Сочинения на татарском языке про татарский язык

• Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ
• Новости
• Наука
• Публикации
• Мероприятия
• Татароведение
• Проекты–online
• Информация
• КАЛЕНДАРЬ СОБЫТИЙ

• Татарская женщина в зеркале истории
• Татарки-просветительницы
• С ВЕРОЙ В БУДУЩЕЕ (О доктрине образования в Республике Татарстан)
• Комплексная система преподавания в системе ликбезов
• Новые понятия в педагогике
• Деятельность ликбезов в Татарстане
• Детский музей как фактор формирования исторического мышления детей в контексте современных проблем музейной педагогики
• Музейная педагогика: наука и практика в условиях Республики Татарстан
• Некоторые размышления о философии образования средствами музейной педагогики
• Роль Казани и Елабуги в развитии культуры, просвещения братских народов Поволжья и Приуралья
• Пути к высотам образования
• Практика создания электронного каталога арабографических источников
• Арабская лингвистическая традиция и ее отражение в истории татарского языкознания
• Роль исторического образования в формировании личности в условиях гетерогенного российского социума
• О религиозном образовании татар в трудах татарских авторов XIX века и на страницах татарской периодики конца XIX – начала ХХ вв.
• Books in Arabic by Tatar Publishers

Арабская лингвистическая традиция и ее отражение в истории татарского языкознания

Сафиуллина Р.Р. /Культурные традиции в Евразии. Из серии Восток-Запад: Диалог культур. Вып. 4. — Казань: Фэн, 2003.

 

Сафиуллина Р.Р. Арабская лингвистическая традиция и ее отражение в истории татарского языкознания /Культурные традиции в Евразии. Из серии Восток-Запад: Диалог культур. Вып. 4. — Казань: Фэн, 2003.

Немалый интерес общетеоретического характера представляет разработка проблем взаимосвязей между лингвистическими традициями Запада и Востока. Определение черт общности и различий в процессах возникновения лингвистических идей и становления методов изучения языковых явлений у различных народов мира составляет необходимый элемент построения истории языкознания, которая должна и может стать наукой столь же всеобъемлющей по своему охвату, сколь всеобщим является такое достояние человечества как сам язык.

В нынешнем виде общая лингвистика очень хорошо описывает только индоевропейские языки. Для всех остальных она дает пробуксовку. Потому что не готова признать, что есть особенности типологические, которые могут быть выведены на уровне обобщения.

Как и в любой науке, в языковедении, языкознании соответствующие им теории должны быть построены не только на чем-то, что воспринимается как лингвистически универсальное, на том, что должно быть и есть во всех языках, но и иметь типологически какой-то свой уровень. А именно, что в рамках этой общей теории должны быть вписаны понятия, которые пригодны для описания именно этой группы языков, а другие — пригодны для описания другой группы языков. Задача сведения воедино того комплекса понятий, идей, положений, которые выработала традиционная арабская грамматика и представления, которые существуют в общем языкознании — есть одна из самых актуальных задач лингвистики в настоящий момент. Это касается не только арабистики, или, если взять шире, семитологии, но и любой другой группы языков. Изучение истории науки, слагавшейся на Востоке, и преодоление «научного европоцентризма» имеет существенное значение для развития общих основ научного знания.

Многие идеи и практические разработки арабской лингвистической традиции явились исходными и для ряда перспективных теорий современного арабского языкознания, а отдельные методологические приемы, которые впервые применили арабские языковеды, в дальнейшем были взяты на вооружение другими народами, в том числе и татарами. При составлении первых учебников грамматики на татарском языке (в конце XIX – начале ХХ вв.), ученые за основу брали систему хорошо знакомых татарам арабских грамматик или же синтезировали принципы русских и арабских грамматик наряду с заимствованием достижений европейской, в частности, латинской и греческой грамматик.[1] В свою очередь татарские грамматики служили моделью при составлении грамматик других тюркских языков.

Открытие Казанского университета, научная деятельность ученых-лингвистов самого высокого уровня привели к созданию Казанской лингвистической школы, оказавшей огромное влияние на принципы и структуру татарских грамматик. 1875-1883 гг. — казанский период жизни и деятельности Бодуэна де Куртене (1845-1929), где он основал и возглавил научно-образовательный центр, внесший весомый вклад в развитие лингвистической и общественно-педагогической мысли. Формирование данного феномена в самостоятельную научную школу объясняется бурным развитием языкознания и детерминирования исключительно возросшей потребностью в научном общении между учеными-лингвистами и педагогами казанского университета. С представителями данного общества, видными тюркологами сотрудничали и татарские языковеды[2].

Именно в Казани в первой  половине ХIХ века происходило становление и развитие научного университетского востоковедения[3]. Одним из крупных центров мирового востоковедения Казань стала не случайно. Наличие учебных заведений, сложность этнической характеристики, традиционно высокая культура татар Поволжья представляли хорошие возможности для подготовки кадров с практическим знанием языка и развертывания научных исследований.

Семитские языки очень резко отличаются от тюркских и достаточно отличаются от индоевропейских. Хотя и считалось в свое время, что древняя латынь точно подходит для перевода с арабского. В связи с этим актуально обращение к этнолингвистике — направлению, возникшему в Америке. Основная идея этого направления состоит в том, что язык является моделирующей системой, который определяет собой мышление народа, говорящего на этом языке. Как высказал подобные идеи немецкий ученый Гумбольдт: “дух народа выражается в языке”.

До последнего времени одна из основных задач арабской филологии заключалась и продолжает заключаться в освоении внутренней структуры арабского языка во всех частных проявлениях и в виде некоей общей картины, в овладении механизмом составления фраз, предложения. Для тех, кто с позиций других языков изучает арабский язык, — это очень непростая задача. Приходится обращаться вновь и вновь к самым простым составляющим структуры этого языка.

Язык древней арабской поэзии и Корана, описанный мусульманскими филологами 8-10 веков, иначе говоря — классический литературный арабский язык устроен так, что основные его черты можно представить схематически. Во всяком случае, его важнейшие лексико-грамматические характеристики легче укладывается в ряд таблиц, чем то возможно для других языков, включая родственные семитские языки. Его морфология, как давно было замечено, алгебраична, подавляющее большинство слов в нем образуется по стандартным моделям от корней нескольких типов и изменяется весьма регулярно. Трудно запомнить и постоянно удерживать в памяти все богатство форм словообразования и словоизменения с их вариантами, поэтому не только изучающие арабский язык, но и хорошие его знатоки вынуждены подчас обращаться к пособиям для освежения в памяти и уточнения той или иной формы. Соответствующие справочные таблицы форм и парадигм составлялись издавна, включались в грамматики и учебники либо же выпускались отдельными книжками.

Арабский язык как ключ к громадному письменному наследию на этом языке изучало и продолжает изучать очень широкий круг лиц.

Отдававший предпочтение иранской традиции во всех областях истории культуры аль-Бируни (973-1048) тем не менее объявляет арабский язык единственно пригодным для научных целей. Впрочем к арабской системе письма он относится критически, усматривая ее главный недостаток в сходном написании букв и в необходимости для их различения ставить точки, отсутствие которых делает текст трудным для понимания .

Тем не менее, арабский язык, который вытеснил другие литературные языки — Сирийский (Арамейский) в Сирии и Иране, Греческий в Сирии и Египте, Латинский на Иберийском побережье стал эффективным инструментом культурной интеграции арабов, персов, турков, бербер и других народов Халифата. Как только народность исламизировалась, арабский становился языком культуры и науки, инструментом связи образованных людей, принадлежащих к различным конфессиональным и этническим группам.

При этом, как отмечалось исследователями, арабский язык не навязывался силой — при помощи принудительных мер или же благодаря определенной, сознательно проводимой языковой политике. Просто сложившаяся социально-политическая ситуация обеспечивала арабскому языку режим максимального благоприятствования. Ярким примером этого может быть сам факт популярности, арабского языка, более того, предпочтительности использования его в качестве языка науки и литературы в Поволжско-Уральском регионе после распространения там ислама.

