не приносит пользы. Ни студенту, ни руководителю. Так ты хотя бы темы меняешь и чему-то учишься.

Я сама, когда училась, много ездила по стажировкам: на полгода в Германию, в Китай, в Америку и занималась каждый раз разной темой. Это опыт. Можно посмотреть, как люди работают. Самая лучшая ситуация, конечно, — когда студент уехал, чему-то научился, потом вернулся. Такое иногда бывает.

— А навсегда не думали уехать?

— Думала, конечно. Все думают. Но я для себя приняла решение, что буду здесь работать, пока будут условия подходящие, чтобы можно было делать науку. Я, к счастью, «сухой» биолог. «Сухим» биологам проще работать в России. Нам не нужно закупать реактивы, нам не нужны приборы. Наша наука дешевле получается, чем «мокрая». Нам получать финансирование проще, нам не нужно столько денег. Можно вообще из дома работать.

Я, может, патриот такой дурацкий… Мне здесь лучше. Я понимаю, как здесь жизнь устроена, научная и бытовая. Я ездила за границу, когда была постдоком. Много раз. Мне было некомфортно. Я хорошо говорю по-английски, но все равно в каких-то ситуациях я не понимаю, что происходит. Там культура все-таки другая. Американцы в детстве смотрят одни мультики, а мы смотрим другие, и ты чувствуешь себя чужим, не можешь полностью включиться. Наверное, если долго пожить, это проходит. Но совершенно точно первые несколько лет после того, как ты уехал, это большой стресс.

У меня и здесь все хорошо. Появился Сколтех, хорошие студенты, хорошие условия работы, всего хватает. Зачем искать где-то что-то лучше? В стране, конечно, ситуация интересная, но я думаю, что во всех странах ситуация не такая уж безоблачная. Проблемы просто разные. Когда ты смотришь из этой точки в ту, тебе кажется, что все там идеально. А когда ты попадаешь в ту точку, то понимаешь, что тоже есть свои проблемы. В Америке, например, конкуренция большая, тяжелее получать гранты, чем у нас. Там очень много сильных групп, и все работают 24/7. Я так не хочу, я хочу, чтобы у меня время на жизнь оставалось. Не хочу работать по выходным, не хочу работать по ночам, хочу работать спокойно и делать нормальную науку. Пока что это получается в России, тут более расслабленный ритм.

— Как вы вообще начали заниматься наукой?

— Я из очень простой семьи. Мама — учительница по образованию, папа вообще заканчивал какой-то автодорожный, но работал программистом — что, правда, близко к моей специальности. Я хотела получить хорошее образование. Хорошее образование — это МГУ, наверное, подумала я. Значит, я должна поступать в МГУ. Куда поступать — не очень хорошо себе представляла, но тогда как раз появился новый факультет биоинженерии и биоинформатики. Мне была интересна биология, и я хорошо математику знала.

Факультет действительно оказался очень хороший, потому что там уже с первого курса начинается научная работа в лабораториях и студенты начинают делать свои первые научные исследования. Со второго-третьего курса я попала в биоинформатическую лабораторию, которая занимается анализом данных. Там же диплом защищала и диссертацию. До сих пор с моим руководителем вместе делаем часть проектов. Повезло с выбором лаборатории, короче.

— А если бы не наука, то что?

— Не знаю. Я ничего больше не умею делать. Может быть, просто программирование, связанное с математикой или бизнес-аналитикой. Многие выпускники нашего факультета уходят в банки работать — анализ данных. Данные есть данные, только немножечко нужно переквалифицироваться.

Вообще сейчас биоинформатика — хорошая профессия, работу легко найти. Не только в науке. Сбербанк нанимает очень много биоинформатиков с удовольствием. Но я бы в компании не хотела работать. Я пока училась в аспирантуре — поработала почти пять лет. Не мое: слишком все рутинно, что ли. Ни влево, ни вправо, никуда нельзя отклониться. Каждый день одно и то же. Мне это не очень нравится.

— Что хотите оставить после себя?

— Какие-то новые знания, которые мы получили в ходе исследований. Вот мы работали-работали, смотрели-смотрели на данные, что-то узнали, что никто до нас не знал, и потом другие это подтвердили. Теперь весь мир знает, что есть клубочки в хромосомах. Польза!

Второе — передать знания другим ребятам, молодым, которые своими руками что-то еще исследуют. Я уже сейчас много преподаю, и мне это сначала ужасно не нравилось. А сейчас начинаю получать удовольствие от процесса. Видимо, действительно с возрастом приходит. Конечно, бóльшая часть из студентов потом уходят куда-то в другие лабы, но кто-то остается, а кто-то приходит из других лаб.

Я так про это думаю: если у меня хорошая лаборатория, мы делаем хорошее исследование и атмосфера дружелюбная, то ко мне будут приходить хорошие сотрудники из других мест, которых кто-то другой научил. Мои сотрудники, которых я научила, будут уходить в другие хорошие места. Такой обмен даже полезный. Кто-то пришел с новым опытом, с новыми компетенциями, которых у нас не было.

— Когда в последний раз ощущали, что работа приносит пользу?

— До этого года у меня были исследования больше фундаментальные. Когда делаешь полностью фундаментальное исследование без какого-либо выхода на практику — это смущает. Не понимаешь, зачем это нужно. Ну да, ты узнал что-то, но кому это все нужно, кому это интересно?

Теперь мы получили грант на исследование упаковки хромосом при психических расстройствах, связанных с шизофренией. Это, наверное, первый раз, когда я вижу более-менее близкий выход если не на лекарства, то хотя бы на что-то, что поможет разработать лекарство.

Я хотела бы от начала до конца пройти весь путь: от исследования до лекарства. Но так вообще не бывает. Разве что вакцина от ковида. Но это уникальный пример.

Все-таки прикладное исследование делать лучше, и я рада, что мы сейчас этой темой занялись. Хотя она, конечно, такая опасная, потому что, может, ничего не получится, а мы сейчас много сил потратим. Но, в принципе, любая тема в этом смысле опасная.

Мы никогда не знаем, получится что-то или не получится. Заниматься чем-то надо. Ну, попробуем этим. Все равно что-то новое узнаем. Мне кажется, это тоже важно. А как еще? Нужно же как-то разбираться

Сейчас-то никто вообще ничего про возникновение шизофрении не знает. Нет даже никакого понимания, какие гены или какие поломки генетические отвечают за ее возникновение.

— Много неопределенности.

— Да, много неопределенности. Заболевание сложное. Есть моногенные заболевания, где в одном гене поломка, и это совершенно точно, со стопроцентной вероятностью приведет к болезни. Например, синдром Дауна: там лишняя копия хромосомы появилась — и все, синдром Дауна. А у шизофрении не так.

Там есть много-много-много поломок: сотни, наверное. В геноме каждая из них вносит свой маленький вклад. Причем у разных пациентов эти поломки могут быть немножко в разных местах, но их совокупность приводит к шизофрении… Почему, как? Непонятно. А разобраться в этом сложно.

— Как бы вы хотели умереть?

— Быстро. Я бы не хотела быть обузой для своей семьи, лежать прикованной к кровати. Не дай бог. Что это за жизнь? Пусть лучше умру раньше, но сохранив качество жизни хоть какое-то. Получая удовольствие от жизни, а не просто доживая ее, не имея ни сил, ни желания, ни мотивации что-то делать, просто дожидаясь, пока срок придет. Я бы не хотела так.

Я не представляю себе вообще, как можно не быть активным человеком.

Игорь Виттель― Добрый день, дорогие друзья! Это «Эхо Москвы». Это «Социальная среда». И я её ведущий Игорь Виттель и моя прекрасная соведущая Татьяна Журавлева, директор центра практик качества жизни Агентства стратегических инициатив. В этот раз сходу и правильно.

Татьяна Журавлева― Ура! Ура!

И. Виттель― А говорим сегодня… Ну, вот тему мы озаглавили, на мой взгляд, очень спорно, почему российские семьи не хотят быть многодетными. Но я думаю, что хотят, но некоторые не могут, некоторые другие причины. В студии у нас сегодня многодетные мамы. И помимо этого не просто многодетные мамы, а директор, например, благотворительного фонда «Адреса милосердия», мама шестерых детей Ольга Пинксер. Оль, привет!

Ольга Пинксер― Добрый день!

И. Виттель― Я сразу — можно? — с Олей на «ты», потому что долгие годы знакомства позволяют мне это сделать. И Валерия Третьякова, мама трёх детей и человек, тоже постоянно занятой 24 часа в сутки на работе.

Валерия Третьякова― Тоже директор по технологиям.

И. Виттель― Да.

В. Третьякова― Заместитель генерального директора компании медицинской.

И. Виттель― Сразу у нас есть background. Ну, про медицину мы сегодня будем. Давай, Тань, жги. Начинай с тезисов.

Т. Журавлева― Начнём с того, что у нас есть такое понятие как коэффициент рождаемости в нашей стране. И он сейчас составляет цифру примерно 2,1. Это очень мало для того, чтоб мы вылезли из демографической ямы, то, в которую мы сейчас попали. Есть спорные разные убеждения о том, насколько материнский капитал, вообще меры господдержки в виде финансовой помощи стимулируют рождаемость ту, которая нужна, а не стимулируют иждивенческую рождаемость. Есть очень много вопросов о том, как получить эти меры господдержки. Например, у нас есть мера по покрытию ипотеки, но она касается только первичного рынка жилья, но не касается вторички, например. Ну, то есть эта работает с ограничениями. Поэтому тоже женщина раздумывает, надо не надо. Семья раздумывает, надо не надо рожать.

Следующая большая проблема — это история с планированием семьи, которая у нас в стране по сути дела отсутствует на системном уровне, этот… или находится в таком зачаточном, я бы сказала, таком некоммерческом состоянии сейчас в хорошем смысле этого слова, в плане того, что это находится в 3-м секторе. Мы когда работаем в рамках национальной социальной инициативы собственно, что мы обсуждаем на «Социальных средах», мы стараемся к каждому из этих вопросов подойти с точки зрения человека. Да? В данном случае с точки зрения семьи. Но тут мы сталкиваемся тоже с проблемой. У нас нет такой единицы как семья. У нас несть многодетная мама. У нас есть многодетный отец. А когда, например, у нас есть папа, у которого двое детей и мама, у которой двое детей, они вступают вместе в брак, у них рождается ещё один ребёнок. То есть на двоих у них пятеро, они не считаются многодетной семьёй, например. А считаются как-то вот они по особому. Но мать при этом может считаться многодетной, потому что у неё это будет 3-й ребёнок. Вот эти вот все заковырки, которые есть и абсолютно непонятная система условии того, а что же нам всё-таки делать с тем, чтобы в семьях рождалось больше детей? Я сознательно опускаю проблему бедности. Я сознательно опускаю…

И. Виттель― Нет, давай просто… давай уж сразу перейдём… Ты можешь опустить проблему бедности, но вопрос, по-моему, шире. Вообще государству нужны дети?