Теория неподражаемости Корана (и‘джаз ал-Кур‘ан) фактически стала теорией непереводимости Корана и обязательности его изучения в арабском оригинале, Потребность в адекватном понимании Корана возникла у тюркского населения Волго-Уральского региона вместе с принятием ислама в IX-X вв. и не исчезала впоследствии. Она удовлетворялась через посредничество узкого круга образованных мусульман, выучивших арабский язык: служителей мечети (мулл, хатибов, муэдзинов), деятелей судебной сферы (кадиев, мухтасибов, муфтиев), школьных учителей (мугаллимов, мударрисов, хальфа), суфийских наставников, иногда — представителей знати. Коран излагали и толковали устно, на родном языке верующих, обильно уснащая свою речь арабскими цитатами. Благодаря этому тюркские языки региона, и в литературной, и в простонародной разговорной формах, восприняли огромное количество арабских заимствований. Свидетельства этому прослеживаются в литературных памятниках прошлых веков и нового времени.

В татарском языкознаниии неоднократно предпринимались попытки анализа лексико-семантического и фонетико-грамматического освоения арабских заимствований в татарском литературном языке в работах М.И. Махмутова, Ю.А. Валитовой, Ф. Фасеева, Ш. Рамазанова, Г. Шарафа, К. Сабирова, М.З. Закиева и др. Д.Г. Зайнуллин в своей монографии впервые сделал попытку дать анализ историко-лингвистического плана татарской духовной литературы.

Удельный вес филологии, которая по преимуществу была связана с изучением и преподаванием ли­тературного арабского языка, служившего в ту эпоху языком политики и религии, науки и литературы. в системе знаний того времени, был очень велик. Ученые и литераторы всего тюркского мира были, как правило, хорошими филологами; создавалось много книг филологического содержания.

В свое время крупнейший ученый-востоковед, выдающийся арабист А.Б.Халидов представил убедительное доказательство того, что прототипом словаря тюркских наречий «Диван лугат ат-турк» Махмуда ал-Кашгари (XI в.) явился арабский словарь аналитико-морфологического типа Абу Насра Мухаммада б.Ахмада ал-Фараби (ум. 950) — дяди и учителя ал-Джавхари, тюрка по происхождению. Анас Бакиевич отмечал, что преемственность между первым и вторым словарями очевидна. Важным в историко-культурном плане ему представлялось то обстоятельство, что «Диван ал-адаб» стимулировал зарождение как тюркской, так и персидской лексикографии. По каким-то причинам, быть может, благодаря особо удачному синтезу грамматических идей и словарной техники, метод Исхака ал-Фараби оказался пригодным при описании иноязычной, неарабской лексики. Этот малоисследованный участок арабской лексикографии пока еще не получил должного развития.

Как и у других мусульманских народов, у татар арабский язык служил главным орудием для изучения религиозных знаний в мусульманских учебных заведениях. Этот язык начинали изучать с малых лет.

Символичен факт, свойственный именно татарскому народу, первой молитвой каждого ребенка, как правило, становились «алифба» и «абджад». Заучивание абджада — это мнемоническое средство для заучивания алфавита и числового значения букв. Как писал Е.А. Малов в работе «Мухаммеданский букварь», изданном в Казани в 1894 г., «восемь слов Абджада — это еврейский алфавит, состоявший из 22 букв. Два последних слова были добавлены из других наличных букв арабского алфавита, и получилось 28 букв. Таким образом, Абджад — это заимствованный у евреев буквенный счет. Но мусульмане утратили это значение Абджада, он представляется для них чем-то таинственным, загадочным, его многочисленные объяснения носят мистический, таинственный отпечаток, придавая ему сверхъестественный смысл, значение и свойство талисмана».

После изучения алфавита, первоначальной книгой для обучения татарских детей в мусульманских мектебах служил «Иман шарты», содержащий материалы для чтения, изложение основных истин ислама. Г.Ибрагимов писал в начале ХХ века: «… безнең бердәнбер әлифба китабыбыз булган Иман шартлары…иң авыры – ул бөтенләй гарәп теленә карап кына төзелгән. Гомүмән, элгәре бездә татарча укырга бер дә өйрәтмиләр иде. Бала әллебине чыга да, әбҗәдкә, аннан кәлимәт тайитәткә төшә иде» («…наша единственная алифба — «Иман шарты» составлена основываясь только на арабский язык… В целом, нас не обучали читать на родном татарском языке. Ребенок начинал с «алифба», переходил к «абджад» и «калимат тайибат»)[4].

Самая первая татарская мусульманская азбука  для обучения письму и чтению молитв “Иман шарты” считается самым первым татарским изданием с использованием арабского языка. В 1801, 1805 годах она выходила под названием “Атагаджи”. А.Г. Каримуллин приводит буквальный перевод названия как “Чтение по слогам”[5]. В 1802 году она издается под названием “алифба Иман шартлары берлән”. В последующем она издавалась как “Иман шарты” или “Шарайит ал-иман”.

Эта книга получившая широкое распространение среди татар, в свое время даже играла роль некоего “фетиша”. Она была необходима при совершении основных религиозных обязанностей поволжских мусульман: при молитве, жертвоприношении. “Татарский ребенок этой книгой начинал свой урок, с ее помощью читал Алифба, изучал язык Корана, религию, получал определенный набор знаний по фикху (мусульманскому праву). Эта книга была необходима татарину-мусульманину и после смерти: он верил, что словами из этой книги ему придется держать ответ перед «Мункаром и Накиром”. Поэтому ее клали в могилу вместе с умершим… ” [6]. Если до начала периода “ысуле-джадид” книга “Иман шарты” была одной из самых популярных и необходимых книг, то уже во времена вражды кадимистов и джадидистов, Г. Рахим и Г. Губайдуллин ее называют основным авторитетом у одной из сторон.

Для этой книги всегда был характерен большой тираж. Так, например, в 1895 г Хусаинов издал эту книгу в количестве 100000 экз. Число ее изданий колеблется в пределе полутора-двух сотен. Есть данные, что в 1802 году количество экземпляров этой книги было равно 11000, в 1906 г. — 19000, между 1855 и 1864 гг. только из типографии университета вышло 147600 экземпляров. При этом на протяжении всей последующей истории издания, вплоть до 1928 года, эта книга сохраняет свой первоначальный вид и формат.

В самой книге не дается никакой информации о том, когда и кем она создана. Выдержанность языка и стиля[7] на протяжении всей книги указывает на то, что произведение не является результатом коллективного творчества, а создано конкретным довольно авторитетным татарским автором. В некоторых источниках авторство этой книги приписывается одному из образованнейших людей своего времени, жителю Мамадышского уезда Муртазе б. Кутлугуш Симети (конец XVII — начало XVIII вв.)[8]. В других источниках автором указан хальфа знаменитого Каргалинского медресе Ишнияз Ширнияз (вторая половина XVIII в.)[9]. Г. Баруди в 11-12 номерах журнала “Ад-дин вә-әл-әдәб” писал: “Время создания и автор упоминаемой книги точно не известны. Мой наставник мулла Салахаддин Ибн мулла Исхак говаривал о возможной творческой принадлежности этого произведения мулле Муртазе Хафизу, который был известен своим старанием принести пользу народу посредством таких книг“. В качестве примера Г. Баруди приводит один из образцов так называемых “силсиле” (цепочек словосочетаний, оборотов), принадлежавших мулле Муртазе Хафизу для доказательства их схожести с языком вышеупоминаемой книги. Так же в сноске Баруди отмечает, что мулла Муртаза Хафиз учился в Бухаре в начале 12-го века хиджры, то есть во времена правления императриц Анны и Елизаветы в годы притеснения татар под руководством Луки Канашевича и был жив в 1136 году хиджры. Но все это довольно спорно и вопрос об авторстве произведения остается открытым.

Как отмечали Г.Рахим и Г.Губайдуллин, древность языка этой книги, обилие чагатайских слов, схожесть большинства слов и предложений с языком и слогом Булгарских надмогильных каменных плит 8-го века хиджры, свидетельствуют о раннем периоде ее создания”[10].

Чтению по этому учебному пособию обучались по силлабическому буквослагательному методу[11]. Также в первый год обучения после механического чтения по буквам и выучивания необходимых молитв начиналось чтение глав Корана «Ясин». Во второй год успевающие ученики переходили к плавному чтению арабского текста «Хефтиек» и к другим книгам.

В своей автобиографии Риза Фахретдинов довольно обстоятельно описывает путь обучения, пройденный им в медресе и перечисляет учебники, по которым ему приходилось приобщаться к мусульманской богословской литературе и к арабскому языку: В 12 лет начал изучать морфологию арабского языка первоначально по учебнику «Бедан» и в тот же год прошел по морфологии «Шарх Габдулла», а по синтаксису «Кавагид» и «Гавамил». Через год окончил «Анмузадж», и принялся за изучение «Кафии» и «Исагуджи”.

Первая книга, упомянутая Р.Фахретдиновым, это очень популярное учебное пособие — анонимный трактат по арабской грамматике, широко известный в Средней Азии и Поволжье по начальным его словам: Бадан — «Знай, да осчастливит тебя Аллах…» Мукаддима Бадан ма`а шарх `Абдаллах ва Му`иззи. Вступление в грамматику с комментарием Абдуллы. Это пособие состоит из 3-х частей: Вступление в грамматику арабского языка; Комментарии; Разборы предложений. Она широко использовалась в татарских медресе в качестве учебного пособия, где по словам Дж. Валиди, «вновь поступавшему давали книгу под названием «шарх абдулла»; это был сарф, т. е. этимология арабского языка, и потому мальчики, изучившие эту книгу, назывались «сарф-хан» или «Шарх-Абдуллахан» и составляли первую ступень». Д. Валиди пишет: «Здесь странным кажется то, что книга эта написана на персидском языке. Она, по-видимому, составлена для бухарских таджиков, т. е. коренного населения Средней Азии, и пренесена к нам из Бухары. Таким образом мальчик, знающий только свой родной язык, который принадлежит, между прочим, к урало-алтайскому семейству языков, должен был обучаться арабскому языку, принадлежащему к семитической группе, посредством персидского языка, принадлежащего уже к третьему семейству языков — индо-европейскому»[12]. Об этом писал и Малов. «Арабский язык — язык научно вполне обработанный; но изучается он татарами крайне непедагогично: изучается грамматика с самыми мелочными подробностями, имеющими лишь теоретическое значение. Не зная еще основных правил языка, не зная достаточного количества слов, они вдаются в толкования грамматиков и комментаторов. Этот метод, не подвергшийся в течении целых веков изменению, практикуется во многих магометанских странах».

Далее, Р.Фахретдин упоминает пособие по синтаксису «Кавагид» и «Гавамил». Эта книга входит в ряд самых популярных учебных пособий по правилам арабской грамматики и ее название мы неоднократно встречали в числе настольных книг учебных лет многих татарских авторов. Так, например, в рукописной тетради А.-Х. Максуди с записями по урокам арабского языка, имеются отрывки, переписанные с широко распрострененных среди татар арабских учебников, среди которых упоминается и «Кава`ид ал-‘и`раб», при чем ее автором назван Ибн Хишам. Насколько мы знаем, это правила арабской грамматики о частицах и включает в себя несколько сочинений на смеси арабского, персидского и тюркского языков. Полное название книги Кава`ид ал-‘и`раб; `Авамил ал-ми’а; Халл ат-таракиб. Книга включает в себя: Мухтасар кава`ид ал-и`раб (Краткие правила) — с. 2-4; Мутаввал кава`ид ал-и`раб (Длинные правила) 5-11; Рисала’ тасрифат (Трактат о склонении) — с. 11-15; Кыска кава`ид шархе (Краткий комментарий о правилах) — с. 15-… и др. Основной текст помещен  в рамке с указанием надстрочных и подстрочных знаков, на полях — примечания. Также среди мусульман Поволжья в большом количестве ходили списки персидского комментария на грамматическое сочинение Джурджани «Китаб ал-`авамил изза», написанный татарским филологом Губайдуллой ал-Булгари (первая половина XIX в.).

Учебный трактат Ибн ал-Хаджиба по арабской грамматике «Кафийа» был одним из самых распространенных среди татар. Он имеется почти в каждом рукописном хранилище и не раз издавался как на Западе так и на Востоке. Очень популярен был комментарий на эту книгу, известный в просторечии под названием “Шарх-и-Мулла” или “Мулла  Джами `ала-л-Кафийа”. Это книга выдающегося поэта `Абдуррахмана б. Мухаммад ал-Джами (817/1414-898/1493 гг.), “Кафийа шархе Фава`ид Зыйа`ыйа” (Толкование Кафии, наставления Зыйа-ад-дину), названная в честь сына Зыйа-ад-дина Йусуфа, для которого была составлена и получившая широкое распространение в медресе Средней Азии как учебное пособие по изучению арабской грамматики .

Еще один из самых распространенных грамматических пособий по арабскому языку, это книга «Анмузадж фи-н-нахв», составленная выдающимся хорезмийским ученым, филологом и литератором му`тазилитом Абу-л-Касимом Махмудом б. `Умаром аз-Замахшари, который является сокращенным ва­риантом крупного грамматического сочинения «ал-Му фассал фи-н-нахв» (Подробная грамматика), написан­ного тем же автором. Это извлечение, отличавшееся ясным, систематизированным изложением материала, впоследствии стало самым популярным учебником в тюркском мире. О широком распространении этой книги среди татар свидетельствуют рукописи-списки, вошедшие в Краткий каталог АР ИВ АН СССР, переписанные в Поволжье в деревнях: Ашит (6937) датирована 1027/1618 г., Йурташ (6950) [1799 г.], Уруй (6952) [1805 г.], Казаклари (6963) [1836 г.], Камишли (6974) и др. (6958, 6958, 6983). Не случайно, составитель первой татарской грамматики К.Насыри назвал свою книгу “Анмузадж”, так же как и одно из самых распространенных грамматических пособий по арабскому языку.

Если говорить о татарских авторах, то первым составителем оригинальной грамматики арабского языка считается Имам-мударрис из деревни Оры Заказанья Йунус б. Иванай ал-Казани (1636-1689), получивший знания в Мавераннахре. Его сын пишет комментарий на касыду «Амали». Йунус Мухаммад б. Джабнаи в 1653 г. составляет  надстрочный перевод Корана. Мы уже упоминали персидский комментарий на грамматическое сочинение Джурджани «Китаб ал-`авамил `изза» Губайдуллы Булгари. Баймурад Булгари (1786-1850 гг.) составляет комментарий на арабском языке на сочинение Кондыки по арабской стилистике. Хорошо знал арабский и персидский языки отец К.Насыри, который переписал и составил много сборников на арабском языке. Дед Хусаин составил несколько книг по синтаксису и этимологии, в частности книгу по арабскому синтаксису «Кашф ал-асрар».

Среди арабских сочинений, составленных местными авторами в более ранние периоды важное место занимают книги лексикологического характера, такие как арабско-тюркский словарь на 296 страниц Хаджи Байрам б. Хаджи (вторая половина XVI века) или татарско-арабско-персидский словарь «Лугат турки ва фариси ва араби» Мухаммадкарима Булгари (ум. сер. XIX в.).

Утыз-Имяни составил Глоссарий редких слов и специальных терминов, встречающихся в «Джами` ар-румуз» (Собрание намеков) и назвал его “Кашф ал-лугат” (“Раскрытие смыслов [слов]”), другое название — “Книга проблем (трудностей) [книги] » Джами` ар-румуз «). У него же есть такого же типа работа на “Ихйа `улум ад-дин” Газали и энциклопедию суфизма Дж. Руми «Маснави».