Т. Журавлева― Конечно, нужны.

И. Виттель― Ну, вот. А как им… как ему нужны дети? Да? Вот чего хочет государство? Вот, например, у Китая была демографическая политика простая: одна семья — один, ребёнок. У нас нет такой политики. Уж если вспоминать Маркеса, плодитесь коровы, жизнь коротка. У него, помнишь, была такая чудесная фраза?

Т. Журавлева― Ужас какой.

И. Виттель― Мы… Почему?

Т. Журавлева― Давай.

И. Виттель― Это речь идёт всё-таки о более широких вещах, чем семьи. Да?

Т. Журавлева― Конечно.

И. Виттель― Значит, у нас непонятно, какие семьи поддерживать, а какие нет. Государство не понимает. Государство мечется.

Т. Журавлева― Нет. Почему? Как раз…

И. Виттель― Какие деньги, куда…

Т. Журавлева― Нет. Нет, нет. Как раз сейчас есть очень чёткое понимание того, какие семьи государство поддерживает. Это семьи, у которых есть некоторый порог прожиточного минимума, который находится либо…

И. Виттель― … мать с двумя детьми.

Т. Журавлева― … либо на грани этого прожиточного минимума, либо чуть-чуть за гранью этого прожиточного минимума. Но уже сейчас есть понимание того, что это прожиточный минимум нужно расширять, потому что статистика нам говорит одну вещь: чем состоятельнее семья, тем меньшее количество детей в этой семье. К сожалению…

И. Виттель― Это не совсем так.

Т. Журавлева― К сожалению, это так.

И. Виттель― Послушай…

Т. Журавлева― Об этом нам говорит статистика…

И. Виттель― Я последнее что скажу и перейдём к гостям. Вот раньше в советское время всегда говорили, что традиционная советская семья — это бабушка, мама и ребёнок. Ну, к сожалению, так строилось по социологии. Сейчас я тут поговорил с некоторыми социологами, эта наша традиционная российская сейчас семья: одинокая мать с двумя детьми.

Т. Журавлева― Отлично. Стоп…

И. Виттель― Ну, вот давай поговорим… Подожди 3-й мой тезис, и я вообще отстану. Значит, в классе у обоих моих младших сыновей 30% многодетных. Вот мы знаем, потому что мы с Валерией детей в одну школу водим. Примерно 30% многодетных… детей из многодетных семей в классе, что статистику любую опровергает. Я не знаю, может, это относится к хорошим московским школам, а, может, это относится ко всей стране. Но вот начнём. Мать шестерых детей, расскажи нам, пожалуйста, вот ты считаешь без традиционного социального иждивенчества, когда люди говорят, а мы вот хотим, дайте, дайте, дайте. Вот ты так объективно НРЗБ как человек, работающий круглосуточно и ещё мать шестерых детей: что должен государство делать и должно ли вообще?

О. Пинксер― Ну, если государству нужно поднять рождаемость, конечно, оно должно что-то делать. Во-первых, надо начать с воспитания в школах, с имиджа многодетной семьи, потому что с развитием цивилизации психология человека меняется, психология семьи меняется. И мне кажется, больше многодетных семей всегда было в деревнях на земле, а в городе другой темп жизни, другой вообще стиль работы, когда не остаётся времени на семью, на детей. А в деревне, в общем, родил, потом пошёл в поле, отнёс обед мужу, вернулся, покормил…

И. Виттель― И родил ещё одного.

О. Пинксер― И родил ещё одного…

И. Виттель― … имеешь в виду? Это стигматизации нет? Это в многодетной семье происходит. Или нет? То есть у нас…

О. Пинксер― Мне кажется, это вообще естественный процесс, что чем более развит у человека неокортекс, тем меньше он рожает детей. То есть родил одного, дал классное образование, там помог стартануть карьере, и все отлично, ты чувствуешь, что вот ты реализовался, твой ребёнок реализовался, и все будет хорошо.

Т. Журавлева― Вот именно об этом я и говорю. И статистика этот тезис подтверждает.

И. Виттель― Возможно. Тогда откуда берутся, Валерия, подскажите 30%. Ну, условно. Вот я отказываюсь экстраполировать эту статистику на всю страну. Но примеры есть под носом. Вот откуда берутся многодетные семьи? И чего они хотят?

В. Третьякова― Мне кажется, Игорь, что мы с Вами учим детей в неплохих школах московских, и в которые попасть не просто на самом деле. И многие наши знакомые, родители, которые уже знают, что учат ребёнка одного в этой школе, стараются и 2-го ребёнка туда перевести, и 3-го. И так получается, что…

И. Виттель― То есть рожают детей под школу конкретную сразу, ещё не родив, говорят, вот знаете, переедем сюда, родим и будет ходить в эту школу…

В. Третьякова― Нет, это вопросы планирования. То, о чем говорит Валерия — это вопрос планирования. Мы просто по статистике там встречаем детей многодетных больше вот именно там, потому что, как правило, в одной школе учится там трое детей или там двое и так далее. Но я хочу сказать, что, наверное, многие бы, может быть, и хотели бы семьи иметь больше детей, но вот как мы, скажем так, планировали, — да? — тебе приходится считать. Мы садимся за калькулятор, условно говоря, если разница между детьми составляется там более 5 лет, ты считаешь свой возраст, свою работоспособность на тот период жизни, когда твой младший ребёнок ещё будет нуждаться в твоём иждивении. Фактически сидя с калькулятором в руках, ты принимаешь это серьёзное решение, а оно вообще надо, потому что, не знаю как многие, но в нашей стране мы рассчитываем в основном на себя. Я, честно говоря, на государство, наверное, на помощь государства не могу сказать, что большинство из нас рассчитывает. Мы вот, честно говоря, и не знаем по сути своей, а какие блага, какие льготы нам доступны. Знаем, что они есть. Но это целый quest найти их.