Мы видим, что, как в средневековой западной Европе языком науки и религии был латинский язык, так и в школах татар языком религии и преподавания был арабский. Этот язык изучали в первую очередь (сюда относится подробное изучение арабской морфологии, синтаксиса и риторики), далее он служил основой всего дальнейшего обучения. Это по мнению исследователей тормозило и затрудняло дело обучения молодежи. По вопросам образования кадимисты — сторонники старых методов преподавания, были ярыми арабистами, выступавшими против введения общеобразовательных предметов, против обучения на родном татарском языке.

Действительно, направление преподавания в медресе было формально-грамматическим, а методы схоластическими. Впоследствии основатель татарского языкознания К.Насыри последовательно указывает на неразумность обучения татарских детей на арабском и персидском языках в ущерб родного и выступает за совершенствование татарских конфессиональных учебных заведений.

Наблюдаемое в прошлом приоритетное отношение к арабскому языку, возможно, уже тогда подготовил почву для нигилистического отношения татар к родному языку, последствия которого мы можем наблюдать и в наши дни. Если в прошлом предпочтение отдавалось арабскому языку в ущерб родному, то на сегодняшний день мы видим замещение родного языка русским, если не на научно-образовательном, то на бытовом уровне. Что еще боле чревато последствиями. Так что подвижническая деятельность татарских просветителей конца XIX — начала XX веков по укреплению позиций родного татарского языка не утеряла своей актуальности и на сегодняшний день.

Следует отметить, что даже в первом педагогическом учебном заведением для татар, открытым царским правительством, Татарской учительской школе, основанной в 1872 г., в учебном плане не нашлось места татарскому языку, так как царское правительство не было заинтересовано в развитии национальной культуры на родном языке[13].

С развитием новометодного обучения арабской грамматике и стилистике обучались по новым учебникам, составленным татарскими учеными по европейскому образцу, или выбирались такие из старых учебников, которые были более свободны от схоластики. Шакирды новых медресе уже питались знанием не старо-бухарского типа, а арабско-турецкого образца. Преподаватели для этих учебных заведений вербовались, главным образом, из воспитанников Медины, Каира, Бейрута и Константинополя.

В обновленном учебном плане высшей начальной школы или соответствующего среднего отделения медресе (рушди) религия и арабский язык также как и в старотипных медресе занимают ведущее место и изучение арабского языка полностью подчинялось религиозным целям. Но в отличие от кадимистских медресе, обращалось большое внимание на языковую практику и упражнения в разговоре. Пособиями служили: “Тахсил ал-лахджа” (Облегчение произношения по разговорному способу) Сулеймана, “ал-Муртаб” Ш.Тагири, “Дурус шифахийа” (Устные уроки) А.-Х. Максуди, “Мадхаль арабия” (Вступление в арабский язык) Г.Баруди, “Муаллим сарф лисан ал-араб” (Учитель грамматики арабского языка) Абдурахмана Хаджитархани, “Мукаляма арабийа” (Арабский разговор) `Абдуллы Буби, “Муктатафат асар арабийа” (Извлечение из арабских сочинений, “Кыйра‘ат арабийа” (Арабское чтение) Ахмадджана Мустафы, его же грамматика арабского языка, “Ат-тарикат ал-мубтакара” (Ранний путь) Ибрагима Зайдани и др.[14]

В медресе Иж-Буби тюркскому языку и литературе  отведено было 15 часов (8,6 %), арабскому языку и литературе — 27 часов (15,6 %).

В медресе “Мухаммадия”, где впервые из всех медресе Казани было введено обучение по звуковому методу ряда светских наук, на второй (санавийа) и высшей (галийа) ступени достаточно много времени было уделено арабскому языку, изучению Корана, науке стихосложения, правил красноречия и арабской литературы, мусульманскому законоведению и его основам, разделу наследств, хадисам, догматическому богословию (`акаид) др. В частности, если русскому языку отводилось 36 часов, то арабскому — 30, тюркскому — 13.[15]

Г.Баруди был автором значительного количества учебников преимущественно по религии и языкам. В методическом отношении эти учебники были построены очень удачно, с элементами живой беседы и диспутов на примере серии брошюр «Ма`арифи исламийа»[16]. Вначале приводится арабская цитата, затем она переводится на татарский язык. Даже в учебнике арифметики «Намунаи хисап» наблюдается обильное использование арабских слов.

Весьма удачным считают в дидактическом отношении школьный словарь «Люгат салес», который показывает большой педагогический опыт составителя и знание особенностей детского восприятия. Положительной стороной словаря является его тематическое построение и постепенное обогащение лексики учащихся по таким темам, как: «Человек и его органы», «Родственные отношения», «Животный мир», «Домашняя утварь», «Небесные явления и погода», «Одежда», «Пища и фрукты», «Качества», «Глаголы», и т.д.[17]

Одним из самых активных последователей нового метода, был педагог-джадидист, автор первого букваря, обучающего русскому языку (Русча муаллим аввал) и более 50 учебников и методических пособий для новометодных школ Ахмет-Хади Максуди. Блестяще владея восточными, русским и некоторыми западными языками, А.-Х. Максуди был глубоко начитанным и образованным человеком, поставившим свои большие знания и педагогический талант на службу татарскому народу. Написанные им учебники арабского языка с подробными объяснениями, с фонетическим курсом, вводимом на основе языка учащихся звуковым методом, идут на «шаг вперед по сравнению с остальными учебниками»[18]. Он саздает букварь арабского языка «Му`аллим сани»,  книгу для чтения для учащихся третьих классов начальных школ (бидайа) «Кира‘ат», книги по арабской грамматике («Истикмал» и др.). Эти пособия по грамматике написанные на основе европейской языковой терминологии были доступны на базе знания грамматики родного языка. В этом видят их методическое преимущество перед старыми арабскими грамматиками и считают, что наряду с другими учебными пособиями по основам ислама, они могли бы быть полезными и в современных религиозных учебных заведениях[19]. Не случайно, многие из них в последнее время стали заново переиздаваться.

Также в начале ХХ века появляются новые издания новометодных учебников арабского языка, и пополняются имена их авторов, среди которых мы видим кроме вышеназванных таких как: братья Шайхулислам и Шакирджан Хамиди, Сибгатулла Ахмадов, Шамс Тукаи и многие другие. Многочисленные учебники грамматики, созданные татарами в начале ХХ века свидетельствуют о том, что потребность в учебниках арабского языка была довольно высокой.

В результате нашего исследования, посвященного истории книгопечатания на арабском языке у татар (1801-1917 гг.), была создана компьютерная  База данных, из четырех тысячах изданий (плюс-минус 10 ед.), в т. ч. о двух тысячах, обнаруженных и просмотренных методом непосредственного ознакомления de visи. В этой базе данных значится: на чисто арабском языке — около 2000 книг, на смешанных языках: арабском и татарском — 1600, арабском и турецком — 80 книг, арабском и персидском — 60 книг, язык точно не определен (вызывает сомнения) — около 200 книг.

Среди арабоязычных татарских изданий большое место занимают сочинения чисто филологического характера, представляют собой более 260 изданий. Это — сочинения по арабской филологии, грамматике, лексикографии, риторике. Их можно разделить на две основные подгруппы: грамматические сочинения средневековых арабских авторов и учебники, арабского языка, составленные татарскими авторами конца ХIX — начала ХХ века.

После анализа содержания этой базы данных определенно можно сказать, что если каждая третья книга, изданная в российской провинции в этот период, была татарским изданием, то в свою очередь, половина (а на некоторых этапах — и больше половины) этой продукции издавалась с применением арабского языка.

Во второй половине XIX века происходит быстрое развитие лексического состава татарского языка, общественные функции которого в новых условиях резко возрастают. Как отметил М.И. Махмутов, в развитии лексики татарского литературного языка намечаются два диаметрально противоположных направления: с одной стороны идет процесс пополнения лексики за счет известного интеллигенции арабского языка, с другой — процесс вытеснения арабизмов за счет создания новых слов и терминов.

Генетическая преемственность методов изучения языковых фактов арабской и татарской лингвистической традиции на материале большого корпуса оригинальных источников, получивших распространение у татар, ждет своего исследования. При этом следует обратиться к изучению научно-филологического наследия  татарских ученых, оставивших фундаментальные труды по грамматике арабского языка и лексикографии. Это многочисленные азбуки и буквари, учебники арабской грамматики, комментарий к трудам арабских лингвистов по синтаксису, морфологии и фонетике арабского языка, а также толковые словари, глоссарии к памятникам арабской литературы и к различным научным и богословским сочинениям.

Как нам кажется, эта тема привлечет внимание огромного круга исследователей, так как в результате данного исследования предполагается привести список имен целого ряда татарских лингвистов, их трудов, что представляет большой интерес с точки зрения изучения научного наследия татарских языковедов и их роли в развитии научной филологической мысли у татар. Речь идет об исследования тех разделов татарской составляющей средневековой арабской книжно-письменной литературы, в которых использовались заимствованные у арабских языковедов или типологически близкие методы изложения и трактовки материала.

Всемирный русский народный собор (ВРНС), как передает Интерфакс, обеспокоился заявлением начальника управления образования исполкома Казани Ирека Ризванова. Последний сказал, что в столице Татарстана 34% русских школьников выбрали татарский язык в качестве родного. Организацию удивили слова представителя казанской администрации о том, что его «очень радует» сей факт, а «17% татар, выбравших русский», — у него, как сообщается, «порождает вопросы». В ВРНС считают, что казанский муниципальный служащий таким заявлением «оскорбляет русскую общину Татарстана, способствуя разжиганию межнациональной розни». Мэрия Казани тут же оправдалась. «Idel.Реалии» разбирались в том, что не так в этом «языковом» споре.

ВЫТЕСНЕННОСТЬ ТАТАРСКОГО НЕ ЗАМЕТИЛИ

Как отмечается в заметке издания, представители Всемирного русского народного собора считают, что такая риторика более естественна для «украинских чиновников, которым поручили усилить дерусификацию».

Американский эксперт по России Пол Гобл указывает на не совсем демократический, а скорее авторитарный подход ВРНС.

— Они говорят не о языковом равенстве, они скорее расстроены тем, что русские дети могут объявить любой другой язык, кроме русского, своим родным языком, и даже больше того, что нерусские чиновники были бы довольны этим, — прокомментировал он заявление ВРНС по просьбе корреспондента «Idel.Реалии».

Эксперт утверждает, что агрессивная языковая ассимиляция национальных меньшинств, наоборот, озлобит их в отношении Москвы.

— Конечно, они довольны, когда нерусские объявляют русский своим родным языком, хотя им следует задуматься над тем, что британское владычество свергнули англоязычные индийцы, а не говорящие на хинди, и англоязычные ирландцы, не говорящие по-гэльски, добились независимости Ирландии, — заключил он.

КАЗАНСКИЕ ЧИНОВНИКИ ОПРАВДАЛИСЬ

В свою очередь, казанские власти поспешили опровергнуть интерпретацию ВРНС слов Ризванова.

«В Казани на подведении итогов Года родных языков начальник Управления образования Ирек Ризванов поделился цифрами, что не так много школьников-татар выбирают татарский язык и пообещал, что управление продолжит работу по совершенствованию практик преподавания, чтобы предмет был интересен тем, кто хочет изучать родной язык. Однако в ряде СМИ (которых при этом не было на мероприятии) истолковали информацию совершенно иначе, выискав в этом признаки угнетения, поэтому поясним подробнее», — сочли в мэрии.

По мнению горадминистрации татарстанской столицы, в Казани созданы все необходимые условия для изучения всеми детьми русского языка.

«Он преподается во всех школах в соответствии с федеральным образовательным стандартом, школьники Казани всех национальностей демонстрируют стабильно высокое знание этого предмета. Так, средний балл по русскому языку в Казани в 2021 году по результатам ЕГЭ составил 74,6, что выше, чем в среднем по стране на 3,2 балла», — сообщили там.

Власти города настаивают на том, что в Казани созданы все условия и для свободного выбора и изучения своего родного, в том числе родного русского, родного татарского и других языков народов Российской Федерации.

«Что касается обеспокоенности, которая была высказана во время круглого стола, то она касалась исключительно вопроса повышения популярности родного татарского языка среди школьников-татар. Нас действительно радует, когда дети других национальностей, равно как и дети из смешанных семей выбирают для дополнительного изучения татарский язык — это свидетельствует об искреннем интересе ко второму по распространённости языку в Российской Федерации», — объяснили в мэрии.

Вместе с тем, в горадминистрации заявили, что в школах преподавание предмета «русский язык» ведется в соответствии с федеральным образовательным стандартом.

«Мы уверены, что недопустимо и безответственно ставить знак равенства между стремлением сохранить татарский язык как родной и «татаризацией» детей. Межнациональный мир и согласие — это очень важная составляющая мирного сосуществования многонационального народа города Казани. В данной ситуации громкие провокационные заявления людей, не знающих деталей и судящих только по вырванным из контекста фразам, могут привести к недопониманию», — заключили там.

Громкие и провокационные заявления действительно прозвучали. И не только с уст представителей ВРНС. Так, журналист Олег Кашин, комментируя слова Ризванова, обратился прямо к Сергею Кириенко, одному из руководителей администрации президента России, и призвал его «мочить татар». Понятно, что такому явному антиконституционному призыву возмутились татарские пользователи социальных сетей.

ЗАЯВЛЕНИЕ ВРНС ВНЕ КОНТЕКСТА

«Idel.Реалии» постоянно рассказывают об изменениях в языковой политике России, в том числе о линии Москвы в поволжских республиках.

Так, за последние два десятилетия Москвой предпринято много шагов, которые восприняты активистами и экспертами довольно критично.

Апогеем всего этого стало лето 2018 года, когда в России Госдума закрепила добровольность изучения родных языков, а госязыки республик были отменены. Соответствующие поправки были приняты в федеральный закон «Об образовании».

После заявления президента России Владимира Путина о недопустимости принуждения изучать неродные языки государственные языки национальных республик федерации, кроме русского, перестали быть частью обязательной школьной программы. Это вызвало волнения в ряде республик Поволжья: например, представители татарской, башкирской, чувашской общественности требовали отстоять обязательное преподавание их языков, т.к. в противном случае, по их мнению, исчезновение языков народов РФ может ускориться. Результаты Всероссийских переписей 2002 и 2010 годов показали, что за 8 лет количество людей, владеющих удмуртским, сократилось на 30%: от 463-х тыс. человек до 324-х тыс. Аналогичная ситуация наблюдается и с другими языками: к примеру, число татароговорящих россиян за те же 8 лет уменьшилось на 1 млн человек.

На языковой дисбаланс в России из-за чрезмерного доминирования русского указывали и международные организации.

В январе 2019 года Консультативный комитет Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств Совета Европы раскритиковал Россию за национальную политику. Эксперты выразили обеспокоенность «растущим доминированием русского языка» при одновременном «отсутствии эффективной поддержки языков национальных меньшинств».

Верховный комиссар ОБСЕ по делам национальных меньшинств Ламберто Заньер в интервью «Idel.Реалии» заявил, что по его информации, возможности получения доступа к изучению своей языковой культуры у татар в Татарстане остаются достаточно ограниченными, хотя татарский также является госязыком Татарстана. Международного чиновника «удивило», что ЕГЭ в Татарстане сдают лишь на русском языке.

Руслан Айсин называет заявление представителей Всемирного русского народного собора «спекуляцией».