Т. Журавлева― Валерия, да, это я Вам расскажу. Мы тут собрали недавно такую карту. Мы поставили в центр семью, вот семью с двумя и более детьми. Мы так это обозначили. И собрали все меры поддержки, которые у нас есть только на федеральном уровне, не включая региональный. Больше 600 мер поддержки: условно тут 100 рублей, тут тысяча рублей, тут 700 рублей. Они охватывают смету, то, на что вы можете претендовать, будь вы мать-одиночка, будь вы полная семья. Как угодно. Но это действительно абсолютно правда. Сейчас тут целый quest получить каждую из этих мер поддержки. Вот то, чем мы сейчас пытаемся заниматься, — это то как раз, чтобы выстроить, чтоб Вам было понятно, куда идти, как это все дело получать, эти меры поддержки. Но ещё раз: он не исчерпывающий, и он касается, как правило, не вас, а те категории семей, которые живут с определённо достатком. Все равно у нас есть…

И. Виттель― Для которых эти меры поддержки являются значительными…

Т. Журавлева― Для которых не актуальны. Не актуальны. Но которые могут быть для них важными и нужными. Поэтому сейчас мы и говорим о том, что эти меры поддержки нужно расширять не только для семей, которые живут за гранью прожиточного минимума. Тогда, возможно, мы как-то сдвинем процесс рождаемости.

И. Виттель― Хорошо. А есть статистика как введение материнского капитала отразилось на рождаемости?

Т. Журавлева― Есть, конечно.

И. Виттель― И насколько…

Т. Журавлева― Увеличилось.

И. Виттель― Насколько? Я понимаю, что увеличилось.

Т. Журавлева― Увеличилось.

И. Виттель― Странно было бы, если бы уменьшилось.

Т. Журавлева― В каждом регионе по-разному. В каждом регионе цифры…

И. Виттель― Ну, это значительные цифры? То есть я не прошу у тебя точные цифры.

Т. Журавлева― Да. Да, это значительная цифры. Такой формат бэби-бума в этих масштабах, которые есть, он, конечно, случился. Другой вопрос: в чем критика сейчас материнского капитала? В том, что женщина рожает ради денег, для того, чтобы закрыть ипотеку. И как раз то самое планирование, когда мы считаем не на 2 года вперёд, а на 18 лет вперёд, оно отсутствует сейчас очень часто в регионах, и это огромная беда и большая такая чёрная информационная дыра.

И. Виттель― Оль, но вот мы уже заговорили о том, что часто некая стигматизация происходит на многодетные семью, которые что-то просят законное, положенное даже по закону, говорят: «Ну, а что рожала-то?» Ну, вот сначала подумай, потом рожай. И особенно вот смотри, ты работающая мать. Ты причём круглосуточно работаешь. И я помню, уж прости, что тебе это напоминаю, я тебе на другой радиостанции очень много лет назад задал вопрос, наверное, неприятный для тебя, но для меня на него у самого не было ответа. Тогда у тебя было ещё четверо детей. Я спросил, а собственно что лучше заниматься благотворительностью и не меньше времени уделять детям, — да? — потому что благотворительность — это всё-таки не для того, чтоб прокормить семью, либо целиком уйти к детям, и тогда какая-то поддержка от государства нужна.

О. Пинксер― Ну, вообще нужен баланс, потому что детям, мне кажется, немножко скучно, когда у них мама не работает и все время на глазах модель такой домохозяйки. У меня до сих пор нет ответа на этот вопрос. Все должно быть в балансе. Надо и детям время уделять и саморазвитию, карьере, и помощи другим, если уж вот лежит душа к этому.

И. Виттель― Ну, хорошо. Тогда вопрос вообще ребром. Вот у тебя шестеро детей, ну, правда, там некоторые уже взрослые. Ты говоришь, допустим, что они маленькие, ты говоришь, вот у меня шестеро детей. Так сложилась судьба, — да? — ну, вот так получилось. И мне надо работать, мне нужна нянька, например. Многие скажут, а что рожала-то. Няньку ей подавай. Может, её ещё гувернантку подавай, уборщика, личного шофёра камердинера. Как у нас государство относится к такому? Вот мы с тобой говорили о помощи пожилым людям. А чем матери, особенно у нас в стране много одиноких многодетных матерей, хуже? Вот какую поддержку и помощь… У нас же есть социальный работник, вот должен…

Т. Журавлева― Отлично. Отличный пример из Тульской области. Называется «Мой семейный центр». Когда мама, понимая, что там она одна или с папой, даже если с папой, и они понимают, что они либо ищут работу, либо им нужно работать, они могут туда обратиться, прийти и сказать: «Помогите мне, пожалуйста. Мне нужно устроить ребёнка в ясли. Мне нужно устроить там старшего ребёнка в школу, чтобы это было поближе к дому. И помогите мне, пожалуйста, например, там решить вопрос с жильём». Они туда обращаются. И им помогают в комплексе решить эти проблемы. Они высвобождают… Там есть даже форматы, когда можно взять ребёнка и временно его условно определить в какую-то группу детскую, чтобы мама могла в этот момент поработать, чем-то заняться и вообще выдохнуть. Особенно это очень актуально для мам, у которых дети с ограниченными возможностями рождаются. То есть это совсем другая история начинается даже в многодетной семье. Абсолютно другая. Когда ребёнка можно просто… вот условно там на несколько часов ты отдаёшь, ты можешь выдохнуть, ты можешь поработать, ты можешь, я не знаю, сходить просто погулять. Это крайне важно для мамы. Вот такая практика сейчас с июня месяца этого года запустилась в Тульской области. Я надеюсь, что в следующем году мы в других регионах тоже эту штуку распространим, потому что это супер полезная история.