— Они интерпретировали высказывание Ризванова так, как выгодно им. Мол, в Татарстане есть какое-то ущемление русского языка. Хотя это не так. Более того, татарский язык находится в более ущемленных условиях. Как известно, любой миноритарный язык находится в более слабой позиции, — отметил он.

Айсин, говоря о заявлении Собора, вспоминает и недавний демарш татарских парламентариев, которые выступили против законопроекта о публичной власти (законопроект «Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации», внесенный председателем Комитета по государственному строительству и законодательству Павлом Крашенинниковым и сенатором Андреем Клишасем — «Idel.Реалии»).

— Я прогнозирую, что такого рода накаты будут и дальше, потому что это прямо увязано с теми процессами, которые сейчас происходят вокруг Татарстана. И то, что Госсовет Татарстана выступил против законопроекта Клишаса/Крашенинникова. Это, конечно, тоже вызвало бурю негодования в определенных кругах, — намекнул эксперт на такой ответ Москвы устами ВРНС.

Между тем, если говорить о положении дел в татарстанской столице, то общая тенденция в федерации находит отражение и в ней. Так, по данным Радио Азатлык, за последние годы в Казани число детей, изучающих в качестве родного языка татарский, уменьшилось. Их число продолжает падать.

В 2017-2018 годах 65,19% (78,8 тыс. учеников) в качестве родного языка изучали татарский и 34,26% (41,4 тыс. учеников) — русский. В 2019-2020 учебном году процент выбравших в качестве родного языка татарский составил 61 (русский — 39%). В 2020-2021 учебном году 59% школьников выбрало татарский и 41% русский. Однако в городской администрации Казани об этом почему-то не стали говорить.

ВСЕМИРНЫЙ РУССКИЙ НАРОДНЫЙ СОБОР

Деятельность этой организациии в основном освещают государственные или окологосударственные консервативные СМИ. Об организации пишут преимущественно в позитивном русле. Между тем она успела выделиться и неоднозначными инициативами. Так, ВРНС призывал принять закон о принудительном лечении от алкоголизма и, таким образом, решить демографические проблемы России.

Возглавляет организацию патриарх Кирилл, а его заместителем, помимо других, является основатель телеканала «Царьград» Константин Малофеев.

Структура существует с 1993 года. В заседаниях участвуют представители власти, лидеры общественных объединений, высшее духовенство традиционных религий России, представители силовых структур, преподаватели и студенты, деятели науки и культуры, делегаты русских общин зарубежья.

Так, в 2018 году на мероприятии ВРНС выступил даже президент России Владимир Путин.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram.

• Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ
• Новости
• Наука
• Публикации
• Мероприятия
• Татароведение
• Проекты–online
• Информация
• КАЛЕНДАРЬ СОБЫТИЙ

• Глава 9. Джадидизм
• Глава 11. Система конфессионального образования у татар: становление и формы функционирования
• Глава 12. Учебники для татарских мектебе и медресе и их роль в развитии национального образования
• Глава 13. Духовно-религиозная атмосфера в Поволжье в XVII-XVIII вв.
• Глава 14. Религиозно-мировоззренческие искания в начале ХХ века
• Глава 34. Печатная книга на арабском языке у татар

Глава 34. Печатная книга на арабском языке у татар

Р.Сафиуллина

 

Глава 34. Печатная книга на арабском языке у татар (Р.Сафиуллина)

До настоящего времени вопрос о развитии, распространении татарской арабоязычной книги не был предметом научного исследования. Объективному рассмотрению этого заметного явления препятствовало, в частности, однобокое суждение о якобы реакционной роли арабоязычной книги среди татар. Возрождение культуры татарского народа тесно связано с проблемой воссоздания объективной картины национального книгопечатания, с восстановлением исторической правды.

Для воссоздания картины становления и развития татарского книгопечатания на арабском языке необходимо было осуществить сбор и систематизацию обширного и разбросанного материала и первоочередной задачей для исследования было составление сводного каталога арабских книг, изданных татарами. Основными источниками при составлении сводного каталога были как библиографические источники (списки, указатели, каталоги), так и архивные документы [1] – ведомости, отчеты, донесения, казанских цензоров, цензурного комитета, и карточные каталоги библиотек [2]. В результате этой работы была составлена база данных из предполагаемых арабоязычных книг, изданных татарами до Октябрьской революции 1917 года. В нее вошла информация об около 4000 изданий [3].

Просмотрены и описаны de visu все издания на арабском языке за указанный период, хранящиеся в Научной библиотеке им. Н. Лобачевского Казанского университета (более 1000 изданий), в Хранилище Отдела Рукописей и текстологии ИЯЛИ им. Г.Ибрагимова (более 300), в Научной Библиотеке КФТИ КНЦ РАН (более 250) и в Научной библиотеке Санкт-Петербургского филиала Института Востоковедения АН РФ.

Если обратиться к истории арабского книгопечатания, то до появления в мусульманских странах печатной книги, в Европе уже было издано около 167 арабских книг [4]. На мусульманском Востоке высшее духовенство и господствовавшая феодальная верхушка отстаивали вековую традицию размножения книг путем переписывания, считая применение типографского способа в отношении священных текстов вероотступничеством. Хотя 1729 год и считается годом выхода в свет первой турецкой книги, напечатанной разборным арабским шрифтом – арабско-турецкого словаря, но окончательное снятие запрета на печатание религиозных книг произошло только в начале XIX века. В то время в России в Казани уже работала типография, издававшая книги как арабским шрифтом, так и на арабском языке.

Началом книгоиздания арабских книг в России считается 1787 год, когда в “Азиатской типографии” И. Шнора (у Крачковского она названа типографией Академии наук Российской Империи) в Санкт-Петербурге Екатерина II велит печатать Ал-Коран как по многочисленным просьбам мусульман России так и преследуя определенные политические цели. В 1789, 1790, 1793, 1796, 1798 годах выходят переиздания книги. И только в 1799 году – татарами, после многочисленных просьб и ходатайств, получено разрешение от Павла I на открытие в Казани типографии.

Казань, сразу же после открытия в ней первой типографии, становится одним из наиболее крупных центров провинциального книгопечатания и первой по изданию мусульманских книг в России.

Следует отметить характерное отличие, особенно начального периода, истории татарской печатной книги от истории печатной книги на мусульманском Востоке в связи с разницей социально-политических условий. Если вплоть до середины XIX века на Арабском Востоке, в Иране, в Турции процветала, продолжала переписываться рукописная книга (при этом имеет значение и то, что там была более доступной дорогая ремесленная бумага), то у татар России – печатная – в значительной мере заменила рукописную, так как в России фабричная, дешевая и качественная бумага была более доступной для книгопроизводителей. К тому же, фактором способствующим популярности книжной продукции был высокий процент грамотности татарского населения того времени. Только рукописные источники здесь были явно недостаточны. В отдельные периоды развития татарского книгопечатания, особенно в начальный – ее арабская часть превосходила татарскую. Издания осуществлялись как по рукописям, имевшим хождение среди местного мусульманского населения, так и за счет использования изданий Турции и Арабского Востока.

В середине XIX столетия татарская книга, преимущественно религиозного содержания, начинает выходить на международный рынок, становится объектом купли-продажи в городах Средней Азии, некоторых странах Ближнего и Среднего Востока. Конкурентоспособность татарской книги, прежде всего казанского производства, обеспечивалась ее полиграфической особенностью. Становление и развитие арабографической казанской печатной продукции шло под влиянием двух полиграфических школ – восточной и западной. Этому способствовало географическое и историко-культурное положение Казани, находившейся “на месте встречи Азии и Европы”. Поэтому во внешней форме, в особенностях технического исполнения татарских печатных книг, можно найти элементы как традиционно восточных, так и типично западных полиграфических традиций. Казанские печатники сумели на основе наиболее удобочитаемого почерка “насх” выработать новый, характерный только для наших изданий изящный шрифт, получивший название на Востоке “казанский” [5].

После знакомства с библиографическим обзором Дорна [6], как пишет В. Смирнов: “Иностранные, главным образом английские, публицисты, привыкшие смотреть на Россию как на страну абсолютного преобладания русской национальности, исключающего всякое внешнее проявление самобытного существования каких-либо иных народностей, обитающих на ее обширном пространстве, просто пришли в изумление при виде того широкого пользования печатным словом, какое предоставлено в России мусульманскому населению. Их поразило громадное количество из года в год повторявшихся изданий Алкорана и других книг религиозного содержания. Подведя статистический итог этим цифрам, английские публицисты указывали на них своему правительству Индии как на образец в отношении центральной власти к иноплеменному и иноверному населению государства. Эти панегирики были воспроизведены тогда в некоторых наших солидных газетах с выражением несомненного чувства удовольствия от заграничных похвал и одобрения такому явлению во внутренней жизни нашего отечества” [7].

Арабское книгоиздание в России в XIX веке находилась под неотрывным жестким контролем власти и христианских миссионеров, которые стремились создать конкуренцию исламским книгам и осложняли работу татарских издателей, сообщали о них важным государственным лицам, в т. ч. царю. Но несмотря на это, даже в периоды давления издание мусульманских книг продолжает расти. Исследователи склоняются к мнению, что эта любовь мусульман России к книгам была связана с национально-патриотическим импульсом и религиозным фанатизмом, что они этим демонстрировали недовольство государственным угнетением.

Арабская книга продолжает издаваться вплоть до 30-х годов ХХ века и продолжает пользоваться спросом у татароязычного читателя и после середины ХХ века.

Если говорить о хронологическом раскладе арабских сочинений средневековых авторов, то мы видим, что в татарском книгопечатании на арабском языке получила большее распространение литература периода рассвета арабской классической литературы (VIII-XII вв.) [8] и позднесредневековая арабская литература (ХIII-ХVIII вв.) [9].

Обратившись к опыту как средневековых мусульманских писателей и ученых, так и западных и отечественных ориенталистов, можно предложить следующую классификацию сочинений на арабском языке, издаваемых татарами:

1. Коран и его части: у нас представлены 641 книгой, из них изданий Корана – 247, Хефтиек – 259, Главы Корана – около 150: Йасин – 53, Сборники глав – 80 и др.;

2. Искусство чтения Корана, рецитации (таджвид) – 89;

3. Экзегеза Корана и его частей – 94, при чем полные толкования (тафсир) составляют около 19 изданий;

4. Филология (в т. ч., Учебники арабского языка – 247, Азбуки и буквари – 247, но если из их числа вычесть более 190 изданий Иман шарты (или Шараит ал-иман), то – 56; Хрестоматии, книги по чтению – 26; Словари – 19);

5. Предания (хадисы) – около 208;

6. История, историография – около 100;

7. Юриспруденция (фикх) -281;

8. Богословие: Учение и обряды ислама; Догматика; Эсхатология; Полемическая литература – около 300. В этот раздел включены также этико-назидательные сочинения;

9. Мистика (суфизм) – 52;

12. Философия, логика – 37;

13. Молитвы – более 690, но если из их числа вычесть более 190 изданий Иман шарты (или Шараит ал-иман), то молитвенники представляют собой около 500 изданий;

14. Картины, таблицы – около 300 изданий;

15. Магия, каббала – около 20 изданий.

Коран и его части занимают самое большое место среди арабоязычных книг изданных татарами. Среди рядовых мусульман, в частности нашей страны, широко распространены неполные списки Корана. Из них наиболее распространена так называемая седьмица, т.е. 7-я часть Корана “Хафт-у-йак шариф” (Священный Хефтияк). Многократно издавалась 60-я часть Корана “Хизб ал-а`зам ал-мубарак” (Великая благословенная община), составленная `Али б. Султан Мухаммад Ал-Кари (1014/1605). Главы Корана издавались около 150 раз, в первую очередь это – сборники глав “Сувар мин ал-Кур’ан”, “Йасин” и другие, как например, “Сура ин`ам” или “Сура ал-кахф”.

Среди книг, относящихся к рецитации Корана (Таджвиду), наряду с новометодными учебниками конца XIX – начала ХХ вв., есть сочинения средневековых арабских авторов, таких как аш-Шатиби и ал-Джазари. Определенное место среди арабских книг, издававшихся татарами занимают тафсиры или труды по экзегезе Корана, среди которых мы видим как канонизированные сочинения средневековых авторов (Тафсир ал-Джалалайн), так и татарские тафсиры. Наибольшее количество изданий приходится на долю литературы по фикху, догматике и хадисам и логике, так как эти дисциплины усердно изучались в медресе. Неоднократно переиздавались такие известные руководства по ханафитскому мазхабу (характерному для мусульман Восточной Европы), как “Мухтасар ал-Кудури”, “ал-Хидайа [ал-Маргинани]”, “Тухфат ал-мулук [ар-Рази]”, “Фикх [Кайдани]”; “ал-Фикх ал-акбар”, “`Ака’ид [ан-Насафи]” с многочисленными комментариями, супракомментариями и переработками и другие сочинения ал-Газали, ас-Суйути, ал-`Аскалани, ат-Тафтазани, ад-Даввани об основных догматах ислама, по эсхатологии, логике, пропедевтике. Также издавались трактаты, наставления и руководства по суфизму, сборники молитв, как авторские, так и анонимные.

Книги на арабском языке, издаваемые татарами, не только воспроизводят традиционные тексты канонической литературы Большое место среди них занимает религиозная, социальная полемика [10] на сугубо местные темы, которая велась на арабском языке не только потому, что арабский язык был хорошо знаком татарским авторам, но и потому, что этот язык был достаточно разработан для рассмотрения теоретических вопросов, предоставлял сочинителям готовые термины и обороты. На арабском языке писали многие свои произведения татарские ученые и богословы: Г. Утыз-Имяни, Г. Курсави, Ш. Марджани, Р. Фахретдинов, М. Чокрый, Д. и И. Тунтари и др. С развитием новометодного обучения арабской грамматике и стилистике, обучались по новым учебникам, составленным по европейскому образцу татарскими учеными: Г. Баруди, А.-Х. Максуди, Г. Буби, Ш. Хамиди, Ш. Тахири и др.

В арабских книгах, издаваемых татарами, как и в татарской печатной книге прослеживаются традиции татарской рукописной книги, перенятые с арабской. Они выражены в орнаментации как заглавий книг, так и в заставках, концовках и в обведении текста внутри книг линиями, орнаментальными украшениями.

На примере мусульманских изданий мы постоянно видим подчеркивание приоритета, особой ценности книги, писаного слова. Это сказывается в выборе книг, фрагментов, изречений их разъяснений. Книга – это “боготворение, разъяснение слова как слова божьего, мудрое слово философов мусульманского мира”. Этот момент любви, уважения к слову присутствует в каждом издании. И в предисловии, и на титульном листе, и в заключении переписчика (для литографированных изданий), наборщика, издателя – мы находим заключительное славословие данному изданию. Эти идеи идут от арабской традиции. Вся терминология, относящаяся к книжному производству, дана в духе традиционных формулировок, заимствованных из арабской традиции.

Как мы знаем, языки и культуры в мусульманском мире выстраивались в своего рода иерархию, где высшую ступень заняла мусульманская культура, а избранным языком был язык священного Корана – арабский. Сердцевину всего репертуара арабских книг, издававшихся татарами, составляют работы по арабскому языку и религиозной литературе, так как все мусульманские дисциплины построены на толковании тонкостей слова Божьего, а то, что выбиралось татарами из великой арабской художественной литературы, использовалось для расширения познания арабского языка, для изучения языка Корана, то есть играло функциональную роль.