И. Виттель― Валерия, а меня я до НРЗБ такое чувство, я Вас все об образовании спрашиваю, — да? — потому что для меня вот чудовищно выглядит, когда родители, работающие, даже не работающие, но тем не менее там целый день занимающиеся хозяйством сидят, и дети бедные мучаются, родители делают домашние уроки до полуночи. Я думаю, что для Вас это точно такая же история. Более того во многих историях мне бы хотелось помочь своим детям, но вот я человек с советским образованием, с верхним техническим, как теперь шутят про эту тему, — да? — вроде бы человек неглупый, и я неспособен просто понять некоторые задания, особенно если школа учит по этой фамилии… ПЕтерсон? ПетерсОн?

В. Третьякова― ПЕтерсон.

И. Виттель― Да, задания по математике я просто не способен…

О. Пинксер― Чем тебе не нравится? Я училась по Петерсону.

И. Виттель― Заметно.

Т. Журавлева― Это был комплимент, Ольга. Это был очень хороший учебник.

И. Виттель― Это комплимент.

О. Пинксер― Прям потрясающий просто.

И. Виттель― Смотри, это для человека, который учился в советское время, это другой подход к мышлению. Так что не издевайся над стариками.

О. Пинксер― А Петерсон тут не виноват. Это сейчас такой запрещённый удар был. Нам не хватит эфирного времени, чтобы рассказать весь…

И. Виттель― Ну, Вы вкратце. Да. Смотрите, вот многодетные дети и Вы приходите, Вы тоже почти целый день, Вы устаёте. Приходите, они говорят: мам… Я уж не говорю о всех этих поделках и шишечки… Ходил мемасик такой по интернету, который в 12 часов нужно… А вот я забыл и шишечек жирафа сделать. Как перестраивать систему образования, чтобы это не было вот таким надрывом и для детей, и для… Сейчас подожди…

В. Третьякова― Да, 20… Я постараюсь в 2-х словах…

И. Виттель― … подскакиваешь уже.

В. Третьякова― На самом деле это такой… Это больное место наше на самом деле. Можно много говорить, вот если вспомним советское время — да? — ещё, мы же так не учились. Ну, то есть мы не сидели детьми. Ну, то есть со мной, например, никто не сидел. И мы много раз, я думаю, что и Ольга задумалась, а вообще почему так получается-то. Мы со своими детьми действительно сидим. Мы сидим, помогаем делать домашнее задание. И я когда смотрю на домашки на эти, они не сильно сложные. Но мне кажется, вот это мой такой вывод, возможно, кто-то его разделяет, что наш мир нынешний сейчас, он такой цифровой мир. В нем много информации, которую уже дети могут получить., ну, более быстро. То есть доступ к информации быстрый. И они, скажем так, достаточно развиты в плане нашего, скажем так, совместного уровня получения информации. Наш авторитет немножко теряется в этом. Авторитет учителей то же теряется. Если ребёнок что-то хочет узнать, он пойдёт в интернет и найдёт это. И получается, фокус интереса ребёнка, он направлен уже не выучивание тем, которые есть в учебнике, а на нечто другое. И каналы потребления информации, они изменились нынче. Не учебники мы читаем, дети, не там, может быть, литературу, это видео-, аудиоканалы там, ещё какие-то формы. А сама образовательная система наша в России, она не поменялась. Она не изменилась под новый меняющийся мир. То есть как был у нас упор на дисциплину, на хождение на урок, на определённые задания во время и в срок.

Т. Журавлева― А можно… Да.

В. Третьякова― Интерес теряется. Они не хотят…

Т. Журавлева― Валерия, вот можно я уточню? Смотрите, очень часто, мы когда тоже работаем с системой образования, такой, знаете, есть аргумент о том, что вот советское образование было самым лучшем образованием вообще во всем мире. У нас там 17 нобелевских лауреатов благодаря этому образованию и так далее, и так далее. И то, что сейчас вот эта вот попытка перестраивания там на ЕГЭ, попытка там внедрения в высшей школе Болонской системы и всех вот этих сложных вещей, которые есть сейчас…

И. Виттель― Ты по ЕГЭ уже училась. Да? Сдавали?

Т. Журавлева― Я была первой в Свердловской области. Это был первый год, когда мы сдавали ЕГЭ. Это был страх, кошмар.

И. Виттель― Ну, не сказать заметный.

Т. Журавлева― Это был страх и ужас. Я готовилась к ЕГЭ за два месяца. Я не получила золотую медаль, простите, сейчас будет боль, потому что у меня идеальный аттестат, но мне не хватило 2-х баллов по ЕГЭ. И из-за этого мне дали серебряную медаль, а не золотую. Ладно, не будем про ЕГЭ.

И. Виттель― Меня из школы хотели выгнать, а ты тут золотая медаль. Ну, это только за НРЗБ можно золотую медаль…

Т. Журавлева― Вопрос в чем? Вопрос в том, что критики текущей системы говорят о том, что мы должны возвращаться, стараться возвращаться к старым советским стандартам, потому что новые стандарты ещё себя не оправдали. И вообще непонятно, какого качества у нас выходят дети. Вот так.