Наряду с тем, что арабская письменность и сама по себе необычайно насыщена филологически (авторы старались едва ли не каждое слово, образ, термин, их этимологию объяснить читателю), среди арабоязычных татарских изданий большое место занимают сочинения чисто филологического характера, которые представляют собой более 260 изданий. Это – сочинения по арабской филологии, грамматике, лексикографии, риторике. Их можно разделить на две основные подгруппы: грамматические сочинения средневековых арабских авторов и учебники, арабского языка, составленные татарскими авторами конца ХIX – начала ХХ века.

В нашей базе данных значится: на чисто арабском языке – около 2000 книг, на смешанных языках: арабском и татарском – 1600, арабском и турецком – 80 книг, арабском и персидском – 60 книг, язык точно не определен (вызывает сомнения) – около 200 книг.

Раскладку количества изданий по годам наглядно можно представить в следующей таблице.

ГОДЫ            ИЗДАНИЙ    ГОДЫ                ИЗДАНИЙ

до 1801            6             1860-1870            230

1801-1810        19           1870-1880            110

1810-1820        9             1880-1890            386

1820-1830        12           1890-1900            723

1830-1840        32           1900-1910            1160

1840-1850        129         1910-1917            731

1850-1860        360         после 1917            8

год не определен    29

Но следует отметить, что эти цифры условны, так как, к сожалению, пока еще невозможно указать точное количество издававшихся мусульманских книг. Данные, взятые из разных источников расходятся и зачастую противоречивы. А.Г.Каримуллин одной из причин этого называет то, что “казанские миссионеры, борясь против татарской книги, заявляли, что татарских книг издается очень много, этим они старались объяснить отпадение крещеных татар в мусульманство, возможно, в этих целях они преувеличивали количество тиража татарских книг. А университет, заинтересованный в издании татарских книг, мог пойти на уменьшение тиража татарских книг в своем донесении… Тем более, цензор, работающий при университете, не вел систематического учета тиража татарских книг” [11].

В любом случае, после анализа содержания нашей базы данных определенно можно сказать, что если каждая третья книга, изданная в провинции в этот период, была татарским изданием [12], то в свою очередь, половина (а на некоторых этапах – и больше половины) этой продукции издавалась с применением арабского языка.

На примере арабоязычной татарской книги мы можем видеть наглядное подтверждение мысли, настойчиво утверждаемой А.Г.Каримуллиным о том, что книга на татарском языке и татарская книга не всегда тождественные понятия. Также многими востоковедами подвергалась справедливой критике ложность безоговорочного отнесения только к арабской культуре всех рукописей, написанных на арабском языке [13].

На примере татарских арабоязычных изданий как первой так и второй половины XIX века мы наглядно видим подтверждение того, что религиозные и национальные преследования со стороны царского правительства и православных миссионеров привели к консервации религиозных норм среди татар-мусульман. И если, как отмечают исследователи, “в этих условиях важнейшей цементирующей силой в сохранении единства народа, его этнической целостности был ислам” [14], то определенную роль в этом играли и религиозные издания, в основной массе своей состоящие из арабоязычных изданий.

Примечания:

1. Нами активно были использованы архивные документы фондов Национального Архива Республики Татарстан: Канцелярии казанского губернатора; Казанской духовной академии; Попечителя казанского учебного округа; Казанской учительской семинарии; Временного комитета по делам печати; Заведующего типографиями, литографиями, фотографиями, книжной торговлей и библиотеками для чтения в Казанской губернии, учрежденный взамен должности инспектора особых поручений при казанском губернаторе; Переводческой комиссии при Казанском учебном округе; Казанского университета (описи Правление, Ректор, Совет). Были просмотрены и использованы материалы Центрального Государственного Исторического Архива в Санкт-Петербурге из фондов Главного управления цензуры Министерства Народного Просвещения и Главного управления по делам печати.

2. Российская Национальная библиотека Санкт-Петербурга; Библиотека Санкт-Петербургского Филиала Института Востоковедения АНР.

3. В базе данных значатся 3994 записи, где каждая запись означает одно издание и включает в себя 28 полей, в которые вносилась информация о выходных данных книги (имя автора, название сочинения на арабском языке и арабским шрифтом, транслитерация имени автора и названия, перевод названия, редактор или ответственный за издание, город, типография, спонсор или издатель, год издания, объем, формат, тираж издания), информация о наличии издания в библиотеках Казани с указанием инвентарного номера, внешние характеристики издания и другая информация, касающаяся истории создания произведения, истории издания, содержания (сведения о том, сколько раз издавалось данное сочинение в России, какие зарубежные издания сочинения нам известны, с какого источника осуществлялось первое издание, дата цензурного дозволения, краткая информация об авторе сочинения, истории создания произведения, тип или жанр произведения, источники, по которым мы смогли найти информацию о сочинении и т.д. и т.п.)

4. Впервые арабский алфавит был использован в литографированном издании в 1486 году в Германии в г. Майнц через 36 лет после появления книгопечатания в Европе, а арабские литеры впервые были отлиты в 1514 году в итальянском городе Фано (Вахид Кудура. Начало арабской печати в Турции и странах “Шам” [т. е. Сирия, Ливан, Палестина, Ирак, Иордания и т. д.] / Материалы Симпозиума История арабской печати.- Дубай: 1996. —  С. 109-141.

5. Усманов М.А. Традиции татарской рукописной книги / Слово о книге.- Казань: Татар. кн. изд-во, 1994. — C. 29

6. Дорн Борис (Бернгард) Андреевич (1805-1881), русский востоковед, академик Петербургской АН (1842). Dorn. Chronologisches Verzeichniss der seit dem Jahre 1801 bis 1866 in Kazan gedruckten arabischen, turkischen, tatarischen und persischen Werke, als Katalog der im asiatischen Museum befindlichen Schriften der Art.

7. Мусульманские печатные издания в России / Записки Восточного отделения Императорского Русского Археологического Общества. Т. 2.- СПб.: Тип. Имп. АН, 1887.- C. 103

8. Абассидский период (710-1258) — “Золотой век” арабской литературы представлен в татарском книгопечатании на арабском языке такими именами как: ал-Мутанабби, ал-Маарри, ал-Фараби; “серебряный век” арабской литературы — ал-Газали, ат-Туртуши, аз-Замахшари, Фахр-ад-Дин ар-Рази и др.; Позднесредневековая арабская литература: Тафтазани, ас-Суйути, Абд-ар-Рахман ар-Рази; “эпоха мамлюков” (1258-1500 гг.): ал-Бусири; “эпоха турецкого владычества” (ХVI в.): Набулуси, ал-Халяби, ал-Ахтари и др.

9. Позднесредневековая арабская литература. Так называемый “Период упадка” можно разделить на два периода: первый (1258-1516) начинается взятием Багдада Хулагу-ханом, затем включает в себя приход Тамерлана, после его ухода — эпоху мамлюков и кончается захватом Селимом-завоевателем Сирии и Египта; второй — период турок-османов (1516-1798) и завершается началом экспедиции Наполеона в Египет.

10. Полемика Ш. Марджани и его противников по религиозным вопросам, спор джадидистов и кадимистов по вопросам педагогики и др.

11. Каримуллин А.Г. У истоков татарской книги.- Казань, 1992. — C. 163.

12. По материалам юбилейного сборника “400 лет русского книгопечатания…“ (1, 291) мы видим, что с 1801 по 1855 год во всех губерниях России  было издано на всех языках всего 1463 книги.

13. Н.Н.Конрад. Литературы народов востока и вопросы общего литературоведения  /  Взаимосвязи и взаимодействие национальных литератур; И.Ю.Крачковский. Арабская поэзия / Восток, IV, 1924, С. 90-99; Салье М.А. Об освещении роли так называемой “арабской культуры” в Средней Азии / Труды института востоковедения АН Узб. ССР, вып. III, 1954.- С. 6-7

14. Фахрутдинов Р.Р. Из истории становления татарской школы в период после первой российской революции / Национальный вопрос в Татарии дооктябрьского периода.- Казань: 1990.- С. 112.