И. Виттель― Если можно, я на секунду отвечу. А мы после этого сделаем перерыв на новости и вернёмся. Тогда ответят… Ты понимаешь, дело в том, что мы не должны возвращаться к старому. Мы должны взять лучшее из старого, перепрыгнуть через чудовищную систему образования, существующую сегодня, и перескочить вот назло всему миру в будущее. И мы можем это сделать. У нас для этого все есть. Мы прервёмся на несколько минут на новости, рекламу, вернёмся в студию буквально через несколько минут. Оставайтесь, вы дождитесь ответа на свои и наши вопросы.

**********

И. Виттель― Ну, что ж? Как я обещал, мы возвращаемся в студию. Напомню, что это «Эхо Москвы» «Социальная среда». Сегодня говорим о том, почему российские семьи не хотят быть многодетными, и действительно ли они не хотят. Со мной в студии Татьяна Журавлева, директор центра практик качества жизни Агентства стратегических инициатив. И я Игорь Виттель. А в гостях у нас Ольга Пинскер, директор благотворительного фонда «Адреса милосердия», мама шестерых детей, и Валерия Третьякова, мама трёх детей, директор по технологиям компании «Медконтракт». Татьяна задала Вам вопросы, теперь можете…

Т. Журавлева― Возвращаемся к образованию.

И. Виттель― А то я как-то — да? — ввязался.

Т. Журавлева― Да, мы не верим в квантовые скачки.

И. Виттель― Верим.

Т. Журавлева― Как?

И. Виттель― Я знаю, город будет, я знаю саду цвесть. Отвечайте. Отвечайте, Валерия.

В. Третьякова―Да, кванты скачки — это прекрасно. Главное ответить на вопрос «зачем?» Советское образование хорошо в своё время. Новая как бы реформа образования, возможно, хороша в другое время. Когда было время советская, мы знали, что ждёт нас после окончания нашего основного образования: определённые и понятные условия жизни, условия для работы. Сейчас другой мир. Сейчас конкурентной мир. И наши дети растут в нем и, скажем так, развиваются. И соответственно, мы воспитываем детей бороться в этом мире, презентовать себя, продавать себя, может быть, так сказать, при этом не меняя до этого образовательную какую-то систему. Грубо говоря, детей учат по системе «выполняй задания». Но уже при поступлении в институт, ты попадаешь в такие условия, что, например, некоторые институты примут тебя, только если твои баллы не то, что по ЕГЭ ровны 100, а ещё и выше, и выше, и выше или олимпиадные уровни. То есть здесь вопрос-то, что мы решаем.

И. Виттель― Это постоянная гонка, которая доводит детей до нервного срыва. И некоторые люди… Вот Таня сидит, улыбается, хихикает, ну, не дали ей золотую медаль, она переросла это. Таня вообще хорошо перешагивает через неприятности. А для некоторых детей, которых всю жизнь затрачивали на эту золотую медаль, которые… Если не возьмёшь золотую медаль, значит, пойдёшь, как в моё время говорили, в ПТУ пойдёшь. Почему-то нас пугали. Теперь у нас в стране огромная проблема со средним специальным образованием. Нет рабочих рук. А вот эта вот гонка, мне кажется, детей очень сильно напрягает. Детей все…

Т. Журавлева― Подожди.

И. Виттель― А можно… ещё хотела про образование ответить…

О. Пинксер― Мы уходим от темы, господа. Во-первых, я хотела сказать, почему в многодетных семьях вовсе необязательны мучения с приготовлением домашней работе с детьми. А старшие дети на что? Почему надо рожать детей…

И. Виттель― Слушай, ты знаешь, вот это, знаешь, такая постановка: проблемы нет, наложите шестерых. Старшие будут учить младших.

О. Пинксер― Старшие помогают младшим. Также старшие помогают маме. Волонтёры в фонде — в первую очередь это наши дети. Моя коллега тоже многодетная. Наша учредительница тоже многодетная. Я считаю, что это вообще классное решение проблемы. Лучшие сотрудники…

И. Виттель― А если у тебя трое детей, и у них нет такой разницы, когда старшие могут учить младшего.

В. Третьякова― Погодки старшие.

И. Виттель― Вот в моем случае я считаю, что мой старший младшего ничему хорошему не научат.

В. Третьякова― Это ты так считаешь просто.

О. Пинксер― Ну, нас… у нас замечательные учителя в школе, хотя школа самая обычная. Но учителя просто мудрые, я считаю, они ввели такой проект, называется «Продлёнка без домашки». И они вот в те несколько часов после уроков делают домашнюю работу. Ребёнок приходит готовенький и просто играет…

И. Виттель― … продлёнка в Москве…

О. Пинксер― … кушает…

И. Виттель― Наоборот домашка, ну, все равно же…

О. Пинксер― «Продлёнка без домашки». Ну, такое название. Да? Из песни слов не выкинешь. Приходит ребёнок, все уроки сделаны. Максимум там что-то маленькое, хвостик, окружающий мир или литературу надо доделать. Мне этого удовольствие.

Т. Журавлева― Это классно. Это как раз советская практика, которая лучшее, что надо затратить из того, что есть. Я бы хотел немножко отойти от образования, потому что Игорь может говорить про него бесконечно. И поговорить вот о какой проблеме. Проблема называется возраст, в который семьи начинают заводить детей. Сейчас опять же он увеличивается. Да? То есть если раньше это было нормально, меня мама родила, когда ей было 19. 19, 20, 21. До 25 лет должна быть история, когда у тебя уже есть ребёнок. Ну, то есть я была воспитана в той парадигме, что в 25 я должна родить…

И. Виттель― Часики-то тикают.

Т. Журавлева― Да, часики-то тикают. Да, вот это вот все. В 25 лет я должна родить первого ребёнка. Что нам говорит поколение Z? Прости, Господи. Поколение Z нам говорит о том, что не-не-не, раньше 30 даже не подходите ко мне. И мы понимаем, что это ведёт нас к другой демографической яме. Вот что и самое главное, второй тезис здесь: поколение Z нам говорит, многодетность — это, наверное, нормально. Но опять же после 30. Ну, и мы посмотрим, как пойдёт с первым. Ну, то есть это такой метод проб и ошибок. Вот что Вы скажете по поводу возраста, к чему это может нас привести, и вообще надо ли как-то стимулировать раннюю рождаемость или позднюю рождаемость?

В. Третьякова― А Вы уверены, что после 30 вообще будут появляться многодетные семьи?

Т. Журавлева― Вот я в этом сомневаюсь, потому что чем более осознанный человек…

И. Виттель― Я такой…

Т. Журавлева― Если эко…

И. Виттель― Да, я такой расширенный вопрос тогда просто подхвачу. Вот смотрите там, я примерно знаю историю появления в Олиной семье детей. Да? И понятно, что это от любви, это семья. Да? Но я не думаю, что было много планирования вообще в те годы, когда мы делали детей, простите за выражение, мы не особо задумывались, когда первых детей делали. У нас не было такого осознанного планирования, а давай-ка мы с калькулятором посчитаем, можем ли мы себе это позволить. Не в обиду Вам, Валерия. Ну, как-то так. Понимаете?

В. Третьякова― Мы только один раз считали.

И. Виттель― У нас в стране вообще на вопрос, а когда… Ты чего в 18 лет родила? А как так получилось? Ну, так получилось. Да? Ну, так многие. Ну, тогда о предохранении не слышали. Да слышали все прекрасно. Ну, так. Семья. Вышла замуж в 18, родила. Все прекрасно. А я не думаю, что вот Оля сидела с калькулятором, тогда и калькуляторов, наверное, у нас не было.

О. Пинксер― Прости, Господи! Какие калькуляторы?

И. Виттель― … и считала бы так, а могу я себе позволить второго ребёнка, а потом третьего, а потом… Вот что лучше? Такое осознанное планирование? И это на самом деле катастрофа-то не только с рождаемостью. Вот это поколение Z, ты прости меня за выражение, это не только с рождаемостью проблемы, я не говорю о том, что с мозгами. Там огромный провал по сексу.

Т. Журавлева― Вот началось вот это вот все!

И. Виттель― В поколении Z секса нет. Да.

Т. Журавлева― Вот такая поколенческая тема началась.

И. Виттель― Окей, бумер. Ты должна мне ответить: «Окей, бумер», я заткнусь.

Т. Журавлева― Окей, бумер. Нет, с поколением… Я говорю, вот смотрите, проблема как раз в том, что чем осознаннее человек становится, это вопрос не только здоровья, сейчас принципе репродуктивные технологии нам позволяют рожать там в 45 и 50, и нет проблем. И медицина в этом смысле сделала большой скачок, которой есть. Вопрос именно в осознанности, что многодетность как образ, — да? — вот это вот, знаете, картинка из 90-х: у тебя, дом, мама, папа, лабрадор. Двое или трое детей — это не та картинка для зумеров. Нет вообще. Там мне вообще непонятно, какая картинка.

В. Третьякова― У нас и дом, и лабрадор.

Т. Журавлева― У меня тоже. Добро пожаловать. Добро пожаловать…

И. Виттель― Современная рекламная картинка должна быть…

Т. Журавлева― Её нет.

И. Виттель― … два однополых партнера с котиками…

Т. Журавлева― Её нет.

И. Виттель― … с котиками. Никакого лабрадора. Никакой… Это без… Это действительно так. Сейчас меняется демографическая ситуация. Это называется нуклеарная семья. Да. То есть у нас нет вот этого многопоколенческого, живущих вместе…

Т. Журавлева― Просто мне кажется…

И. Виттель― … советской семьи.

Т. Журавлева― Мне кажется, что вот эта вот история — это перегибы начались, которых мы стараемся не допускать. Перегибов прооднополость и так далее.

И. Виттель― Я ничего плохого не имею в виду.

Т. Журавлева― У нас сейчас… у зумеров нет представления, вот этой вот картинки семьи. Поэтому в 30 лет условно, когда они сейчас… там им будет 30 лет, и они начнут рожать, это будет совсем какая-то другая семья. И не факт, что она будет многодетная. Или я ошибаюсь? Что Вы скажете?

О. Пинксер― Мне кажется, что, к сожалению, женщина там уже тв 30-40, которая не смогла построить семью… Мне кажется, основная проблема, мы разучились строить… Мы вот это я имею в виду нынешнее поколение. Мы размещаемся строить нормальные семьи крепкие. И женщина в 30-40 лет, понимая, что она уже не нашла себе такого достойного партнёра, рожает для себя, как правило, одного ребёнка. Вот это наше будущее, если не переломить ситуацию.

В. Третьякова― Я можно добавлю ещё? Мне кажется, ещё тоже не знаю, как согласятся со мной или нет, но основой семьи в том числе является наши родители, то есть бабушки, дедушки. И когда мы старше становимся, как правило, уже уходят наши родители. Но вот сама вот это семейственность и передача традиций, она на самом деле крепче, когда у тебя кто-то ещё есть. И естественно, чем ты моложе, — да? — и тогда ещё вы протягиваете со времён эти традиции как-то. Все это вместе. Дом как бы в общем понимании, он крепче. Когда ты уже — да? — постарше, с Ольгой согласна, ты уже один на один с этой жизнью. И тогда задумаешься, а для себя-то всё-таки надо, наверное.

И. Виттель― У нас есть…. Прости. На секундочку. Вот такое у нас всегда было устоявшееся мнение о том, что рожайте больше детей, они вас прокормят в старости, потому что у нас был такой в начале Перестройки, особенно когда говорили о государстве… Стакан воды…

Т. Журавлева― Стакан воды…

И. Виттель― Оля показывает стакан воды.

О. Пинксер― Стакан воды. Да.

И. Виттель― Последними словами в жизни должны быть: «А пить-то вовсе и не хочется». Да.

О. Пинксер― Да, да, да.

В. Третьякова― Очень может быть.

И. Виттель― На самом деле в начале Перестройки, вот особенно на «Эхо Москвы» часто звучали такие лозунги от людей приходивших. А вот как же пенсионеры? Как же бедные будут? Дети должны помогать. Дети. Я поглядываю на своих, конечно. Я надеюсь, что к старости они меня научат играть в какую-нибудь «Доту» или ещё в какую-нибудь фигню. Но на самом-то деле вот люди сейчас рожают, исходя из этого, что государство поможет, дети в старости прокормят, а так, как будет, так будет.

В. Третьякова― Хороший вопрос. Вот мы сейчас смотрим и плечами пожимаем. Я тоже…

О. Пинксер― Не переживаем. Да?

В. Третьякова― Я просто, наверное, не думала об этом. То есть цели так… Давайте так, цели, наверное, такой нет, о которой ты задумываешься. Вот. Но я могу сказать, у нас вот бабушка, одна из бабушка, она сейчас инвалид после инсульта. И что происходит? Я вижу, что это тяжело, когда у тебя там человек-инвалид, он не встаёт, но дети, они видят, как я, например, ухаживаю за бабушкой. Они видят это, и в какой-то момент им было страшно видеть её в таком состоянии, а потом они привыкли и поняли, что это норма — ходить, ухаживать, разговаривать, читать книжку, даже если она там что-то не может. И в привычку у них этого вошло. Может быть… То есть, наверное, я надеюсь, когда я буду старенькой, они вспомнят и это рефлекторно у них отразится…

И. Виттель― Валерию надо было звать на наш эфир, посвящённый инсультникам, потому что мы там тоже чуть не подрались. У нас нет такого эфира, где мы с Таней не сцепимся. Это мы сегодня такие достаточно тихие, мелкими подколами обходимся. Оль, ну, а ты вообще вот надеешься на то, что дети там… На кого ты надеешься вот сейчас? На государство? На детей? Вот ты проецируешь, что не всегда будешь вечно молодой. Да? Какие-то же потом трудности. Не всегда сможешь работать. А, не дай бог, действительно случаются тяжёлые заболевания.

О. Пинксер― Ну, я уже заранее готовлю тылы. Строю дачу уже очень много лет.

И. Виттель― Землянку.

О. Пинксер― Да, землянку рою. Постепенно, да, утепляю домик. И мне максимально хочется стать незаметной в старости, чтоб не мешать детям. Вот.

И. Виттель― Но это какой-то твой личный…

О. Пинксер― У меня очень…

И. Виттель― … такой странный подход.

О. Пинксер― Да, мой личный странный подход. Но я смотрю, какие замечательные выросли дети, хотя мне кажется, я совершенно не умею воспитывать детей. Вот рожать умею, а дальше что делать, не знаю. Извините. Вот. Но дети выросли совершенно фантастические. Я смотрю, как они друг друга поддерживают, потому что то с одним, то другим что-то такое неприятное случается, как они бросаются на поддержку друг друга, какая это классная команда. И если что-то случится со мной, я понимаю, что они меня не бросят. И я их рожала не для этого. Но я вижу, что по факту будет так. Но я постараюсь не злоупотреблять.

Т. Журавлева― Это очень правильная иллюстрация того, что не воспитывайте детей, воспитывать себя.

И. Виттель― Напомню, что это «Эхо Москвы» «Социальная среда». Я Игорь Виттель. Моя прекрасная соведущая Татьяна Журавлева, директор центра практик качества жизни Агентства стратегических инициатив. Говорили мы сегодня о многодетных российских семьях.. А в студии у нас были директор по технологиям компании «Медконтракт», заместитель генерального директора этой компании Валерия Третьякова, мама троих детей, и Ольга Пинскер, директор благотворительного фонда «Адреса милосердия», мама шестерых детей. Ну, и прежде, чем со всем с вами на сегодня попрощаться, напоминаю, что, во-первых, на улице продолжает бушевать пандемия. Поэтому прививайтесь, прививайтесь или вакцинируйтесь, социальные маски, дистанция, вот это все. И берегите себя, пожалуйста!

Картина состоит из 14 сцен, которые показываются в обратном хронологическом порядке, и рассказывает историю Алекс (Моника Беллуччи), Маркуса (Кассель) и Пьера (Альберт Дюпонтель). После того как незнакомец насилует Алекс в переходе, Маркус и Пьер решают найти обидчика и отомстить. Герой Касселя, как и в «Ненависти», выбирает путь отмщения.